Палата на солнечной стороне. Новые байки добрых психиатров - Максим Иванович Малявин
Марина (назовем ее так) болеет уже лет пятнадцать. Последние годы она попадает в больницу намного реже: все-таки научилась проводить параллель между лекарствами, которые ей назначает Оксана Владимировна, и длительностью ремиссий. Но время от времени все же пытается стать соавтором назначений, причем в сторону их полной отмены, и тогда окружающая реальность снова плывет.
Вот и на этот раз, проведя длительный ритуал чистки всего организма клизмами, растительным маслом и еще каким-то хитрым ершиком для печени, согласно заветам большой подшивки «ЗОЖ», Марина обнаружила, что демоны никуда не делись. Они просто прятались в телах окружающих ее людей до поры до времени, а тут решили снова явить ей свой истинный лик. Совсем нюх потеряли, подумала Марина и приступила к процедуре экзорцизма.
Пятилитровый баллон святой воды, приобретенной в храме, результатов не дал. Домочадцы, в чьих телах поселились демоны, стали более мокрыми и сердитыми, чем обычно, но по-прежнему при инфернальных паразитах. Видимо, выработался митридатизм, решила Марина и перешла к плану «Б». Наскоро освященная скалка оказалась эффективнее: демоны позорно бежали из квартиры. Правда, прихватили за компанию домочадцев, но это уже побочный эффект, не более того.
Через час после ретирады домочадцев приехала спецбригада: не иначе настучали по телефону, демоны. Доктор попытался убедить Марину в том, что он белый и пушистый. «Песец, что ли?» – фыркнула та и бросилась в атаку со священной скалкой наперевес. В битве добра с песцом временную победу одержали санитары, и до самого приемного покоя Марина ехала смирно. Усыпляла бдительность.
В приемном покое битва возобновилась: Марина раскидала санитаров, прыгнула на доктора, санитары поспешили на выручку, и в кабинет дежурного врача ввалилась куча-мала из рук-ног и интересных синтаксических конструкций. Оксана Владимировна, которая как раз в этот момент выясняла у дежурного врача данные о госпитализированном с ее участка пациенте, пригляделась к свалке повнимательнее:
– Мариночка? Ты чего воюешь?
И сразу все стихло. Марина, встав, потупив глазки и смущенно ковыряя носком кроссовки пол, тихо ответила:
– Ой, здравствуйте, Оксана Владимировна! Да мы тут так… того…
– Ага… – тяжело дыша, кивнул санитар. – Бесимся немножечко…
– Чуть-чуть, – закивала Марина. – Это не со зла, просто мы друг друга немного недопоняли!
– Скалками начали махать, – добавил потирающий ушибленное плечо доктор.
– Я больше не буду! – пообещала Марина и поправила воротник на халате доктора. – Правда-правда!
– Опять демоны кругом чудятся? – спросила Оксана Владимировна.
– Опять, – сокрушенно кивнула Марина.
– И они тоже демоны? – указала Оксана Владимировна на санитаров.
– Ну… вот столечко, – свела большой и указательный пальцы Марина.
– И я? – изогнула бровь Оксана Владимировна.
– Нет! – твердо ответила Марина.
– То есть она ангел, что ли? – спросил дежурный доктор.
– Она – Оксана Владимировна! – медленно, почти по слогам, как маленькому ребенку, донесла свою мысль Марина. – В общем, я тут полежу у вас немного, а после выписки обязательно приду на прием, хорошо, Оксана Владимировна?
Чихали мы с похмелья на ваши бронебойные снаряды!
Один из сотрудников патентного бюро как-то сказал, проходя у нас медкомиссию, что у них на работе, мол, очень не хватает психиатра. Хотя бы на полставки. Уж очень интересные люди порой приходят. А уж изобретения, на которые они требуют выдать патент, и того интереснее. Опять же, сотрудникам после общения с особо упорными изобретателями и самим бы не помешала реабилитация. Пришлось разочаровать человека: психиатров и в диспансере-то неполный комплект, не говоря уже о других службах и предприятиях. А что касается изобретателей потусторонней связи, стоп-кранов для апокалипсиса и торсионных приводов для летающих тарелок – они к нам и так в итоге обратятся. Скорее всего.
Павел Андреевич (дадим ему такое имя) ходит на прием уже лет пятнадцать. Принимает таблетки от слежки. Так намного лучше: сигнал с чипа, который, по глубокому убеждению Павла Андреевича, ввели ему, как и всем прочим младенцам, под видом прививки в детском садике, эти лекарства хорошо блокируют, и западные спецслужбы остаются с носом. Ни местоположения объекта теперь определить, ни мысли просканировать.
Все-таки молодцы эти наши сотрудники госбезопасности, вовремя подсказали человеку, куда ему надо обратиться. А то он все больше их осаждал. Заявления о прослушивании и подглядывании носил, оборонные проекты предоставлял на рассмотрение. После одного, особенно секретного, с привлечением космонавтов-камикадзе, сотрудники схватились за голову и порекомендовали впредь обращаться к их спецагенту под прикрытием.
Наш сотрудник, сказали они, работает в психиатрической больнице. Сами понимаете, ни одна западная разведка не догадается, чем он там на самом деле занимается. Так вот, все проекты и заявления – это к нему. Заодно и про слежку скажите. Ага, и про сканирование мыслей – тоже.
В общем, теперь Павел Андреевич сотрудничает со мной. Приходит раз в месяц, время от времени приносит на рассмотрение очередной оборонный проект, берет таблетки от слежки и ментального сканирования, и мы расстаемся.
В этот раз Павел Андреевич пришел с новой разработкой. Вошел в кабинет, затем снова вышел, подозрительно поглядел на других посетителей, вернулся, сел рядом, достал чертежи.
– Я показываю, вы запоминаете, – сказал он, наклонившись поближе. – Все как обычно. Потом я уничтожу записи.
– Хорошо, – пожал я плечами. – Только постарайтесь на этот раз не уничтожать их в нашей урне около входа. Санитарки ругаются на демаскировку учреждения. Итак, с чем пожаловали?
– Разработка для защиты экипажа танка при прямом попадании кумулятивного заряда, – важно поднял палец Павел Андреевич. – Позволяет выжить и сохранить боеспособность.
– Ого! – удивился я. – И как такое возможно?
– Очень просто, как и все гениальное, – снисходительно поглядел на меня изобретатель. – В момент взрыва, точнее, на доли секунды раньше, в воздух распыляется нюхательный табак.
– И?
– Экипаж чихает, зажав нос. От этого повышается давление в носоглотке, да и во всем организме. Это давление уравновесит то избыточное внешнее, что будет создано при взрыве. Каково?
– Лихо! – восхитился я. – Но возникает второй вопрос: а температура при взрыве? Я понимаю, что быть только слегка обугленным лучше, чем обугленным и контуженным, но все равно неприятно.
– Вы не дослушали до конца, – с упреком поглядел на меня Павел Андреевич. – Есть средство.
– Какое же?
– В воздухе для поглощения энергии взрыва должна постоянно присутствовать влага. А когда в машине запотевают стекла? Правильно, когда водитель или пассажир с похмелья. Видите, как просто и изящно?
– То есть вы предлагаете…
– Именно! Экипаж должен постоянно быть слегка с похмелья! – воскликнул Павел Андреевич.
Я представил, как обрадуются такому нововведению в танковых войсках, и покачал головой.
– Запомнили? – спросил меня изобретатель.
– Такое разве забудешь! – уверил его я.
– Тогда выпишите мне пару упаковок тех таблеток,
