Мартти Ларни - Памфлеты, фельетоны, рассказы
— Поэт Э 26 — один из наиболее абстрактных представителей нашей абстрактной поэзии. Он имеет обыкновение оставлять свои стихи на льду или торте из мороженого, ну, а сейчас, разнообразия ради, воспользовался стеклом. Вы спросите — почему? Ну, разумеется, потому что ничто не вечно под луной. Вы сами были свидетелями исчезновения его шедевра. Поэт Э 26 считает, что чем больше поэты будут создавать мгновенно исчезающих стихов, тем больше поэм и поэтов будет способен вместить наш мир. Гениально, не правда ли?
— Черта с два! — вырвалось у меня вслух. Тут меня снова стукнули. Очнулся я уже на лестнице университета. Эстет растирал мне виски одеколоном и отечески журил:
— Ну, чем ты не Платон, который готов был изгнать всех поэтов из своего государства?
Меня сравнили с Платоном! Это придало мне столько свежих сил и смелости духа, что я тут же направил свои стопы в ближайший ресторан «Лукулл», решив разобраться в проблемах своего консерватизма за рюмкой водки. Ресторан был еще пуст, ибо посетители имеют привычку появляться только тогда, когда на эстраде начинает играть оркестр. Хорошенькая официантка принесла за мой стол скромную закуску и порцию водки. Но не успел я прикоснуться к еде, как рядом, из кабинета вдруг раздался страшный шум и треск. Какая-то женщина пронзительно кричала о помощи, послышался собачий лай, падение мебели, застрекотал пулемет. Я бросился в фойе, чтобы вызвать полицию и пожарных, но швейцар ресторана в бешенстве гаркнул:
— Постой, дурень! Оркестр разучивает в эти часы новые западные танцевальные мелодии.
— Прошу прощения… Я, наверное, нездоров… Мне почудились вопли о помощи, перестрелка…
— В этом-то и состоит соль конкретной музыки. Жаль-жаль, что слух и вкусы у тебя отсталые.
Так я стал консерватором.
Жалуясь домашнему врачу на житейские невзгоды, я услышал от него утешительный совет:
— Не впадай в отчаяние. Рекомендую тебе на время забросить все свои литературные занятия и попытать счастья в других областях искусства: начинай сваривать печные конфорки, попробуй выводить слова на ледяных катках — и почему бы тебе, собственно, не заняться изучением стрельбы из пулемета?..
В самом деле — почему?
Улов
На страницах газет западного мира в последнее время усиленно обсуждается сложная проблема: как быть дальше с водоемами. Дело в том, что отходами промышленных предприятий уже загрязнены тысячи озер и рек. Теперь на очереди океаны. В Финляндии насчитывается свыше 60 тысяч озер, многие из которых уже до такой степени загрязнены, что на берегах появились предупредительные щиты: «Купаться запрещено!». Если какой-нибудь упрямец ринется в воду, несмотря на запрет, то он очень скоро выскочит на сушу и побежит искать ближайшую баню или хотя бы горячий душ, чтобы отмыться. Если же он, наплевав на гигиену, поплавав, оденется и покажется на людях, то все тотчас узнают, что он купался в запрещенном месте. Предательский запах выдаст его. Аромат этих вод сильнее мускуса и амбры, пристает к телу крепче пластыря.
Но не только промышленные предприятия портят воду в наших водоемах. С ними успешно соревнуются населенные центры. В старые добрые времена, когда еще жива была романтика, воды озер и рек были светлы и прозрачны, а пляжи сияли первозданной чистотой. За аккуратными домиками, на прелестных задних двориках едва виднелись меж кустов симпатичные дощатые строения с прорезанными в дверях окошечками. Здесь жители домиков проводили часть своего времени, перечитывая старые газеты и задумываясь над явлениями жизни. Труженики полей, садоводы и огородники относились к этим приютам уединения с большим уважением.
Стремительный технический прогресс двадцатого века давно унес прочь всю романтику. Среди некогда тихих пейзажей поднялись многоэтажные каменные дома. Все то, что прежде рачительные земледельцы берегли и ценили на вес золота, ныне ринулось в жерла чугунных труб и понеслось неудержимым потоком в озера и реки. И вода в водоемах побурела, как пиво. В своей страсти к чистоте человек изгадил природу. Влюбленные теперь уже не катаются на лодочке. И любители-рыболовы по воскресеньям не рассаживаются на бережку, чтобы на приволье закусить и перекинуться в картишки. Романтике нанесли тяжелый удар. Седовласые лимнологи злорадствуют: «Мы ведь предупреждали!..».
Минувшим летом я почувствовал неодолимое желание навестить милые моему сердцу места, где провел детские годы. Особенно хотелось увидеть красивое озеро, на берегу которого я мальчишкой удил, бывало, окуней. Меня ждало горькое разочарование. Берега озера теперь сплошь застроены новыми домами. На пристани, у схода к воде, красуется вывеска: «Купаться и стирать белье запрещается!».
На набережной я встретил нашего старого деревенского кузнеца, который некогда слыл заядлым рыболовом. Ему недавно перевалило за восемьдесят.
— И вы по-прежнему рыбачите? — спросил я у него.
— А как же, — ответил он. — Вот только недавно вернулся с озера.
— И много наловили?
— А то как же? Здоровенный улов. Выловил тридцать две винные бутылки и четыре заплатанные автомобильные шины. На спиннинг поймал разбитую детскую коляску, ведро и птичью клетку. А потом на обычную удочку выудил два ботинка, четыре банки из-под сардин, а потом…
— Ну, а рыба?
— Рыба?
— Ну да, рыба.
Старик покачал головой и со вздохом сказал:
— Никакой рыбы в этом озере нет. Вся перевелась. Как построили на том берегу бумажную фабрику, а тут кругом эти большие дома, так ей и конец… ни живиночки не осталось.
— Для чего же вы тогда рыбачите? — подивился я. Старик усмехнулся:
— Для очистки вод. Ну, ж как-никак все же улов.
Знакомлюсь с Израилем
1. От Адама до «фантома»
Вступив семи лет от роду на тернистый путь познания, я сразу окунулся в удивительный мир священной истории. Религия была, тогда обязательным предметом начальной школы, а десять заповедей — бестселлером дня. С первых же уроков нас просвещали, что женщина создана из ребра мужчины, а первая в мире брачная чета обитала в саду Эдемском. Попутно откуда-то забрасывалась мысль: «Если существует книга книг библия, если есть библейский народ-избранник, нет ли и современного варианта библейской страны?»
С возрастом, вытесняя закон божий, приходили подлинные знания. К пятнадцати годам для меня уже поблекла красочность мифов Ветхого завета о возникновении мира и народе, пользующемся протекцией небес.
Но что это? Сегодня я слышу в эфире знакомые псалмы из моего детства. Радиоголос Тель-Авива уверяет, будто нынешнее израильское государство является прямым преемником «библейского Израиля» с его лозунгами «мира и любви». Последнее замечание заинтриговало меня. Мир да любовь были всегда близки моему сердцу, Поразмыслив, я решил оставить дома свои политические предубеждения и отправиться в двухнедельное турне, чтобы лично познакомиться с сегодняшними обитателями «святой земли». Не исключая грешников, разумеется.
Готовясь к поездке, освежил в памяти события 1948 года. Гуманным актом представителей многих стран мира было создано тогда государство Израиль. В то время предполагалось, что еврейское государство будет создано в Палестине таким образом, чтобы не нанести ущерба гражданским и религиозным правам местных нееврейских общин, не ущемить их политического положения.
«Если бы это было так!» — не раз говорил я себе, колеся по провинции и городам Израиля. За окном автомашины проплывало другое: страна, где на каждом шагу культивируется идея расового превосходства народа, которому якобы обещана роль пастыря человечества. На пропаганду идеи «богоизбранности» тратятся миллионы израильских фунтов. Какие сдвиги в человеческом сознании куплены на эти деньги, показывает вот этот короткий диалог из моей израильской записной книжки.
Французский турист:
— В чем все-таки причина существования в Израиле трущоб?
Израильтянин:
— Ленивые арабы отлынивают от работы.
И так на каждом шагу, в большом и малом сквозит привитое официальной пропагандой высокомерное презрение к другим нациям и народам. Божественная избранность евреев — главная тема учебных программ в Израиле, основное содержание здешних религиозных проповедей.
В зале заседаний израильского парламента — кнессе-та — меня сурово рассматривал с портрета отец сионизма Теодор Герцль. Это он обронил в минуту откровения: «Для пропаганды наших идей нам незачем созывать собрания с их неизбежной болтовней. Эта пропаганда войдет как составная часть в богослужение».
Под молитвы и свершает Тель-Авив свои пропагандистские чудеса. Агрессия Израиля против арабских народов выдается за «патриотическую войну». Соответственно, резолюция Совета Безопасности ООН, призывающая Израиль вернуть захваченные земли, клеймится как «унизительная и несправедливая», поскольку, мол, вся Палестина издавна принадлежит Израилю. Под Палестиной тут подразумевается ее библейский вариант — территория, охватывающая помимо нынешнего Израиля Иорданию и район Газы. Отсюда рукой подать до бредовой сионистской идеи создания «великого Израиля от Нила до Евфрата».
