Иван Иванов - Любовь и хоббиты
Мне Брандакрыс не нравится, он подлый и двуличный, и уважать его за это глупо. Я хочу свою, особенную банду, совершенно иную. Моя банда могла бы петь песни, плясать или помогать Макару чистить картошку, а если разрешит Синелицый, – убираться в столовке, расставлять стулья, мыть полы…
Я и не заметил, как добрел до своей норы. До чего же приятно вернуться домой, зная, что тебя ждет полный порядок! Калитка не скрипит, на кухне чистота, посуда перемыта, все работает. Я достал из-под коврика ключ и отпер бесшумную дверь. Есть что-то приятное в том, когда ты цверг… Я вошел, захлопнул дверь и потянулся рукой к выключателю, как вдруг нечто прикоснулось к моим рукам. Твердое, прохладное, похоже на камень.
– Хоббит Боббер? – спросили из темноты официальным тоном.
– Да, – растерянно ответил я. – Вы к-к-к-кто?
– Я – представитель межгалактического департамента топливной безопасности. Хоббит Боббер, вы арестованы по обвинению в неоднократном умышленном хищении звездолетного топлива в крупном размере группой хоббитов по предварительному сговору, в связи с чем будете временно изолированы на одном из наших астероидов.
Уп-ссс. Милый дом оказался совсем не мил. Дикое желание вырваться и дать стрекача охватило меня, но… стоит ли? Интуиция подсказывала, что, удрав, я навлеку несчастья на себя, Урмана и многих других. Действовать надо иначе, и тогда я решил поговорить с голосом во тьме.
– Скажите, пожалуйста, а почему только одно обвинение? – это и вправду было интересно, прицепились к стародавнему дельцу, а про другие ни слова. – Я муку крал, кольца из реквизиторской таскал, браслеты с Ювелириуса возил, руки перед едой не мыл вообще ни разу в жизни, кабельное у меня Урманом незаконно подключено, электричество бесплатное, да разве все сразу вспомнишь!
– Наш департамент занимается только кражами топлива, – пояснили из темноты и канцелярским, скучающим тоном зачитали права. – Итак, Боббер, поскольку вы хоббит, вам запрещается орать, кусаться и убегать, дико хохоча, потому что в силу пункта 94874986749038.234234 Межзвездной конвенции о борьбе с энергетическим кризисом, подписанной Базой два световых месяца назад, к хоббитам применяются упрощенные процедуры привлечения к ответственности…
– Хорошая новость! – иронично заметил я, пытаясь понять, откуда конкретно доносится голос. Надо было понять, как много их тут в норе и насколько длинные у представителей департамента конечности, прежде всего руки; будут ли в меня стрелять, если сорвусь и убегу, или постараются догнать. Есть ли кто-то во дворе? Можно ли включить свет?… Вероятно, у топливных копов приборы ночного видения или одорологические сенсоры, они-то меня прекрасно видят без освещения. Тысяча вопросов…
– Перебивать запрещено. Вы не имеете права на адвоката, потому что вы хоббит, вам запрещается делать звонки, посылать смски и вылезать в Интернет, потому что вы хоббит, вы не имеете права на рассмотрение вашего дела судом присяжных…
– …потому что я хоббит, – передразнил я скучным голосом.
– …на компенсацию утраченного заработка…
– …потому что я хоббит.
– …на чистое белье и телевизор в камере…
– …потому что вы совсем офонарели, – в той же тональности вторил я.
Тишина.
Вдруг кто-то включил свет, и я зажмурился от яркой вспышки.
Модель оказалась довольно старой и потрепанной; рост человеческий, корпус обычный, без сюрпризов: круглая голова-шлем, туловище, две руки, две ноги, весь белый, глянцевый, но полировка местами сошла, лицевое стекло в трещинках. На груди пропечатаны зеленые буквы «МДТБ» (межгалактический департамент топливной безопасности), а под буквами заводской номер модели, большое число, начинается с «90». Такие роботы когда-то использовались на нашем космодроме для ремонта погрузочной техники, потом их утилизировали.
Коп отошел от выключателя и наклонил голову к левому плечу.
– Слова «вы совсем офонарели» в официальном тексте отсутствуют, – сказал он без эмоций. – Попрошу ознакомиться с распечаткой, хоббит Боббер.
Бумага с текстом зачитанных прав, а точнее говоря, запретов, вылезла из щели принтера на животе робота.
– Попрошу забрать.
Я схватил бумажку и сделал вид, что внимательно ее изучаю. Неужели он здесь один? А снаружи? Я был высокого мнения о топливном департаменте, считал их серьезными ребятами. Или они считают, что для поимки хоббитов сгодится любая рухлядь? Да его только толкни… Почему бы тогда департаменту для полной экономии не посылать за нами радиоуправляемые пылесосы? А что? Всосал – и порядок, не надо бумагу тратить, дурацкие правила зачитывать, мы же просто хоббиты, чего с нами сюсюкаться?
У меня богатый опыт объегоривания 90-х на космодроме, поэтому я примерно представлял, как вести себя и с этим.
– Господин Девяностый, я могу вас так называть?
– Можете, хоббит Боббер, но попрошу иметь в виду, что оскорбления и фамильярное обращение к представителям топливного департамента административно наказуемы. Помните, «Девятый» – это уже фамильярность.
– Спасибо. Я насчет той фразы, тех слов, что вы произнесли в начале вашей замечательной декларации независимости… Вы сказали, что хоббитам запрещается убегать, э-э-э, давайте прочитаем вместе.
– Хоббитам запрещается убегать, дико хохоча, потому что в силу пункта 94874986749038.234234 Межзвездной конвенции… – затараторил он.
– Стоп! – план правильного побега окончательно оформился в моей быстро думающей голове. – Давайте остановимся на словах «дико хохоча», господин Девяностый. Что это значит?
– Это значит, – медленно произнес он, – что хоббитам запрещается убегать, дико хохоча.
– Ну? – я нарочно тянул время.
– Попрошу пояснить, что вам не понятно, хоббит Боббер, – круглая голова почти прилипла к левому плечу, он выглядел полным идиотом.
– Просто… э-э-э, просто… – Есть! Я вспомнил его предельную скорость. Эта развалина способна догнать лишь пожилого хоббита, и то, если ни разу не споткнется! Значит, удрать от него ничего не стоит. Навигация у девяностых слабенькая, если побегать по кварталу хитрыми зигзагами, он и сам потеряется.
Я продолжал нести ахинею:
– Вот скажите, господин Девяностый, а что если хоббит захочет убежать молча, без дикого хохота? Что в таком случае говорят ваши правила? Запрещают или разрешают?
Он вдруг вспомнил, что голову надо держать прямо, выхватил из моих рук распечатку и принялся жадно читать официальный текст, будто видел его впервые. Я тем временем незаметно придвинулся к выходу и начал поворачивать дверную ручку; и тут робот заговорил:
– Хоббиты всегда бегают, дико хохоча, научно доказано. Попрошу задавать корректные вопросы.
Я очутился в дверном проеме и ощутил радостный озноб.
– Посмотрите на меня, господин Девяностый, я убегаю совершенно молча! Как вы на это смотрите? – я показал робокопу длинный хоббитский язык и вылетел во двор.
Старая клумба, калитка, улица, дворы соседей, стайки хоббитов… Оборачиваюсь… Гляжу и понимаю: погони нет. Удивился – ведь я порол ему полную чушь, пусть даже и убедительную. Игра словами не должна была его остановить! Тогда почему он до сих пор в норе? Неужели все настолько запущено?
Хи-хи! Расскажу Урману – не поверит. Хоббит Боббер в одиночку надул сотрудника межгалактического топливного департамента! Полицая. Э-ге-гей! Интересно, что он там до сих пор делает? Ноги сами понесли обратно. Не бросать же нору открытой, правда? Надо пойти, посмотреть, что творится, это ж мой дом, не чей-нибудь.
То, что мне открылось, превзошло все мои ожидания – робот стоял на том же месте и читал распечатку снова и снова, будто любовную записку от хлебопечки. Тут в меня, естественно, вселился бес хулиганства. Я начал вертеться вокруг него, проскакивать между ног, вылезать из-под мышек, танцевать на макушке и бросаться фразами типа:
– Эй, смотри, я бегу! Я бегу! Но не хохочу, не хохочу! Мне можно? Можно? А?
– Не запрещено, – выдавливает железяка и снова впивается фотоглазами в злополучный перечень.
Ждать недолго, я прекрасно вижу индикатор заряда в области живота, заряд аккумулятора низкий, и скоро дойдет до нуля. КАК, ума не приложу, КАК грозный топливный департамент, мог послать на поимку преступников откровенную развалину? Тем более к хоббитам!
– Эй, да ладно вам, дяденька! – я вдруг понял, что смогу уговорить его остаться, в смысле бросить свой дурацкий департамент и жить с нами на Базе. А что? Урман меня поддержит, робот в хозяйстве всегда сгодится, мы его картошку чистить научим, мясо перекручивать, бабушку от Баламыча защищать. Хотя, на первый взгляд, идея бредовая, ведь только полный дурень оставит в хоббиточьем квартале охотника на хоббитов, но… – Дяденька Девяностый, бросайте эту ерунду, лучше скажите какие у вас планы? Как насчет того, чтобы остаться у нас?
Он удивленно скрипнул, а я продолжил:
– Серьезно! Мой друг хоббит Урман – просто гений ремонта, а Биллька свяжет вам шарфик. Какой ваш любимый цвет, дяденька Девяностый?
