Михаил Ахманов - Клим Первый, Драконоборец
Скрипнули кресла, раздался шелест одежд, загремели доспехи Ротгара – советники, как один, повернулись к Омривалю. Даже дряхлый архивариус в бороде и почтенных сединах отодвинул корзину и уставился на юношу.
– Что за вести? – спросил Клим. – Надеюсь, орки и гоблины по второму разу нас не беспокоят? И киммерийцы в набег не собрались?
Глаза оруженосца распахнулись еще шире.
– Нет, государь! Но едут к нам послы со всех сторон. Эльфы уже у городских ворот, а гномы и нехайцы будут к вечеру.
Советники загомонили:
– Послы! Прослышали о победе государя, испугались!
– Едут поклониться! Даже эльфы! Те еще гордецы!
– Почет желают оказать. А когда Рипель правил, знать нас не хотели!
– Ну, теперь-то мы потешимся! И дань взыщем за восемь лет!
– С гномов можно и за десять, не обеднеют!
– Нехайцы договор порушили. Теперь пусть откупаются!
– Пусть князек их явится к государю и преклонит колено!
– Может, князь и едет… Что гонец сказал? Большое ли посольство?
Клим стукнул ладонью по бахбуковому подлокотнику:
– Тише, милорды! Понимаю вашу радость, но гостей нужно принять, выслушать, а затем еще и проводить. С соблюдением дипломатического протокола. Какие будут предложения?
– Большая королевская аудиенция… – произнес тощий блюститель покоев, и по его лицу скользнула мечтательная улыбка. – Сорок герольдов, сорок трубачей и вся столичная знать. Кавалеры в бархатных камзолах, дамы в бриллиантах и шелках. Новые ливреи слугам, шутов нарядим гномами, плясуний – эльфийками, почитай, без всего… то есть голышом, но в ожерельях.
– Турнир устроим, – предложил сир Ротгар. – Турниры освежают кровь. Братья-рыцари против нехайцев, эльфов и остального света.
– Пир и народные гулянья, – сказал градоначальник, облизнувшись. – Благородному сословию вино и каплунов, черни пиво и свинину. Королевский проезд и площади украсим зеленью, пустим жонглеров, чтоб развлекали народ. Еще можно ведьму сжечь, очень полезное зрелище… Сир Ардалион, найдется у нас ведьма?
– Как не быть, сир Тигль. Только что одна подвернулась – рыжая, молодая и в теле.
Клим хмыкнул, поднялся и шагнул к окну. В городе уже праздновали с неделю, не дожидаясь пиров, турниров и государева соизволения. В замок доносился гул толпы на центральных улицах, слышались лихие выкрики и грохот, с каким вышибали у бочек дно, дробь барабанов, звуки рожков и песни, что горланили охмелевшие. Гуляли дембеля, победоносные воины – святое дело, не запретишь! Случались драки, но, к счастью, без поножовщины, и за семь дней ничего не сожгли, ни жилья, ни кабака, ни лавки.
Клим повернулся к советникам и сказал:
– Значит, так, бояре: Авундия взять сегодня и мне доложить. Что до гостей, то турниров и пиров устраивать не будем и без плясуний голых обойдемся. Эльфам дам аудиенцию, как только пожелают, – мы их должники, и золото надо вернуть без промедления. Гномы и нехайцы пусть подождут. Пренебрегли они нами в годину бедствий, так что победу мы и без них отпразднуем. Будут настойчивы, встречусь с их вождями, но без помпы, здесь, а не в тронном зале.
– Дозволь спросить, государь, – промолвил Астрофель диц Техеби. – У эльфов есть свой дворец в Королевском проезде, а гномы, когда наезжают к нам, живут у Татака на Рыночной площади – он кабак держит с мерзкой гномьей кухней, и потому…
– Знаю, – буркнул Клим. – Все кабаки в столице, а также таверны и харчевни мне уже ведомы. Так в чем вопрос?
– Нехайские послы, люди знатные, всегда селились в замке, ели и пили за королевским столом и брали лошадей в королевской конюшне. А сейчас как прикажешь?
Клим призадумался на секунду, потом сказал:
– На сей раз такого не будет, пусть живут в постоялом дворе. Спросят почему, скажи прямо – это знак королевской немилости. И еще скажи: друзья познаются в беде. – Он обвел взглядом советников, кивнул Ротгару и молвил: – Вы свободны, сиры. А королевского судью прошу задержаться.
Когда придворные вышли, он велел Омривалю подать вина и своей рукой налил чашу Ардалиону.
– Поздравляю, граф, дознание ты учинил отлично. Возьми золота в казне, награди помощников и себя не забудь.
– Благодарствую, твое величество. Помощников награжу, а сам я и так не беден, и кроме чаши, тобой наполненной, – судья поднял серебряный сосуд, – мне награда не нужна. Вира лахерис, государь!
Он выпил вино. Щеки его слегка раскраснелись, глаза заблестели ярче. Граф был импозантным мужчиной, высоким и стройным, с темными кудрями, спадавшими до плеч. В них уже проглядывала седина, однако, несмотря на возраст, Ардалион не имел ни жены, ни семьи и считался завидным женихом. Поговаривали, что он с юности влюблен в какую-то эльфийку.
– Ты помянул про ведьму, молодую и рыжую, – произнес Клим. – У нас и правда имеются ведьмы? И что с ними делают? Сжигают?
Судья усмехнулся:
– Нет, конечно нет. Всякая женщина отчасти ведьма, государь, и ни костров, ни топлива на них не хватит. Сжигают тех, кто одержим демоном, коего не могут изгнать чародеи или служители Благого. С рыжей как раз такой случай… А жаль! Хорошенькая и в юных годах, однако загрызла двух малолеток и покалечила стражника.
Некоторое время Клим размышлял. Его познания в экзорцизме были скромными, но мнилось ему, что демон, упомянутый судьей, – всего лишь болезнь, душевный недуг, который может исцелить длань истинного короля. Отчего же не попытаться? После битвы с орками он врачевал жуткие раны, и все эти люди выжили. Паранойя не страшнее, чем разбитый череп или легкое, которое проткнули ребра…
– Не будем ее жечь, это негуманно, – наконец промолвил он. – Я попробую справиться с демоном.
Ардалион воодушевился:
– О, государь! Сделай это на площади перед всем народом и заодно рассуди несколько тяжб! Я временами в затруднении и не могу отделить виновных от правых. А суд короля – это суд короля!
– Верно, – согласился Клим. – Воля монарха – высший закон, как говорили латиняне. Король исцеляет, король защищает, так почему бы ему не судить? Прямо на площади, перед собранием народа… Дельная мысль, Ардалион! Вот разберусь с эльфами, и начнем. – Он подумал еще немного и добавил: – Возможно, порадуем мастера Закешу. Пусть наточит свой топор.
Аудиенция эльфийскому посольству была дана без промедлений. Впрочем, и без особого шика, без трубачей, герольдов, дам в шелках и кавалеров в бархатных камзолах. Кроме короля, в тронном зале находились пять советников, почетный караул из дюжины гвардейцев под командой сира Олифанта и шут Црым, затаившийся в углу. Справа от трона стоял оруженосец Омриваль с копьем, слева – писец-протоколист, помощник старого архивариуса. На копье был вздет череп орка, чтобы гости не забывали, что перед ними король Марклим Победоносный, гроза орков и гоблинов.
Эльфов ввел сир Олифант. Когда почетная стража расступилась и замерла у колонн, Клим поднялся, сделал шаг навстречу и вздохнул в невольном восхищении. Зрелище было пленительным: тридцать или сорок женщин и мужчин благородной внешности, в полупрозрачных широких шарфах палевого, сиреневого, лилового оттенков, с длинными светлыми локонами, в которых блестят самоцветы. Один шарф охватывает плечи и грудь, другой – талию, они спадают до пола, а сзади вихрятся ленты более ярких цветов, шитые золотом и серебром. Все высокие, стройные, гибкие; двигаются бесшумно, будто плывут в ореоле яркого света, и непонятно, откуда это сияние, солнце ли озаряет их или таинственная магия. В тронном зале вдруг повеяло запахом свежей листвы и цветов, и показалось Климу, что слышит он тихую, нежную мелодию, что-то наподобие «Волшебной флейты» Моцарта.
Блюститель Астрофель стукнул жезлом в пол и возгласил:
– Посольство из Великих Эльфийских Лесов к его величеству Марклиму Победоносному, волею Благого Творца королю Хай Бории и всех земель, подвластных королевству!
Из толпы эльфов выступили двое мужчин в лиловых шарфах и синих лентах, поклонились и назвали свои имена:
– Дук Джангалеадзо, государь.
– Дук Гундобальдо, твое величество.
Затем воскликнули разом:
– Вира лахерис, повелитель! Да будешь ты здоров и крепок, как дерево бахбук! Того же желаем твоей королеве и всему семейству! Пусть твои детки и благородная супруга сияют вечной красотой!
Голоса у них были словно у оперных певцов. Лирический тенор, определил Клим и, приосанившись, молвил:
– Майна хабатис, милорды. Счастлив приветствовать вас в своей столице. Деток и королевы у меня еще нет, но когда появятся, я непременно извещу все сопредельные страны о столь радостном событии. А сейчас скажите, благополучен ли был ваш путь?
– Вполне, если не считать Гибельной тропы в Огнедышащих горах, – ответил Джангалеадзо. – Наши единороги тревожатся, ощущая запах дракона.
– Обратная дорога в Великие Леса будет еще опаснее, – со вздохом сообщил Гундобальдо. – Единороги чуют дракона, а дракон чует золото. Лишь сильными чарами можно от него защититься.
