Александр Поуп - Похищение локона
Песнь II
Не столь блистательно светило дняНад морем синим в пурпуре огня,Как нежная соперница егоНа Темзе, где восторг и торжество.Хотя не счесть красавиц в этот час,С нее одной никто не сводит глаз.Крест, украшенье девственных грудей,Поцеловал бы даже иудей.Ум светится в глазах; он, словно взор,Неуловим, рассеянный, и скор;Улыбка дарит щедро всем привет,Но в ней ни для кого надежды нет.Ее глаза, как солнце, светят всем,Как солнце, не прельщаются никем;Скрывает красота любой порок.В ней усмотреть пороки кто бы мог?И если есть грехи у красоты,Едва взглянув, о них забудешь ты.Для смертного угроза из угрозДва локона среди ее волос.Из них прическу каждый завершалИ мрамор шеи белой украшал.Тем самым уготовила судьбаНежнейшие тенета для раба.Для птиц и рыб волосяная снасть —Коварная жестокая напасть.Героев, чей могучий дух высок,Нередко губит женский волосок.Барон завороженный воспылал,Он локонов роскошных пожелал;Барон присвоить жаждет эту прядь,Похитить или силою отнять.Любовь обманом учит побеждать,Насильника готова награждать.Еще сияла в небесах заря,Когда барон подобье алтаряИз дюжины французских книг сложил;Так он любви по-своему служил;Намеренный почтить ее всерьез,Перчатки и подвязки преподнес;Трофеями былых любовных встречОн жертвенный костер сумел разжечь;Пав ниц перед костром, просил баронСокровище, которым покорен;Отчасти внять изволили вдали,А лишний пепел ветры унесли.Меж тем скользил кораблик расписной,Играя с набегающей волной;Музыка раздается средь небес:Повеял звук и в тот же миг исчез.Течет река прозрачнее стекла;Всем радостно: Белинда весела!Лишь сильф тревогу чувствует в груди:Произойдет беда, того гляди!И жителей воздушных он созвал,И паруса крылами овевалНебесный сонм, как будто ветеркиШептались над просторами реки,И в золоте летучем облаковЧуть схожие с крылами мотыльков,Тонули невесомые крыла,Невидимые плавали тела,Облечены в сияющую ткань,Как будто небо воздает им даньИ чередует разные цвета,Чтобы меняла краски Чистота,Как будто машет в воздухе крыло,Чтоб тело новый блеск приобрело.На духов Ариель тогда взглянул,На мачту золоченую вспорхнулИ в роскоши своих пурпурных крыл,Жезл голубой подняв, заговорил:«Сильфиды, сильфы, эльфы, сонмы фей!Приказываю речи внять моей.У духов тоже разные чины,И сферы вам предопределены;Одним из вас вверяется эфир,Где вечный свет и бесконечный пир;Иные направляют бег планетВ пространстве горнем, где пределов нет.Грубее те, кто при луне в ночиСопровождают звездные лучи,А также те, кого питает мгла,Кто погружает в радугу крыла,Кто стряпает бураны, студит лед,Кто летом теплый дождь на ниву шлет,А некоторым вверен род людскойС величием и суетой мирской;Из этих духов самый главный тот,Кто трон британский бдительно блюдет.Мы поскромней, красавиц мы блюдем,Приятным занимаемся трудом;Мы пудру защищаем от ветров,Хранители пленительных даров.Мы похищаем краски у цветка,И радуга от нас недалека,И нам дано присвоить на летуВсе то, что украшает красоту,А иногда внушить ей вещий сон,Чтобы меняла вовремя фасон.Боюсь я, черный день грозит красе,Которой служим преданно мы все;Угрюмый рок во тьме ночной таит,Какое ей несчастье предстоит.Коснется ли невинности позор,Окажется ли с трещинкой фарфор,Честь пострадает или же парча?Вдруг нимфа потеряет сгорячаБраслет или сердечко на балу?Вдруг песик Шок преставится в углу?Следите же за ней без кутерьмы!Вверяем Зефиретте веер мы,Брильянте серьги, капельки росы,А Моментилле вверены часы,Крисписсе — локон, сладостный залог,Мне, Ариелю, остается Шок.По меньшей мере, сильфов пятьдесятПускай за юбкой пристально следят.Китовый ус и даже сталь[7] никакНе защитят от яростных атак.Способна разве только наша ратьСеребряный рубеж оберегать.[8]Кто в небреженье будет уличен;Тот во флаконе будет заточен;Мученья сильфу грешному грозят,Преступника булавками пронзят;Он в щелочном потонет озерке,В игольном настрадается ушке;В камедь или в помаду попадет,Что невозможным сделает полет;Его покроет вяжущая мазь,Он, как цветок, поблекнет, истомясь.И в колесе вращающемся онЗавертится, как новый Иксион;[9]На шоколадном сварится пару,Окоченеет на морском ветру».Сказал, и духи, глянув ей в лицо,Образовали вкруг нее кольцо;Кто лабиринт волос ее стерег,Кто занял пост на искорках серег,И, устремляя в будущее взгляд,Все в страхе ждут, что судьбы породят.
Песнь III
Вблизи цветущих радостных луговВзор Темзы, не минуя берегов,Пленяется дворцом, который гордНазванием бессмертным Хэмптон-Корт.[10]Здесь на виду судьба держав и лиц,Падение тиранов и девиц.Здесь королева Анна невзначайСоветам внемлет и вкушает чай.Приветил нимф и кавалеров двор,И завязался общий разговор,Который и порхает и скользит,Кто вспоминает бал, а кто — визит;Кто королевой мудрой восхищен,Кто ширмою индийскою прельщен;Других чернят и выдают себя,Чужие репутации губя.Находят и в немом кокетстве смак,Смеясь, мигая, нюхая табак.А между тем к закату солнце шло,Хоть при косых лучах еще светло.Опаздывают судьи на обед,И обвиняемым пощады нет.Купца домой ведет привычный путь,И можно камеристкам отдохнуть.Белинда жаждет проявить в боюОтвагу несравненную свою,Чтобы решить за ломбером судьбуДвух рыцарей, вступающих в борьбу.Три воинства числом по девяти[11]Готовы бой отчаянный вести.Грех сильфам оставаться не у дел,На каждой важной карте дух сидел;Достался Ариелю матадор,[12]Распределил места незримый хор;Угодно бывшим дамам неспростаПредпочитать престижные места.Четыре выступают короля,Явить свои усы благоволя;Четыре королевы; в чьих рукахВласть, нежно воплощенная в цветках;Валеты, тоже четверо, средь карт,Носители острейших алебард;Выходит вся сверкающая ратьНа бархатное поле воевать.Белинда, взор метнув поверх стола,«Пусть будут пики — козыри», — рекла.И матадоры черные ведутОтважных мавров, коих битвы ждут.Спадильо в наступление пошел,Два козыря пленил, очистив стол;Исполненный победоносных сил,Манильо славный многих покорил.Для Басто, впрочем, жребий тяжелей:Ему сдаются козырь и плебей.Вооруженный самодержец пик,В могуществе своем седом велик,Одной ногой, хоть нет ему препон,Шагнул, нарядом пышным облачен;Восстал валет, обиды не стерпев;Мятежника сразил монарший гнев.Лорд Пам, который заслужил хвалу,Кося войска в сражениях при Лу,[13]Пал, побежденный пиками герой,Как на войне случается порой.Два войска рок Белинде покорил,Барона не лишив при этом сил,И амазонку выслал он вперед;Корона пик воинственной идет.Тиран трефовый перед ней поник,Хоть был он черен, яростен и дик.Какой монарху свергнутому прокВ том, что в порфире шествовать он мог,Носил венец и, грозный нелюдим,Один кичился скипетром своим?Тогда барон бросает бубны в бой;Показывая нам лишь профиль свой,Король бубен с монархиней вдвоемНа поле битвы учинил разгром;И трефы, бубны, червы в час бедыСмешали беспорядочно ряды;Так африканец или азиатБежит, спасаясь, в страхе наугад;Бросаются бежать в подобный часСолдаты разных вер и разных рас,И друг на друга валятся тела:Одна судьба со всеми счет свела.Валет бубен, свершитель дерзких дел,Червовой королевой завладел.У девы сердце замерло в груди,Ей видится погибель впереди;Попробуй страх отчаянный осиль!Как не дрожать, когда грозит кодиль.[14]Но пусть игра проиграна почти,Одна уловка может все спасти.Червовый туз чрезмерно рисковал;Король о королеве тосковал;Он, как неотвратимая гроза,Обрушился и сокрушил туза.Ликуя, нимфа радостно кричит;Весь мир в ответ сочувственно звучит.Так смертные отчаяньем грешатИ сразу же торжествовать спешат,Как скоро отойдет победа в теньИ проклят будет этот славный день.Приготовленье кофе ритуал,Который всех в гостиной занимал.Алтарь японский лампой озарен;Пылает спирт, и свет посеребрен.И в серебре вскипая, жидкий дарВ китайской глине сохраняетНе уступает аромату вкус,Отраден упоительный союз.Воздушный хор Белинду окружал,Услужливо ей кофе остужал,Стерег подол и вспархивал к плечу,Оберегая пышную парчу.Известно, что кофейные парыНе прочь от политической игры;[15]Увидев локон вновь, барон затемИсполнился опасных стратегем.О юноша! Побойся ты богов!Ты Скилле уподобиться готов.[16]Пришлось ей птицей сделаться — увы! —За оскорбленье отчей головы.Но, как на грех, в злосчастный тот моментНашелся подходящий инструмент.И пусть ему Кларисса не со злаОружье двухконечное дала,Как рыцарю копье и острый меч,Чтоб доблестного в правый бой вовлечь,Барон к дурному действию влеком,И лезвия раздвинул он тайком.Над кофеем Белинда склонена,Невидимая свита ей верна.Ревниво духи локон стерегутИ на лету прическу берегут.Три раза духи дергали серьгу;Три раза отступать пришлось врагу,Когда назад бросала нимфа взор;Был Ариель рачителен иСмотрел он в сердце нимфы сквозь букет,Вдруг в сердце обнаружился секрет;Увидел сильф предмет любви земнойИ перед этой тайною винойОтчаялся, застигнутый врасплох,И скрылся, испустив глубокий вздох.Сомкнула молча ножницы вражда,И локон отделился навсегда;Некстати верный сильф дежурил там,Разрезан был несчастный пополам,Но незачем оплакивать его:Воздушное срастется естество.Лишился локон бережной опеки,Пропал навеки, да, пропал навеки.И молния сверкнула из очес,Девичий вопль донесся до небес.Не громче раздаются крики вдруг,Когда помрет щенок или супруг…Или когда фарфор китайский в прахУпал, оставшись в пестрых черепках.«Венчайте лаврами мое чело, —Рек победитель, — счастие пришло.Пока в лазури птицам счету нет,Пока в каретах ездит высший свет,Пока читают „Атлантиду“ все,[17]Пока нужна подушечка красе,Пока визиты будут отдавать,И свечи зажигать, и в гости звать,Пока свиданья будут на земле,Я буду жить в торжественной хвале».Сталь сокрушает все, что создал век;И памятник сражен, как человек.Допустим, Трою боги возвели;Остались лишь развалины в пыли.Сталь всякую гордыню победитИ триумфальных арок не щадит.Зачем же гнев девичий и печаль,Когда волос не пощадила сталь?
Песнь IV
