Надежда Первухина - От ведьмы слышу! (Другая редакция)
– Во бл[7]… Извиняюсь. Пойду ребятам скажу. Круто как!
Парень вышел. Следом за ним пошел и Авдей – посмотреть на сделанную работу. Вернулся через десять минут.
– Двери действительно сделали на совесть. А вот с потолком проблемы…
– Отпусти их. Я сама все восстановлю, – заявила Вика отрешенно.
– Не стоит. Не расходуй Силу зря… Я тебе валерьянки, кстати, принес. Сколько накапать?
– В стакан вылей и водкой разведи. Напополам.
Вампир вдруг встал и церемонно склонил голову:
– С вашего позволения я уйду.
– Рома… – Машка умоляюще глянула на него.
Но вампир был непреклонен:
– Даша возвращается домой. Я ее чувствую. И я не хочу встречаться с ней, чтобы не провоцировать новых… катастроф.
– Правильно. Вы идите, Роман. В семье мы сами разберемся. С нашими ведьмами, – сказал Авдей и проводил вампира до дверей. Но, когда вампир уже собирался шагнуть прочь, писатель-фантаст положил руку на его холодное плечо: – Роман… Надеюсь, это несерьезно? Ваше отношение к Марье…
– Отнюдь. – Вампир посмотрел на Авдея в упор. – Все очень серьезно.
– Вы действительно влюблены в нее? Она же девчонка совсем…
– Физический возраст не имеет значения. Время не имеет значения. И даже жизнь – в обыденном понимании. Я могу сделать свою возлюбленную по-настоящему бессмертной.
Авдея аж затрясло от этих слов.
– Не смей! – рявкнул он, в гневе переходя на неинтеллигентное «ты». – Не смей даже и думать о том, чтобы сделать мою дочь вампиром! Еще этого не хватало! Я, как отец, запрещаю!
– Поверьте, Авдей Игоревич. – Голос вампира стал каким-то мальчишески-насмешливым. – Вампиры не инициируют никого против воли. Вы заблуждаетесь, думая, что все обстоит иначе. Вы и даже ваша жена-ведьма – пленники мещанских стереотипов…
– Ты мне речей-то не толкай, это я и сам умею, – буркнул «пленник мещанских стереотипов». – Но Машку я в вампиры не отдам! Хватит уже! Не семья, а шабаш с офортов Гойи!
– Напрасно вы так, Авдей Игоревич… – укоризненно сказал вампир и внезапно исчез, растаял, как дымок от сигареты. По-английски ушел. Не прощаясь.
– Черт-те что! – потер лоб усталый фантаст и пошел в гостиную: успокаивать ведьму, поить молоком потенциальную вампирессу и дожидаться прихода еще одной ведьмы.
По дороге он заглянул в бывшую детскую. В потолке зияла отвратительная черная дыра, кое-как залатанная ремонтниками. Они ушли, пообещав, что доделают завтра, со специальной техникой придут.
«Вот что, – подумал Авдей, разглядывая дыру. – Когда Дарья увидит это безобразие, надо будет заставить ее все отремонтировать. Раз уж она тоже ведьма, пусть учится ликвидировать последствия своих… экспериментов».
Несмотря на то что писатель Белинский и был пленником мещанских стереотипов, иногда эти стереотипы помогали ему не сойти окончательно с ума.
* * *– Ты что делаешь, Вика?!
Удивленный голос мужа заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
– Я думала, ты спишь… Третий час ночи.
– А я и спал. – Авдей, борясь с зевотой, прошел в кабинет, устроился напротив меня в кресле. – Потом проснулся оттого, что книга на пол упала.
– Извини. Просто я очень тороплюсь.
– То, что торопишься, я вижу. А зачем?
Муж указал на тщательно увязанные стопки моих магических фолиантов. Потом взял одну из валявшихся на полу книг:
– «Ведьмин алтарь»… – прочитал он заглавие. – Это о чем?
– Уже не важно! – отмахнулась я. – Раз уж проснулся, помоги узлы затягивать.
Муж принялся помогать, а я давала объяснения:
– Эти книги больше нельзя держать в доме. Утром отвезу их на дачу. Хотя нет, на даче она тоже может их найти…
– Кто?
– Даша, Авдей, наша юная и необычайно сильная ведьма. Если ей в руки попадут еще и книги по волшбе, последствия будут непредсказуемыми.
– Например?
– Хм. В одно прекрасное утро мы с тобой можем проснуться в образе кроликов. Или хомячков. Ты же знаешь, как наша дочка любит хомячков…
– Вика, а ты уверена, что все так серьезно?
Я утомленно посмотрела на мужа:
– Авдей, дорогой мой, я ведь тоже неслабая ведьма. И меня мало чем можно напугать. И если я напугана…
– Понял. Вон те, толстые, тоже увязывать?
– Непременно. Погоди. Оберни каждую газетой. Нет, лучше я сама оберну. Не дай святая Вальпурга, руки себе обожжешь…
…Наверное, со стороны мы с мужем выглядели сейчас как два революционера-подпольщика, торопливо наводивших конспирацию перед грядущим обыском. И все это выглядело бы забавно…
Если бы не глаза моей дочери. Моей Дашеньки, которая в раннем детстве была слезливой тихоней, любившей папины сказки.
…Нет, не подумайте, что, едва Даша вошла в квартиру, я устроила ей скандал с обличающими воплями: «Дрянная девчонка! Ты еще и ведьма к тому же! Ты чуть не погубила свою сестру из-за какого-то вампира!!!»… Никоим образом.
Даша, войдя в злополучную комнату и глянув на потолок, а потом на меня, все поняла сама. Она уронила кулек с маниолами, те веселыми оранжевыми мячиками раскатились по полу…
– Маша жива. Отец повез ее к знакомому психологу, чтобы она успокоилась и пришла в себя. Если тебя это, конечно, интересует, – только и сказала я и принялась подбирать испачканные в известковой крошке заморские фрукты.
– Мама! – отчаянно закричала Даша. – Я не хотела!
– Если б не хотела, потолок бы не упал, – резонно возразила я и вручила дочери кулек. – Отнеси на кухню, помой.
Даша не трогалась с места.
– Мамочка, я не виновата! – Глаза у нее были на тот момент несчастные и зареванные. Обычные девчоночьи глаза.
– Ступай на кухню. Позже поговорим.
…В тот день я нарочно велела Авдею увезти Машу на время из дома. Мне надо было поговорить с новоиспеченной ведьмой наедине.
Даша послушно ожидала меня на кухне. Видимо, она здорово перепугалась. Ее можно понять: в сердцах пожелала сестре, чтоб ту накрыло потолком, а желание возьми и сбудься. С маленькой только поправкой – вмешательством иных, посторонних желаний. В частности, желания вампира, чтобы его возлюбленная пребывала в живом, а не в раздавленном, как муха – тапком, состоянии…
– Хочешь чаю? – Я задавала дочери самые простые вопросы и самым обычным голосом, но она дергалась, словно от ударов током. Плохо дело. В состоянии фрустрации даже обычный человек может наворотить массу неприятных дел. Не говоря уже о девочке, которая почувствовала в себе Силу…
Непонятную, новую силу.
Страшную для нее самой.
Не говоря об окружающих.
Я налила дочери чаю и присела рядом. Подвинула к безвольно лежащей Дашкиной ладони вазочку с ее любимыми трубочками с заварным кремом. Сработало. Ладошка ожила и цапнула трубочку, а Дашка глянула на меня и попыталась улыбнуться.
– Пей, пей, – ободряюще улыбнулась в ответ я. – А то чай остынет.
Только не сорваться. Не наговорить глупостей. Не испугать.
Точнее, не спугнуть.
У меня возникло стойкое ощущение того, что я угощаю чаем не родную дочь, а по меньшей мере шаровую молнию.
Даша хлебнула и чуть поморщилась.
– Странный чай…
– Это сбор успокоительных трав. Мелисса, пустырник, мята, душица… Пей, тебе это сейчас пойдет на пользу.
Даша послушно сделала глоток.
Ей ни к чему знать, что, помимо перечисленных трав, в чай отправились ягодки и цветочки, используемые мной исключительно в ведьмовских ритуалах и призванные не только успокоить, но и в какой-то мере усыпить агрессивность сознания моей несчастной дочери.
Чай (а равно и трубочки с кремом) сделал свое дело. Даша заметно успокоилась, ее перестала бить мелкая нервная дрожь. Она расслабленно сидела в плетеном кресле-качалке и почти сонно смотрела на меня. Вот теперь можно и поговорить.
Как когда-то, давным-давно сказала моя злокозненная тетушка, «как ведьма с ведьмой»…
Я встала у Даши за спиной и ласково положила руки ей на плечи. На мгновение мое сердце стиснула острая жалость к дочке и чувство вины перед ней. Ведь то, что она родилась такой, – выкрутасы моей (а не Авдея!) ДНК… Колдовская наследственность. Ведьмовские гены.
– Мамочка, – прошептала Дашка. – Я не знаю, что со мной творится…
– Я могу объяснить. Но при условии, что ты мне веришь безоговорочно и не подаешь своих излюбленных реплик типа «Я не верю в это и поэтому этого не существует». Договорились?
– Да…
– Так вот, Дашенька. – Я тихо покачиваю легкое кресло. – Все дело в том, что ты обладаешь особенными способностями. Ты родилась с ними, но до определенного момента они не были… активированы. Для того чтобы эти способности проявились, понадобился сильный эмоциональный всплеск. Кроме того, и возраст у тебя уже подходящий – скоро шестнадцать…
