Георгий Голубенко - Рыжий город, или Четыре стороны смеха (сборник)
2. Оставить фигуру Воронцова на пьедестале, а эпиграмму с пьедестала убрать. И возвратить ее туда, где ей и положено быть. То есть в полное собрание сочинений А. С. Пушкина.
И тогда каждый, кто прочтет ее там, еще раз восхитясь остроумием гения, поневоле задумается о том, что объективную оценку выдающейся исторической личности в конце концов дает только сама История, а никак не другая историческая личность, пусть даже и еще более выдающаяся…»
К половине девятого утра я закончил статью. Подписался «Борис Литвак» и вышел на улицу. Купил довольно-таки дорогой «Полароид», поскольку на проявку пленки и печатание фотографий времени уже не хватало, и направился к памятнику Воронцову.
Никакой эпиграммы Пушкина на его пьедестале не было. Я обошел пьедестал несколько раз. Потрогал рукой полированную поверхность. Никаких следов. Я пошел к Боре. Несмотря на раннее утро, у него, как всегда, был «миллион дел».
– Борис Давидович, – сказал я, – эпиграммы-то нет.
– Какой эпиграммы? – спросил Боря, не отрываясь от двух телефонов одновременно.
– Пушкина. На памятнике Воронцову.
– Ах вот ты о чем! Ну нет – и не надо. Не обращай внимания. Что, у тебя более серьезных дел, что ли, нету в такую рань?
– То есть как?.. Скажите, а вы когда ее видели, эту эпиграмму?
– Я? Недавно… Перед войной… Где-то в году тридцать седьмом…
– То есть шестьдесят пять лет назад?!
– Слушай, не бери в голову. Значит, ее кто-то стер. И правильно сделал. Забудь. Нашел о чем вспоминать!.. Сейчас перед нашим городом стоят более важные проблемы. Например, состояние одесских дорог. Ты фотоаппарат купил? Иди и фотографируй. И помни: разгромная, публицистическая статья на эту тему…
Эт цетера… Эт цетера… Как говаривал Александр Сергеевич Пушкин.
Один среди вещей
Мы живем в окружении вещей и предметов, которые умнее нас. Ну, то, что я глупее своего телевизора, – с этим я уже как-то смирился. Я имею в виду не то, что по нему показывают, тут мы с ним соображаем примерно одинаково. Я о другом. Недавно, например, узнал, что есть в нем какой-то там «телетекст» и другие, как теперь говорят, примочки. А я и понятия не имел…
Ладно. Человек, как известно, использует в жизни четыре процента возможностей своего головного мозга. Мне этого, очевидно, хватает только на то, чтобы использовать четыре процента возможностей своего телевизора.
Ну да бог с ним, с этим телевизором. Все-таки умный прибор. Вот чувствовать себя глупее своей стиральной машины – это уже как-то обидно.
А дело как было? Привезли мы ее с женой из магазина, подключили, как смогли, и начала она себя вести в высшей степени странно. То есть сначала подпрыгнула под самый потолок, потом выскочила из ванной комнаты в коридор и поскакала в сторону входной двери. Я – за ней. Жене говорю:
– Звони в магазин! Пусть они объяснят, куда это она скачет и чего это ей у нас так не нравится!..
Жена позвонила.
– Ну, – кричу, – что они отвечают?
– Да ничего, – говорит. – Отвечают, что в режиме выкручивания у нее может быть легкое подрагивание.
– И это они называют «подрагивание»?! – кричу я, пытаясь оседлать взбесившийся агрегат. – Пусть приезжают немедленно, пока она на улицу не вырвалась! Там же дети малые, старики, еще зашибет кого-нибудь!..
Приехали они, посмотрели.
– Вы что, – говорят, – граждане?! Надо же было инструкцию прочитать! У этой машины при транспортировке барабан фиксируется четырьмя огромными хромированными болтами. Надо же было их выкрутить, прежде чем включать! Странно, что она вам тут вообще всю квартиру не развалила…
Выкрутили они эти болты, уехали. Мы с женой загрузили в машину белье, включили, и она у нас с этим бельем все режимы прошла: и стирку, и полоскание, и выкручивание…
– Ну как, – спрашиваю жену, – хорошо она стирает?
– Отлично! – говорит жена. – Вот только белье почему-то как было грязное, так и осталось.
– Все! – говорю я. – С меня достаточно. Звони им опять. Пусть приезжают и забирают эту бракованную вещь!
Она позвонила. Рассказала, как было дело, а они ей:
– Пожалуйста. Мы, конечно, можем эту машину забрать и дать вам взамен какую-нибудь другую. Но только вы, когда надумаете стирать, попробуйте для начала запустить все-таки в машину воду!..
Нет, что ни говори, а с техникой у меня явно не складывается. Причем даже с менее замысловатой, чем стиральная машина или, скажем, утюг.
Однажды кусок обыкновенного крашеного железа величиной с ладонь чуть не довел меня до сумасшедшего дома. Рассказываю, как это было.
Несколько лет назад сбылась наконец мечта советского автолюбителя. Купил я себе из последних сил подержанную иномарку. Приехал домой, поставил ее на стоянку. Обошел несколько раз, любовно поглаживая аппетитно-округлые формы, автоматически дернул лючок, прикрывающий крышку бензобака, – и обомлел. Лючок не открывался!
«Все! – подумал я. – Значит, заклинило».
Сел в автомобиль и поехал к знакомому автослесарю Вове.
– А! – радостно закричал Вова, увидев мою машину. – Это ж другой разговор! Это – нормальная тачка! Писатель, – гордо отрекомендовал он меня своим напарникам. – Можно сказать, второй Лев Толстой. В том смысле, что тот всю свою жизнь босиком проходил, а этот на «Москвиче» проездил.
Напарники уважительно заулыбались.
– Ну что там у тебя? – спросил Вова.
– Лючок не открывается, – сказал я.
Вова потянул за лючок. Лючок открылся.
– Странно… – удивился я. – А у меня почему-то не открывается. Вот посмотри…
Я тоже потянул за лючок. Лючок открылся. Вова с напарниками удивленно пожали плечами.
«И померещится же такое! – думал я, возвращаясь домой и ставя автомобиль на стоянку. – Видимо, перетрудился…»
Я снова обошел свою машину и снова автоматически дернул за лючок. Лючок не открывался. Я потянул изо всех сил. Поддел какой-то железякой. Он держался как приваренный…
– Да что же это за чертовщина?! – испугался я. Сел в автомобиль и снова поехал к Вове.
– Ну что там опять случилось? – уже менее радостно встретил меня автослесарь.
– Не открывается, – сказал я. – Лючок…
– Но он же только что открывался! И я его открывал, и ты!..
– Так в том-то и дело, – объяснял я. – Понимаешь, какая штука: у тебя в мастерской он открывается, а у меня на стоянке – нет!
Вовины напарники опять посмотрели на меня улыбаясь, но улыбки у них почему-то были уже какие-то не такие, как в первый раз.
– Послушай, – сказал Вова, отводя меня в сторону. – Что ты мне голову морочишь со своим дурацким лючком? Может быть, у тебя дело ко мне какое-нибудь есть серьезное? Номера, там, на двигателе перебить или врезать кому надо как следует… Так ты так и скажи. А то заезжаешь через пень-колоду…
– Да нет у меня к тебе никакого дела! – испугался я. – Вернее, есть, конечно, одно… Лючок вот не открывается…
– Ты вообще понимаешь, что говоришь?! – начал нервничать Вова. – Это же быть такого не может, чтобы он в мастерской открывался, а на стоянке не открывался!
– А ты поедь со мной на стоянку – сам убедишься, – попросил я.
– Да что я, с ума, что ли, сошел?! – отбивался Вова. – У меня тут работы по самое горло! Да ни за какие деньги!..
На этой неосторожной фразе я его и поймал.
Все время, пока мы ехали, Вова тихо ругался, обкуривая меня какими-то вонючими папиросами. Когда приехали, он сразу же выскочил из машины и бросился к лючку.
– Так что, говоришь, на стоянке не открывается?
– Нет, – твердо ответил я.
Вова потянул за лючок. Лючок открылся.
– А ну подойди сюда! – проговорил Вова.
Я подошел.
– Открывай!
Я тоже потянул. Лючок открылся.
– Еще открывай! – приказал Вова. – Еще!..
Я открыл лючок еще несколько раз.
– Ну как тебе это нравится? – спросил я у Вовы. – Ты что-нибудь понимаешь?
– Я понимаю, – ответил Вова. – Я понимаю одно: если этот лючок у тебя опять не будет открываться, так ты в мастерскую сразу не приезжай. Сначала заедь к психиатру! И на работу меня отвозить не надо! Я тебя вообще видеть больше не могу!..
– Конечно, Вова, конечно… – лепетал я, провожая его со стоянки. – Ну зачем же тебе меня видеть, если у меня теперь лючок открывается?..
Я посадил Вову в такси и уже просто так, для очистки совести, опять вернулся к своей машине. Нужно вам говорить, что произошло дальше? Правильно. Лючок не открывался.
Вот тут уже мне стало по-настоящему страшно. Я-то думал, что он не открывается только на стоянке. Или открывается только в мастерской. А оказалось, что он открывается где угодно и когда угодно, но только при Вове!
«Так, – соображал я. – Хорошо. В конце концов, открывать этот лючок нужно только тогда, когда заправляешь машину бензином. И, наверное, если я Вове хорошо заплачу, то, может быть, он согласится раз в несколько дней ездить со мной на заправку…»
Но имелось еще одно обстоятельство, которое убивало меня уже окончательно. Дело в том, что эта новая подержанная машина была куплена мною не просто так. А с совершенно определенной целью. Ну как бы это сказать?.. В общем, была некая молодая особа. Чистейшее существо! Вот уже несколько месяцев она втолковывала своему мужу, что ей предстоит длительная командировка. Я что-то мямлил своей жене о необходимости побыть в творческом одиночестве… Короче, через неделю мы с ней вдвоем уже должны были мчаться в роскошной иномарке в сказочный Крым!..