Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы (СИ)

-Нет,- она снова улыбнулась и, приподняв одной рукой мою голову, поднесла к губам плошку с водой.- Пейте. Вы хрипите, как загнанная лошадь… А Брысь спит там, снаружи. Его знахарь выгнал, потому что он к вам лизаться лез. Хотите, я впущу потихоньку?

-Не надо,- представив, как по свежим ссадинам прохаживается шершавый язык нашей милой зверюшки, я вздрогнул.- Жив, значит, обормот?

-Жив,- она отняла от моих губ пустую плошку.- Все живы. Почти все… Несколько агуан чудовища сожрали еще до вашего прихода, двоих уже после, когда свалка началась. Но остальным повезло. Спасибо, капрал.

-Не за что,- я поморщился. К гудящей голове теперь присоединилось все тело. Светлые боги, лучше б я, как раньше, ни рук, ни ног не чувствовал!.. И свет еще глаза режет… Наверное, действие яда. Надо ж было так вляпаться?..

-Вы отдохните,- ласково сказала Матильда, поправив мне одеяло.- Хотите, я свечи погашу?

-Нет,- подумав, отозвался я.- Не надо. И, госпожа де Шасвар…

-Да?..

-Вы не могли бы… ну… если вам не трудно…

-Еще водички?- с готовностью откликнулась она. Я улыбнулся:

-Пожалуйста. И это… посидите со мной немножко… Ну, так, на всякий случай. Что-то мне умирать расхотелось!

Она фыркнула. И утешительно погладила меня по руке:

-Конечно, посижу. Не волнуйтесь… Я бы все равно не смогла заснуть до самого рассвета! Стоит глаза закрыть - так сразу со всех сторон страшилища мерещатся.

-А вы не закрывайте,- посоветовал я. И, кое-что вспомнив, добавил:- Кстати, вашу тетрадку я в карман мундира сунул. Во внутренний, нагрудный, вместе с картой. Может, достанете?.. И ночь скоротаем, и узнаем, наконец, что нам этот хитромудрый фений подкинул…

-Вам бы лучше полежать спокойно,- она сняла со спинки стула мой камзол.- Но как знаете. Внутренний карман?..

-Да,- кивнул я.- Достали? Всё в целости?

-В полной,- кнесна придвинула свечу поближе и, положив тетрадку себе на колени, раскрыла ее на первой странице.- Подождите, я сейчас прочту, переведу быстренько, и…

-Прочтите вслух,- попросил я, едва не ляпнув: ‘..у вас такой красивый голос!’. Она пожала плечами и кивнула:

-Хорошо…

Я закрыл глаза и откинулся на подушку. За стенами дома стрекотали ночные сверчки. Потрескивала свечка над ухом. Гудел огонь в очаге. И тихий голос Матильды серебряным перезвоном колокольчиков ласкал слух. Я не понимал ни слова из того, что она говорила. Язык был чужой.

Но роднее этого нежного голоса у меня, кажется, в жизни ничего не было…