Ксения Баштовая - Карты, деньги, две стрелы (СИ)

Глава первая

Матильда.

‘Хочешь умереть - затей спор с полукровкой’. Народная мудрость, однако. А народ, что ни говори, ошибается редко… И вот теперь пора, похоже, проверить эту мудрость на себе…

Я бы и не решилась никогда на такое, но порой бывает, что обстоятельства оказываются сильней тебя. Настолько сильнее - что горло перехватывает от слез, но при этом надо держать себя в руках и хранить на лице улыбку. Уж чему-чему, а этому, за двадцать лет жизни, дарованной каждому из смертных Матерью Рассвета, да пребудет она с нами, я научилась в совершенстве.

-Матильда, ты меня слушаешь? - бархатный голос Шемьена задел какие-то струнки в моей душе, на глаза вновь навернулись слезы, но уже через мгновение я вновь вернула на лицо маску спокойствия. Подняла на некогда любимого супруга взгляд:

-Разумеется, милый. Я вас прекрасно слышу.

Он вздрогнул, как от пощечины:

-Я… Я не понимаю! Матильда, я…я просто поступаю, как честный человек! Я дал тебе… тебе, не вам, я не хочу переходить на такое обращение!.. Дал тебе свое имя, но сейчас события оказались сильнее меня, и я просто вынужден… Это мой долг! Я не могу позволить, чтобы какой-то милез подумал, что слово дворянина ничего не стоит! Я…

-Я все понимаю, - он затих, но если бы кто знал, каких усилий мне стоило сказать эти короткие слова… - Я прекрасно вас понимаю. Я понимаю, что только злое колдовство заставило вас сесть за ломберный стол…

-Я этого не говорил! - вспыхнул супруг.

Я позволила себе слабую улыбку:

-… за ломберный стол. Не менее злое колдовство послало вам не те карты, - горло перехватывало от слез, но я нашла силы говорить спокойно. - И уж конечно же не менее злое чародейство заставило вас после очередного проигрыша поставить на кон меня.

-Я не говорил, что это колдовство! - голос сорвался на визг.

Он опять обтрепал все манжеты. Надо будет сказать Элуш. Пусть проследит, чтоб починили.

-А что же это может быть? - я что-то автоматически крутила в руках. - Конечно, колдовство. Разве вы, Магьяр Шемьен, гвардеец Тарского полка, могли проиграть в карты свою супругу иначе как под действием злых чар?

Ты не имеешь права плакать, Магьярне Калнас Матильда. Слышишь? Ты не имеешь права плакать.

Раздался сухой треск. Надо же… Я сломала свой веер…

Муж замер, хватая ртом воздух и не зная, что сказать. Возможно, он ожидал моих слез. Может, надеялся, что я начну кричать. Не знаю.

Обломки веера полетели в угол - слуги потом уберут. А мой короткий жест, похоже, и стал решающим.

-Ваш будущий супруг приедет через три дня, - надо же, он тоже перешел на ‘вы’.

Шемьен отвесил короткий поклон и выскочил из комнаты, хлопнув дверью.

Все, что мне оставалось после этого - разреветься, спрятав лицо в ладонях.

…Надо быть честной хотя бы с собой. Мои проблемы начались не сегодня, когда Шемьен проигрался в пух и прах, и даже не вчера, когда он сел за ломберный стол.

Все началось гораздо раньше. Три года назад.

Мне тогда едва-едва исполнилось семнадцать лет. Тарский лейб-гвардии полк прибыл на постой в славный город Арпад… И вечером, на балу, я увидела его… Магьера Шемьена… Ему было уже двадцать три. Он прекрасно танцевал, непринужденно кланялся, держал себя как настоящий дворянин… Я не устояла перед его чарами.

Мой отец с самого начала был против нашего брака. Хорошо хоть перед алтарем Матери Рассвета не проклял. Он сразу говорил, что Шемьен, как младший сын в семье, не имеет никакого права на получение наследства, а значит - просто гонится за моим приданым. Я не поверила.

И теперь расплачиваюсь за свою глупость.

Шемьен только в течение первого полугода изображал, что любит меня. Цветы, серенады, страстные поцелуи… Все это закончилось, едва зарядили первые осенние дожди. Нежно любимый супруг, уволившийся из полка сразу после свадьбы, начал пропадать на охотах, спускать деньги за карточным столом, рассказывать, что чем-то занят. Служанки шушукались о его неверности…

Я закрывала на это глаза. Надеялась, что он образумится. Оплачивала его долги и лечила его раны после дуэлей. А сегодня утром, в светлый праздник Зеленого Отца, Шемьен сообщил, что этой ночью он проиграл меня в карты.

Меня! Урожденную кнесну де Шасвар! В карты! Как простую крестьянку!

Получается, через три дня, меня разведут с Шемьеном и обвенчают… С кем? Я ведь даже не знаю, кому он меня проиграл. Обронил в разговоре, что выиграл какой-то милез, но это ведь не обязательно значит, что победитель происходит из Фирбоуэна. Это могло быть просто ругательство, оскорбление в конце концов.

Великая Мать, какой ужас…

Истерика у меня длилась долго. Пару раз в комнату заглядывала Элуш, явно хотела что-то сказать, но, увидев меня в слезах, вновь куда-то убегала.

В конце концов, я поняла, что не смогу. Не смогу я прийти под своды храма, не смогу согласиться на развод, не смогу, в конце концов, обвенчаться неизвестно с кем! Я кнесна, а не крестьянка! Я вольна сама выбирать, с кем мне связать судьбу!

Пальцы медленно коснулись висевшего на шее золотого образка. На одной стороне: изображение той, что дает начало всему - изображение Матери Рассвета, а на другой - все трое богов - Мать Рассвета, Зеленый Отец и Вечный Змей у их ног. Вечный Змей, принимающий всех умерших… Что ж. Я вольна сама выбирать. И я выбираю. Лучше умереть… лучше умереть… лучше…

Яды я отсеяла сразу. Это слишком ужасно. Кинжал? Ни за что! Нет, конечно, у меня есть при себе небольшой клинок, благо, современная мода позволяет его носить на поясе и дамам, но одно дело читать о том, как какая-нибудь Ильдико не выдержала мук любви и вонзила клинок в сердце и совсем другое - испробовать на себе…

И тут мне на ум пришла старая пословица: ‘Хочешь умереть - затей спор с полукровкой’.

Кнесат Шасвар находился на самой границе с Фирбоуэном. Еще лет двадцать назад здесь шли ожесточенные бои, но, хвала Матери Рассвета, наш император, Лёринц III, смог заключить хрупкий мир. Конечно, сами по себе отношения между Унгарией и Фирбоуэном добрососедскими назвать было сложно. Скорей это - вооруженное перемирие. Люди не особо привечали нелюдей, а те со своей стороны отвечали горячей неприязнью ко всем представителям нашего рода. А вот полукровок не любили по обе сторон границы.

Так что неудивительно, что полукровки, живущие близ границ государств, крайне щепетильно относились к своей чести и готовы были за малейшее оскорбление вступить в бой.

Получить по голове дубинкой в мои планы не входило. Слишком уж это неприлично. Но зато что может мне помешать заявиться в мужской одежде в какое-нибудь более ли менее пристойное заведение и, обронив пару слов, устроить дуэль? Фехтовать я не умею, так что всего несколько минут, и я буду уже на дороге в обитель Вечного Змея.

Решиться, конечно, было очень тяжело. Но стоило только на миг представить, что через три дня я стану супругой неизвестно кого… лучше уж смерть!

Трудней всего было подобрать подходящее мужское платье. У меня его отродясь не было, пришлось рыться в гардеробе супруга - благо тот, уже оклемавшись от спора со мною, если это можно назвать спором, уже куда - то отправился. Небось, как шепчутся служанки, на улицу красных фонарей завернул, мерзавец.

Еще сложнее оказалось разобраться со шнуровкой на собственном платье. Элуш я звать не стала, растреплет ведь всему дому, что я рядилась в костюмы супруга, объясняй потом, что и как, так что пришлось мне самой разбираться с проклятыми завязками. Провозившись некоторое время, и, так и не дотянувшись до шнуровки на спине, я не придумала ничего лучше, кроме как вспороть одежду кинжалом. После этого дело пошло веселее.

Но увы, уже после нескольких примерок я окончательно поняла, что моему плану сбыться не суждено: рубашки Шемьена были мне велики, рукава камзолов приходилось подкручивать, а его брюки… На поясе отсутствовало такое количество дырочек, чтоб как следует затянуть его.

Внезапно, в глубине шкафа я разглядела черный шитый золотом камзол. Ох, точно - его сшили месяца четыре назад, но портной неправильно снял мерки и Шемьену он почему-то не подошел. Уже не помню, почему. Может - был слишком маленьким?

Ага, как же… Он был еще больше.

Да, припоминаю, он даже Шемьену был великоват - и по росту, и по размаху плечей, и ширине ворота…

Но не идти же мне, в самом деле, в женском платье! Мне нужно, чтоб меня убили, а не ограбили! Причем, убили сразу и бесповоротно, мучиться я совершенно не хочу. Нужно было срочно решить что делать.

Чуть слышно скрипнула дверь… Великая Мать, неужели Шемьен вернулся?! Не приведи боги он застанет меня здесь!

На пороге комнаты Шемьена стоял мальчишка-слуга. Худощавый, невысокий и чуть лопоухий. Тади, вспомнилось его имя.