Ворчуны спять влипли! - Филип Арда
— Эгегей!
К слову, свинка Малинка влюбилась в Пальчика с первого хрюшковзгляда.
Это произошло как раз в тот день, когда за лордом Великанном приехала полиция и слон впервые появился у ворот поместья. Малинка отчего-то вбила себе в розовую головку, что Пальчик — это огромный хряк, причём невероятно обаятельный.
Мистер Ворчун остановил фургон у oгороженного лентой участка, столкнув при этом дорожный конус и табличку с надписью «СТОЯНКА ЗАПРЕЩЕНА». Обычно слоном управлял Лучик, но в этот раз мистеру Ворчуну уж очень хотелось поскорее убраться подальше от матери миссис Ворчуньи — она жаловалась по любому поводу!
— Фургон доверху забит дынями! — ныла она.
— Очень полезный фрукт.
— У вашего телевизора нельзя менять каналы.
— Это аквариум.
— Тут так холодно!
— Вы стоите у открытого окна.
— Кот на меня таращится.
— Это не кот, а подставка под дверь.
К слову, подставку под дверь звали Медовым Пряником — уж очень она походила на кота с чудесной шёрсткой медового цвета… До того, как мистер Ворчун перепутал её с кистью, перекрашивая прицеп Топы и Хлопа. Бедняга искренне расстроился, осознав свою ошибку: он понимал, как старая подставка под дверь дорога миссис Ворчунье, да и сам (втайне) обожал набитого опилками котяру. Мистер Ворчун долго смывал краску. Наконец к Медовому Прянику вернулся прежний облик кота, но уже не рыжего. Мистер Ворчун взглянул на него и обмер: что теперь скажет или сделает — с ним — миссис Ворчунья?
Выяснилось, что бояться нечего: миссис Ворчунья зашла в фургон, подобрала с пола любимую подставку под дверь — уже грязно-коричневого цвета, сказала: «Привет, Шоколадный Пряник!» и ушла как ни в чём не бывало, словно кота всегда так и звали.
— Здесь пахнет увядшей травой, — пожаловалась миссис Дыщ и покосилась на остатки дёрна с лужайки доктора Табба.
Это стало последней каплей. Мистер Ворчун выбрался наружу и сел на Пальчика, подменив сына, а сам Лучик вернулся в фургон поболтать с Мими. Разумеется, главным предметом обсуждения стал загадочный тип, который следил за ними в окно врачебного кабинета и из кустов напротив дома миссис Дыщ.
— Думаешь, это один и тот же человек? — поинтересовалась Мими.
— Не уверен, — честно ответил Лучик, — Я не сомневаюсь, что у доктора Табба за нами подглядывал незнакомый господин, а вот кто был с биноклем — незнакомец или незнакомка, — сказать не могу.
— Один шпион уже странно, а когда их целых два!.. — Мими осеклась. — Никак не пойму, что же это такое происходит?
Фургон тем временем заехал на парковку. столкнув по пути ещё парочку дорожных конусов. Перед ним гневно подпрыгивал человечек с охапкой лотерейных билетов и грозно кричал:
— Вам нельзя здесь парковать своё чудовище! Вы что, таблички не читаете?!
— Нет, — ответил мистер Ворчун. — Не читаю.
Ворчуны просто обожали не обращать внимания на таблички.
Возмущённый человечек затопал прямо к фургону. Он намеревался заговорить с мистером Ворчуном КРАЙНЕ командным тоном, что непременно КРАЙНЕ рассердило бы мистера Ворчуна, но тут, на счастье всех посетителей ярмарки, в дело неожиданно вмешалась свинка Малинка, и ругать и пинать никого не пришлось.
Она уже мчалась к фургону, похожая на довольного щенка с ожирением, а вовсе не на хрюшку, и радостно повизгивала. Она была вне себя от СЧАСТЬЯ, потому что заметила Пальчика — своего лучшего свинодруга на этом огромном свете! (Правда, на самом деле он был слоном, но это уже мелочи.)
Человечек с лотерейными билетами попытался увернуться от буйной свиньи и шагнул назад, прямо в стадо проходящих мимо овечек: их переводили из просторного деревянного прицепа в загончики на краю парковки, he успел он оглянуться, как ему уже пришлось искренне извиняться перед обиженным фермером.
Малинка тем временем прижималась к красивому слону, а тот гладил её по спине хоботом, прямо как своего друга Малыша. Мистер Ворчун спрыгнул на траву, влажную от утренней росы, а миссис Ворчунья с матерью выбрались из фургона. Миссис Дыщ сжимала в руках безобразную громадную дамскую сумку.
— Эта деревенская ярмарка обещает быть худшей из всех, — объявила она, спускаясь по ступенькам. — И погода доверия не внушает, — добавила мрачная дама, поднимая взгляд к небу.
— Ма, на небе ни облачка! — со вздохом заметила миссис Ворчунья.
— Вот именно, — подтвердила её мать. — Вдруг начнётся засуха? И мы все погибнем от жажды!
— Уж один день мы переживём, правда, бабушка? — спросил Лучик, возникая в дверном проёме. В руках у него была громадная картонная коробка с надписью «ВЗРЫВНЫЕ СОБАЧЬИ ЛАКОМСТВА для привередливых псов», набитая домашними соленьями, вареньями и джемами мамаши Дыщ. — Давайте скорее запишемся на участие в конкурсе.
— Насекомые! — сказала вдруг миссис Дыщ.
— Насекомые? — переспросила миссис Ворчунья.
— Насекомые? — повторила Мими, выходя из фургона. Она огляделась в поисках комаров, мух, ос или — не приведи Господь! — пчёл. — Я никого не вижу.
— Вот именно! — воскликнула миссис Дыщ. — Когда воды мало, насекомые умирают от жажды. Когда мало насекомых, птицы начинают голодать — и умирают. Когда птиц становится меньше… — Она прервала свою речь, чтобы смахнуть с носа муху.
— Видишь, ма, насекомых тут более чем достаточно! — хмыкнула миссис Ворчунья, опустив взгляд на свою миниатюрную маму.
Миссис Дыщ выглядела разочарованной.
— Заметили сухую, потрескавшуюся землю? — с вызовом спросила она, пряча громадную сумку подмышку и показывая пальцем себе под ноги.
Лучик посмотрел на чудесную, пышную, влажную от росы зелёную поляну, на которой парковались гости деревенской ярмарки.
— Нет, бабушка, — честно сказал он.
— Вот именно! — выкрикнула миссис Дыщ. — На эту траву потратили море драгоценной жидкости! А бедные детки в люльках и колясках с потрескавшимися губами и сухими языками молят о воде и…
— Всё ещё ноете? — бросил мистер Ворчун, проходя мимо.
— ЧТО-ЧТО?! — взорвалась мать миссис Ворчуньи. — Кого мы поим? У нас тут ЗАСУХА, дети умирают от жажды, а вы лезете со своими шутками про питьё?!
— Бабуля, нет никакой засухи, — успокоил её Лучик. — Мы же просто обсуждали погоду, помните?
Миссис Ворчунья тем временем пристально глядела на мистера Ворчуна. Что-то в нём изменилось. Новая дырка
