Записки под партами

Таисия

- Ну-ну, детка, - шепчет нежный мамин голос. Она сидит возле меня, заботливо поглаживая по волосам.  

- Б-больно так, - шмыгаю носом, рассматривая ранку на коленке. А там уже давно даже кровь не хлыщет, да и зеленка вокруг наложена. Но успокоиться до сих пор не могу.  

- Поболит и пройдет, милая, - успокаивает она меня, продолжая заботливо гладить рыжие пряди.  

- Когда пройдет? - Надуваю детские розовые губки, продолжая заливаться слезами. Отчего-то не могу успокоиться. Вроде простая царапина, а жжет так, словно там рана в двадцать сантиметров.  

- Скоро, - лучезарную улыбку на мамином лице освещает теплое солнце. И мне вдруг кажется, что она неземная, что словно сам Ангел спустился с небес и подставляет свою грудь, для моих слез.  

- Когда скоро? Так больно, мам...  

- Детка, - теплые худенькие ручки приобнимают  за плечи, и меня окончательно прорывает. Внутри все разрывается, разлетается тысячами капель, прошибая каждый орган. Не понимаю, почему же так плохо.  

- Мам... 

- Боль всегда проходит. Нужно всего лишь подождать немного, время лечит, милая.  

- Мам... 

Открываю глаза медленно, с неохотой и яркий свет тут же начинает отдавать режущей болью. Морщусь, не сразу понимаю, где я, и что происходит. Изображения плывут, а в висках пульсирует сильно. Делаю глубокий вдох и теперь уже отчетливо ощущаю как тело ломит. Кажется, будто по мне проехал асфальтоукладчик. Провожу языком по сухим губам, сглатываю горькую слюну, и пытаюсь приподняться. Вокруг слишком светло, а еще витают странные запахи: то ли антисептиком пахнет, то ли фенолом* (карболовая кислота). Стены светло-зеленые, а возле окна цветы, много цветов. Все они в больших горшках, с пышными толстыми листьями.  

Спустя пару минут входная дверь открывается и на пороге появляется незнакомый мужчина в белом халате. Он уверенно ступает вглубь комнаты, берет стул и усаживается возле моей кровати.  

- Проснулись? - Спрашивает незнакомец, закидывая ногу на ногу.  

- Где я? - Голос звучит хрипло, аж сама пугаюсь. Начинаю приподниматься, но боль тут же отдает по телу. 

- А вот это делать пока не надо, - строго звучит речь человека в белом. - Вы пока еще не оправились.  

- Где я? - Снова вопрошаю, потому что чувствую, как внутри нарастает паника.  

- В больнице, где ж еще, - спокойно сообщает, как теперь уже понимаю, врач. Он берет с полки возле моей кровати планшет, куда прикреплены листки с бумагой.  

- Что? В смысле, как... - хочу спросить, но обрываю себя. События вчерашнего вечера резко всплывают в памяти, заставляя все мышцы сжаться. Вот я жду Анонима, вот получаю чем-то тяжелым по голове, и голос Дани. Моего Дани. Хотя нет, не моего. Совсем не моего. Закрываю глаза, но не могу почему-то сдержаться. Слезы маленькими градинками начинают скатываться по лицу, и я чувствую боль, дикую, всепожирающею боль. Она разрывает все внутренности, поглощает каждый орган, режет так остро, что задохнуться можно.  

- Так, Филиппова, - врывается голос врача в поток моих эмоций. - Вы что тут сырость развели? Ничего серьезного у вас нет, ушибы просто сильные. Пару дней и будете у нас бегать. Прекратите! - Командует он. Ах, милый доктор, если бы вы могли излечить мое глупое сердце. Потому что, когда умирает душа, здоровье телу не нужно. Совсем не нужно.  

- П-простите, - шмыгаю носом, поджимая губы.  

- Давайте по делу, берите в себя в руки уже. Все будет хорошо, поправитесь, вы, - опять утешает мужчина. На его худощавом лице появляется что-то похожее на улыбку.  

- П-простите, - вновь скулю, потому как именно на вой походит мой голос сейчас. Не могу отчего-то успокоиться. Все так живо, будто пару минут назад произошло.  

- Там отец ваш за дверью, волнуется стоит, а вы тут слезы льете. Да и ваш лю...- что-то хочет сказать доктор, но я перебиваю его. Слишком удивлена услышанному. 

- Папа? Он здесь? 

- Конечно, очень хочется вас увидеть, а вы его заставляете ждать, - вздыхает врач, поправляя очки на переносице.  

- Что нужно сказать, чтобы его пустили ко мне? - Сглатываю, глубоко вздыхаю и пытаюсь взять себя в руки. Не хочу, чтобы отец увидел меня в таком состоянии. Иначе последуют вопросы, а что мне ему сказать? Почему я плачу? Потому что дура и поверила самому красивому парню нашей школы? Потому что в итоге он разбил мне сердце? Потому что в такую, как я он бы ни за что не влюбился и никогда в жизни не посмотрел. Папа не заслуживает видеть меня в таком состоянии. Хватит и того, что я в больнице.  

- Как себя чувствуете? - Начинает допрос доктор.  

- Голова болит и тело ломит, - сухо отвечаю, пытаясь при этом успокоить расшатавшиеся нервные клетки.  

- Угу, - помечает мужчина у себя на бумаге. - Так, глянем ваши анализы, что у нас тут...  

Допрос о моем состоянии длится не долго. Рассказываю все честно, иногда задаю вопросы, насколько серьезно и когда выпишут, ведь в школу завтра идти. Однако врач при всей положительной динамике прописывает мне больничный до конца недели. То есть попаду я на занятия не раньше следующего понедельника. В этом, безусловно, есть плюс. Потому что даже представить сложно, как я завтра в глаза Матвееву посмотрю, да и остальным весельчакам тоже. А может... может попросить отца перевести меня. Вряд ли новая школа будет хуже нынешней. Куда ж хуже, как говорится.