Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

Миллион, с его точки зрения, естественно, был предпочтительнее жалкой суммы в несколько тысяч. Но тоже считался мелочью, пустяком — в сравнении с теми суммами, которыми он намеревался ворочать.

Ах, какой грандиозный, феерический план он наметил и выстроил!

Он умел извлекать доходы из воздуха.

Мы лежали на пляже в Коста-Рике. Подошедший парнишка-метис в набедренной повязке предложил купить огромный алмаз за тысячу долларов. Маркофьев лениво отмахнулся. Продавец снизил цену вдвое. Но и это не прельстило моего друга. Парень сбросил еще сто долларов. Потом цена снизилась до пятидесяти, а затем до двадцати зеленых. Маркофьев не соглашался, хотя кристалл был очень красив и блестел на солнце чистейшей слезой. К тому же был явно настоящим: парень капал на него серной кислотой (предусмотрительно принеся ее в пузырьке), бил молотком…

Я загорелся подарить драгоценность Веронике и стал просить у Маркофьева взаймы. Он медлил и бумажника не доставал.

Контрольный вопрос. А вы неужели не купили бы сокровище за 20 баксов?

Ответ. С вас 19 долларов в пользу автора и издателя "Теории глупости", следует перевести по почте или телеграфом на адрес, указанный в выходных данных книги.

Когда мы поднялись и, бросив полотенца в корзину для использованных пляжных принадлежностей, направились в гостиницу, парень объявил последнюю ставку — один доллар. Желая окончательно убедить нас в настоящести камня, он чиркнул им по стеклу стоявшего перед отелем роскошного "мерседеса". На стекле осталась глубокая царапина. Маркофьева так восхитил сам жест, сам этот росчерк на машине, что он немедленно сделал покупку. И был в полном восторге и очумении от приобретения. Всю ночь мы ходили с ним по улицам, и он царапал на стеклах и крыльях машин линии и слова.

А потом, когда вернулись в Европу, подарил самородок королю Испании (чья дочь также числилась в списке претенденток на маркофьевскую благосклонность), король же в ответ подарил моему другу и, безусловно, финансовому гению, кофейный сервиз из чистого серебра, и шкатулку из оникса, полную изумрудов.

— Чистая прибыль около тридцати пяти тысяч баксов, — удовлетворенно констатировал Маркофьев. — Пустячок, а приятно…

В Баден-Бадене, куда мы прибыли поиграть на рулетке, Маркофьев прочел мне потрясающую, полную поразительных исторических подробностей лекцию. Помаргивая покрасневшими глазами (видно было, что не один час провел в библиотеке), он сказал:

— Здесь, в этом крохотном курортном городке, гужевалась вся русская знать. И художественная интеллигенция, которая всегда в прихвостнях у богатых и сильных мира. Приехал Достоевский с женой, она, между прочим, была на тридцать лет его моложе и, пока эта молоденькая доверчивая в прошлом секретарша и стенографистка распаковывала вещи в гостиничном номере, гений прозы просадил все бабульки, привезенные ими с собой. Федор Михайлович сказал женушке, что выйдет на минутку пройтись, а вернулся пустой. Как выпотрошенная вобла. Делать нечего, помчался просить в долг у Ивана Андреевича Гончарова, который тоже тут ошивался, но играл по маленькой. А Тургенев не играл. За что был ненавидим всеми. Но его держали в узде Полина Виардо и ее муж. Он их содержал, они не могли позволить ему транжирство… Достоевский сидел в номере возле окна и наблюдал за флюгером. Если тот поворачивался на запад, Федор Михайлович считал, что это добрый знак и мчал в игорный дом…

Внимание! Требуется повышенная концентрация сосредоточенности! Из вышесказанного проистекают по крайней мере три вывода:

1. За что не любили Тургенева окружающие? За что его любила Виардо и ее супруг? Тут есть о чем поразмыслить.

2. Любопытные факты из жизни великих всегда должны быть в вашем арсенале, чтобы умело поддержать беседу и поразить собеседника недюжинной образованностью. Выискивайте или сами придумывайте подобное — брильянтики, изюминки, изумрудики — чтобы с блеском ввернуть в разговор…

З. Авторитетов (за исключением криминальных) нет! Примеров для подражания (за исключением Маркофьева) не существует! (Тему мы уже затронули и разовьем позже).

Контрольные вопросы:

а) Достоевский для вас авторитет?

б) Тургенев для вас авторитет?

в) Полина Виардо для вас авторитет?

Почему они для вас авторитетны? Потому что сочиняли книги и выступали на сцене? Разве это так сложно?

Продолжите список аналогичных авторитетных для вас фигур! Попробуйте написать книгу или выступить на подмостках. Чем ваша писанина или актерство отличаются от книг, которые заполонили прилавки, и лицедейства, которое творится на сценах и телеэкранах? Так ли уж отличаются?

— Единственное, что хоть как-то оправдывает Тургенева в глазах потомков, — говорил Маркофьев, — что он охотился. Палил из двустволки по рябчикам и лисам. И спал с дворовыми девками. От одной прижил дочку. Попользовался крепостным правом… Иначе провел бы совсем пропащую жизнь…

Контрольный вопрос (для школьников с 3-его по 5-ый классы). В чем вы хотели бы походить на И.С. Тургенева?

Контрольный вопрос (для школьниц 8-ых — 10-х классов). В чем вы хотели бы походить на Полину Виардо?

Вопрос читателям "Теории глупости". На кого вы хотели бы походить больше — на мужа Полины Виардо, который тянул одеяло на себя, или на Маркофьева, который щедро дарил себя всем?

В руках у Маркофьева я все чаще видел открытую книгу. Зрелище настолько непривычное, что я замирал, будто громом пораженный. Но он читал, иногда делал выписки, а затем глубоко обдумывал прочитанное.

— Самопросвещаюсь, — подтверждал он. — Знаешь, от чего, оказывается, зависит загребистость или, напротив, раззявистость людей? От того, насколько долго их держали возле кормящей материнской груди. Если быстро отняли — они жадны и загребущи, если вволю и бессрочно кормили — им ничего не надо, они в детстве наелись и напились. Так утверждают психологи и социологи…

Да, он все знал. Был сведущ во всех вопросах. И ничего не забывал. Может быть, именно поэтому и пришел к мысли — создать новый всеобъемлющий труд, Книгу Книг, Песню Песней.

— Собираюсь нахлебздонить учебник "Как разбогатеть? Как начать с нуля?" — сообщил он однажды. — На примере своих злоключений и побед хочу наблатыкать энтузиастов, показать и подсказать пути неповторения твоих ошибок и направить дорогами моих свершений …

— Поможешь? — спросил он чуть позже. — Когда-то у тебя хорошо получалось… Фиксировать мои мысли…

Я не поверил ушам. Пожалуй, впервые на моей памяти он признавал, что и я на что-то гожусь. Я польщенно зарделся. Хоть и не представлял, в какой мере способен подсобить титану, колоссу, прометею, неувядаемому стратегу и мощному практику… Учиться, учиться и учиться у него — вот что мне следовало делать ежеминутно и ежечасно. Впитывать и перекачивать в собственные трюмы запасы его знаний и ухищрений! Постигать разновидности махинаций и типы афер.

Впрочем, кто как не я, мог правдиво и полно запечатлеть богатыря и героя, кто знал его ближе, видел чаще — лихо одолевавшим любые испытания, в сиянии и ореоле победы? К тому же в его отношении к жизни и к себе произошли серьезные изменения. Он начал читать! Что ж, это вносило дополнительную лепту и свежую краску в иконообразный лик.

И для других (с помощью моей книги) он должен был стать истинным наставником и педагогом, святителем и гуру — на все времена!

Собственно, поначалу "Теорию глупости", которую вы держите в руках, предполагалось выпустить в свет как учебник русской действительности для чужеземцев.

— Есть книга "Русский язык для иностранцев", — говорил Маркофьев. — А мы с тобой создадим бестселлер "О России и русской жизни — для заезжих и залетных австралопитеков и гиббонов". Эта книга нужна им как воздух! Без этого пособия они ни хрена в нашем сумбуре не разберутся. Они — как дети. Настоящие дикари. Но мы их обучим.

— Они — тупицы! И неспособны постичь наш менталитет, — твердил Маркофьев. — Это, в общем, закономерно. Потому что мы в своей собственной вотчине тоже ни бельмеса не разумеем. Но непонимание не может служить индульгенцией ни нам, ни, тем более, нашим гостям. Иностранцы должны поверить, что они что-то поняли! Без этого трудно рассчитывать на их поддержку наших начинаний.

Он говорил:

— За границей дураков очень много. Чересчур много. Вот мы с Лаурой и создали Фонд — жертв Чернобыльской аварии и реабилитации пострадавших членов их семей. Звучит?

Перехватив мой изумленный взгляд, Маркофьев пояснил:

— Так я разбогател в третий раз. Кому, как не мне, возглавлять этот фонд? Ведь я главная жертва той катастрофы… У меня даже волосы выпадают…