Уильям Джейкобс - Искатели клада. Рассказы

— Да, это я виноват, сударыня, — смиренно покаялся виновник переполоха.

Но м-сс Чок уже не слушала. Для нее каждое судно было яхтой, и она, увлекшись мыслью о путешествии, принялась обсуждать подробности увеселительной поездки, причем в течение четверти часа "Красавица Эмилия" превратилась в одну из роскошнейших "собственных" яхт. Сердце у м-ра Чока упало при мысли о том, что скажут его товарищи.

Капитан Бауэрс, узнав более, чем ожидал, простился. По дороге он бросил долгий взгляд на окна конторы нотариуса. Местопребывание пропавшей карты выяснилось для него, и он подумал не без ужаса о готовящейся экспедиции.

Пруденс, сидевшая с книгой у окна, встретила его улыбкой и сообщила, что в нему заходил Эдуард Тредгольд.

— Почему же он не мог подождать? — спросил капитан.

— Не знаю. Я не выходила в нему. Я послала сказать, что у меня болит голова.

Несмотря на свои шестьдесят лет, капитан слегка покраснел от досады.

— Но, кажется, теперь тебе лучше?

— Да. Странно, что она сразу разболелась после вашего ухода. Это у нас семейное.

К облегчению капитана, она взялась за книгу и читала до тех пор, покуда Джозеф не подал чай. Капитан задумчиво пил чашку за чашкой и, уже покончив с чаем и закурив трубку, сообщил о событиях нынешнего вечера.

— Ну, вот! Что я вам говорила? — воскликнула Пруденс, глава которой засверкали от негодования. — Не говорила ли я, что они все трое в скором времени отправятся в плавание? И после этого м-р Тредгольд еще осмеливается являться сюда!

— Об ничего не знает об их планах, — протестовал капитан.

— Посмотрим! — мисс Дрюит упрямо покачала головой. — Не бесчестно ли это: отправиться на поиски клада, который запрещено было трогать?

— Может быть, они и не найдут его, — ответил капитан, окружив себя облаком дыма.

— Найдут. Капитан Брискет отыщет остров. Остальное — пустяки.

— А может и не отыскать, — изрек капитан из своего облака, совершенно скрывшего его лицо. — Некоторые маленькие острова обладают свойством неожиданно исчезать… Явление чисто вулканического характера… Чему ты смеешься?

— Я сейчас подумала, — проговорила мисс Дрюит, с улыбкой обхватив руками колени, — я подумала: вот было бы странно, если бы остров исчез как раз в то время, как они высадятся на берег!

За завтраком м-ру Чоку было очень тяжело выслушивать восторженные речи жены по поводу предстоящего путешествия, так как накануне он получил от компаньонов строгий приказ: объявить м-сс Чок, что ее пребывание на шхуне совершенно нежелательно.

После завтрака она разослала с полдюжины записок и объявила, что в пять часов они отправятся к Стобеллям, так как ей нужно поговорить с ним самим. Бедная м-сс Стобелль пишет, что он не желает брать ее.

— Хотела бы я, чтобы он был моим мужем! — заключила она угрожающим тоном.

Они застали Стобеллей за чаем. Дамы поцеловались.

— Какой милый сюрприз! — проговорила м-с Стобелль, усаживая гостей, причем м-сс Чок поместилась напротив м-ра Стобелля.

— Ну, что, вы слышали, конечно, о поездке? — громко начала м-сс Чок, принимая из рук хозяйки чашку чая.

— О какой поездке? — проговорила м-сс Стобелль, трепетавшая перед своим супругом.

— О поездке на яхте, разумеется. Она принесет вам громадную пользу и подрумянит немного ваши щеки, моя милая, — ласково проговорила м-сс Чок.

М-сс Стобелль вспыхнула. Это была маленькая, поблекшая женщина. Глаза, волосы, щеки — все в ней словно поблекло. Носились слухи, что и ее любовь к м-ру Стобеллю начинает блекнуть.

— Я думаю, — начал дипломатически м-р Чок, терзаясь мыслью, что он еще не исполнил возложенного на него поручения: объявить м-сс Чок ультиматум, — я полагаю, что м-сс Стобелль освоится со временем с морскою болезнью, а также с бурями, циклонами, туманами и столкновениями…

— Если вы перенесете их, то перенесет и она! — сердито прервала его м-сс Чок.

— Я не понимаю, о чем идет речь, — вопросил м-р Стобелль, сдвинув свои тяжелые брови и принимаясь за второй ломоть хлеба с маслом.

М-сс Чок объяснила, и м-сс Стобелль заметила, что, может быть, действительно, поездка по морю принесет ей пользу, — она уже перепробовала много средств.

— М-ру Стобеллю давно следовало об этом подумать, душечка, но лучше поздно, чем никогда, — заметила м-сс Чок.

— Дело в том, — начал снова м-р Чок, — что если бы море оказалось не полезным для м-сс Стобелль, ей уже нельзя было бы вернуться. А без сомнения, такая поездка сильно потрясет ее нервы.

— Нет, не потрясет, — изрек м-р Стобелль, отирая усы.

— Разве она хорошо переносит море? — осведомился м-р Чок, дивясь такому замечанию.

— Не знаю, но эта поездка не потрясет ее нервы: она не поедет, — заключил м-р Стобелль, передавая свою чашку.

М-сс Чок вскрикнула и обменялась с м-сс Стобелль взглядом, полным огорчения, а хозяин, объяснив положение дела, принялся за еду.

— Разве вы не думаете, что поездка может принести ей пользу? — выговорила наконец м-сс Чок.

— Может принести, а может и не принести.

— Но ведь можно попробовать, — настаивала м-сс Чок, — наконец, это избавляет вас от массы расходов… Я, например, рассчитываю запереть дом и распустить слуг, их содержание так дорого стоит… А главное — подумайте о ее здоровье! Она так изменилась после этого бронхита. Подумайте, что бы вы стали делать, как упрекать себя, если бы с нею что-нибудь случилось! Вы не вернете ее, если она уйдет…

— Куда? — довольно невнимательно осведомился м-р Стобелль.

— Я хочу сказать: если она умрет.

— Все мы умрем со временем, — философски заметил супруг, — а ей сорок шесть лет.

— Исполнится в сентябре, Роберт, — довольно решительно поправила кроткая м-сс Стобелль.

— Не очень приятно быть погребенным в море, — заметил м-р Чок, причем глава м-сс Стобелль расширились от ужаса, а м-сс Чок метнула своему мужу угрожающий взгляд.

— Мы желаем ехать в качестве троих веселых холостяков, — заметил бесчувственный Стобелль, открыто подмигивая Чоку.

— В самом деле? — воскликнула, выпрямляясь, м-сс Чок. — Но вы забываете, что еду я!

— Ну, будет двое веселых холостяков.

— Нет, — возразила м-сс Чок, — я не поеду одна; если м-сс Стобелль не едет, я тоже остаюсь дома.

Лицо м-ра Стобелля прояснилось, выражение рта смягчилось, и мрачные глаза сделались почти добрыми.

— Это, самое лучшее место для дам, — проговорил он любезно, — вы можете каждый день навещать друг друга, можете даже иногда и заночевать одна у другой.

Он взял кусочек пирога и в припадке любезности предложил его и м-сс Чок, но та нетерпеливо отмахнулась, заявив, что она решила не ехать без м-сс Стобелль.

— А он, — продолжала она, сурово кивнув в сторону мужа, — не поедет без меня. Не отпущу его ни на шаг!

При таком заявлении Чок едва не лишился чувств, а Стобелль, сделав страшные глаза, оперся обеими руками за стол.

— Мне кажется… — начал-было он.

— Знаю, что вам кажется, но вот как оно есть на самом деле. Если вы желаете иметь спутником моего мужа, то должны взять и меня, а если вы желаете иметь меня, то должны взять и свою жену…

— Еще кого? — с большою горечью спросил Стобелль.

— Мой муж не может быть счастлив без меня, — объявила она, игнорируя дерзкий вопрос, — не правда ли, Томас?

— Нет, — поперхнулся м-р Чок.

— Мы едем очень далеко, — сказал м-р Стобелль.

— Чем дальше, тем лучше.

— В страны, населенные дикарями, людоедами…

— Они не съедят ее, — возразила м-сс Чок, оглядев хрупкую фигурку своей, приятельницы, — при вас, по крайней мере.

— Я не желаю подвергать ее опасности, — заговорил Стобелль, — да она и сама не пожелает ехать.

— Я хочу разделить с тобой опасности, Роберт, — отозвалась м-сс Стобелль.

— Скажи без уверток: хочешь ты ехать или нет? — скомандовал он, заметив как она переглянулась с м-сс Чок.

М-сс Стобелль затрепетала.

— Она не желает, чтобы из-за нее остался м-р Чок и…

— Оставь это, — прервал Стобелль. — Ты хочешь ехать?

— Да!

С секунду он глядел на нее, не веря своим ушам, а затем крикнул голосом, от которого дрогнули и задребезжали чашки:

— Хорошо, ты поедешь!

Торжествующая м-сс Чок заговорила о новых платьях и покупках для поездки, и взбешенный Стобелль, не будучи в состоянии этого выносить, встал из-за стола, предложив Чоку выкурить трубку в саду, от чего тот благоразумно уклонился во избежание жестокой нотации.

Нотацию ему все же пришлось выслушать на следующий день по пути в Биддлькомб, и только вид заново выкрашенной шхуны и ожидавшего их у лестницы капитана Брискета вернул ему хорошее настроение.

— Нам посчастливилось, джентльмены, — сказал капитан, провожая их наверх, — видите этого человека? — он указал на худощавого, сумрачного малого, ожидавшего их на палубе: — это Питер Деккет. Как он управляется с командою — описать невозможно, как правит кораблем — вообразить нельзя.