Алиса Лунина - Под крылом Ангела
— Так, — мрачно произнесла Наина. — Ясно. Это по профессорской части. Надо старика попросить о помощи. Значит, розу… Ну-ну… Что вам еще померещилось?
— Подождите! — В разговор вступил Чувалов. — Когда я сегодня пришел, дамочки меня спросили, не я ли это ночью расхаживал у них в красном плаще.
— И что? — рявкнула Наина.
Чувалов достал с дивана балахон, рассмотрел, ничего примечательного в нем, впрочем, не обнаружил.
— Но вот у вас-то тоже красный плащ, — заметил Чувалов. — Значит, они его действительно видят не в первый раз!
— Да! — обрадовалась Бася неожиданной поддержке Чувалова. — Балахон, между прочим, редкий! Не джинсы все-таки! Мало кто додумается такой напялить! Где ты его, кстати, взяла?
— Во-первых, не балахон, а домино! Во-вторых, оно у меня уже лет сто валяется. Я заказы беру на шитье, сама знаешь… Давным-давно клиентка заказала для какого-то спектакля в самодеятельности. Заказать-то заказала, а забирать не стала и не заплатила. Вот оно у меня и осталось, столько лет валялось без дела. А тут Новый год, дай, думаю, надену… На днях вытащила из шкафа, повесила в комнате…
— Ну хорошо, допустим, это была не ты, но тогда кто? — с отчаянием спросила Бася.
Наина пожала плечами:
— Да откуда мне знать? Я, слава богу, по ночам имею обыкновение спать, а не шастать по чужим спальням с розами, тьфу, гадость какая! Впрочем… — Она застыла, как будто что-то припоминая. — Неужели этот засранец?
— Какой засранец, о ком ты говоришь? — заинтересовалась Бася.
Наина выглядела растерянной. Наконец призналась, что на днях Павлик пришел домой с розой.
— С розой? — воскликнула Бася.
— Ну да. Роза. Обычная, красная. Я не придала этому значения, ну не с удавом же он пришел. Думала, он хочет ее Зое подарить.
Басю внезапно осенило: ну конечно, все сходится! Этот мерзавец Павлик напялил дурацкий теткин балахон, воспользовался тем, что у него еще со времен их связи остались ключи от ее квартиры, и ночью проник к ней! Специально чтобы ее напугать! Отомстить за то, что она его бросила!
Бася поделилась своим блестящим дедуктивным умозаключением с присутствующими.
Наина возмутилась:
— Ну и ну! Надо надрать мальчишке задницу!
— Ничего, я с ним еще разберусь! — мстительно пообещала Бася. — Ха! Сто к одному, что этот неизвестный в трубке — это тоже он!
— Ты о чем? — удивилась Наина.
Бася в подробностях рассказала о странных звонках и телеграммах.
Наина расстроилась, поняв, что ее любимец, кажется, натворил больших глупостей, и с надеждой предположила:
— Слушай, Баська, а может, это не он? Мне кажется, Павлик на такое не способен. Хотя черт его знает… Ты ему так задурила голову, что от отчаяния он мог решиться и не на такое.
— От отчаяния? — взвизгнула Бася. — Не оправдывай его! Я из-за этих шуточек с ума схожу, чуть в милицию не угодила!
Наина поспешила вставить нечто примиряющее: мол, ладно, мы во всем разберемся и поговорим с парнем.
Бася была жутко зла на Павлика, и все-таки она успокоилась, получив вполне логическое объяснение этой мистической истории. Можно даже сказать, обрадовалась — все-таки приятно знать, что убивать ее никто не собирается, разве что в шутку, и привидения у нее в квартире не водятся — слава богу, не в каком-нибудь шотландском замке живем! А с мальчишкой надо провести разъяснительную беседу, а еще лучше отхлестать по щекам, чтобы впредь неповадно было шутки шутить!
— Ну ладно, я, пожалуй, пойду! — объявила Наина. — Не ожидала, что у тебя столько гостей!
— Не надо никуда уходить! Садись с нами за стол, тетя, — улыбнулся Чувалов и показал пистолет. — Сейчас познакомимся поближе.
* * *Выслушав сбивчивый рассказ Баси о захвате их в качестве заложников, Наина выдала неожиданное резюме:
— Совсем ты, Баська, дописалась! А я тебе говорила, что твои книжонки до добра не доведут.
— Ну при чем тут мои книжонки? — простонала Бася.
— При том! Слово материально. Все материализуется! Вон уже какая шваль материализовалась! — Наина кивнула в сторону Чувалова со Снегурками.
— Полегче, тетя, — проговорил Чувалов.
— Я тебе не тетя, — фыркнула Наина. — Тоже мне, племянничек нашелся!
Бася, несмотря на трагизм ситуации, улыбнулась — Наину даже пистолетом нельзя пронять. Ведет она себя с Чуваловым довольно бесцеремонно, впрочем, с остальными тоже. Например, оглядев Соню, Наина сказала, что эта голоспинная лахудра отнюдь не тянет на роль роковой женщины, и вообще, было бы за кем с пистолетом бегать.
Соня обиделась — возможно, где-то в глубине души ей льстило, что из-за нее разыгралась такая шекспировская трагедия. И вдруг какая-то старая тетка говорит, что никакая она не роковая женщина, а драная курица. Каково!
— А это что такое? — Наина пренебрежительно ткнула пальцем в Ивана.
Бася махнула рукой:
— А этот вообще с неба свалился! Пришел и говорит, что он здесь когда-то жил. Попросил квартиру показать, Семен его впустил — ну и добро пожаловать в заложники.
Наина всплеснула руками:
— Слушай, Баська, ты не представляешь, что у нас сегодня было!
— Тоже случилось что-нибудь?
Наина вздохнула:
— Не то слово! Сначала к Петровичу пришли бывшие пациенты, совершенно недолеченные, на мой взгляд. Заявили, что они Плантагенеты, пели песни, елкой трясли, в общем, насилу выпроводили! И только мы с Петровичем собрались старый год проводить, как случилось уж нечто совсем несусветное!
— Что может быть несусветнее безумных Плантагенетов в лыжных штанах? — изумилась Бася.
Торжественно, словно смакуя каждое слово, Наина произнесла:
— К Петровичу пришла дама! Я открываю дверь, а на пороге стоит она! Такая вся из себя! В годах, но очень-очень ухоженная, статная! Безумно элегантно одета! Главное дело, я ее не знаю, — усмехнулась Наина. — Спрашиваю ее: «Что вам, гражданочка?» А она отвечает: «Я к Павлу Петровичу!» И как только Петрович вышел в коридор и даму эту увидел, я сразу поняла — что-то тут нечисто! Потому что он так разволновался, задышал, так весь и забегал вокруг нее, будто ему вовсе не семьдесят лет! Я даже испугалась — как бы моего старика удар не хватил!
— Злая ты! — улыбнулась Бася. — Может, она его давняя любовь?!
Наина неодобрительно поджала губы:
— Может, конечно, и давняя, откуда мне знать? Братец со мной подробностями личной жизни не делится, да и живу я с ним только пять лет, стало быть, о его прошлом ничего не знаю! Одно обидно — зачем он мне начал сигналы всякие подавать, чтобы я, дескать, удалилась куда-нибудь? Руками замахал, как лебедь, сделал большие значительные глаза и мне подмигивает — мол, нам бы с дамой уединиться! В общем, не ожидала я от него такой прыти! Конечно, я всего наготовила, на стол собрала, теперь можно меня и послать куда подальше! Ну, я не стала дожидаться, пока пошлют, и сама пошла. Прихватила с собой торт (еще чего — всяких неизвестных дам моими тортами кормить) и отправилась к тебе встречать Новый год. А у тебя тут какой-то вестерн из жизни Дикого Запада. Сейчас думаю, уж лучше бы дома осталась, даму перетерпела бы как-нибудь!
— Ну, теперь все, поздно! — припечатал Чувалов. — Вы свой выбор сделали, так что придется с нами кантоваться! Ладно, всё, ша! Отставить разговорчики! Через пять минут Новый год! Будем встречать, я сказал!
* * *Все засуетились — Новый год как-никак! Великая национальная идея: куранты, шампанское, оливье — святая троица, объединяющая всех россиян без исключения.
А ежели кто из русских выкажет неуважение к нашей великой национальной святыне, скажем, не пожелает слушать бой курантов или откажется от оливье — сто к одному, отмыть его, и он непременно окажется басурманином!
За Басиным столом таковых не было. Все на удивление дружно, слаженно, позабыв о недавних разногласиях, подняли бокалы и от души чокнулись.
Даже Иван показал себя своим в доску русским парнем. Опрокинул шампанского и крикнул «ура!».
— Кушайте, кушайте! Можно! — с видом радушной хлебосольной хозяйки пригласил Чувалов, словно компания собралась у него в гостях.
Народ с готовностью откликнулся на призыв.
В общем, минут на двадцать воцарилась всеобщая гармония и чистый ренессанс.
Бася расчувствовалась и очень проникновенно сказала Ивану, который сидел рядом с ней, что очень любит этот праздник — сразу вспоминает себя маленькой.
Иван в ответ погладил ее руку — да-да, мол, конечно, понимаю, всегда к вашим услугам! А еще добавил, что Бася красивая и ему очень нравится цвет ее волос — яркий цитрусовый.
Чувалов с Соней развивали тему ренессанса, вполне дружелюбно улыбаясь друг другу, в то время как Витя и Митя налегали на спиртное, пользуясь тем, что босс разрешил им выпить, хотя и предупредил, чтобы не вздумали назюзюкаться.
