Олег Палек - 50 современных сказок
— Теперь мы будем вместе навсегда! — воскликнул юноша, беря ее за руку.
— Да! — ответила девушка, кладя руки на шею любимому…
Утром Иван Семенович зашел в комнату и остолбенел: Картина полностью изменилась! На белом фоне с одной стороны стояли два черных силуэта девушки и юноши. Они застыли, обнявшись. А другая сторона стала черной. Символика полностью изменилась — любовь противостояла смерти.
Он посмотрел на рукопись — на ней не было вчерашней кляксы!
Писатель долго рассматривал новую Картину. Она выглядела прекраснее, чем была раньше. Любовь побеждает все. Он сел за стол, заправил ручку новыми чернилами и глянул на рукопись. Главные герои были еще живы. «Напишу светлый роман о любви, — вдруг решил писатель. — Чтобы влюбленные одолели все препятствия и их души соединились».
Иван Семенович писал весь день и всю ночь, потом еще день и еще ночь. Когда же он уснул от усталости прямо за столом, рукопись была готова. Она принесла ему заслуженную славу. А на ее обложке были изображены силуэты обнявшейся пары. Влюбленные соединились навсегда.
Тарелочки для пикника
Стопка новеньких тарелок прибыла к месту пикника. Все они были абсолютно одинаковыми, но разными по положению, и Нижняя уже устала от давления сестриц.
— Когда же все уже начнется?! — нетерпеливо пискнула она.
— Скоро, — ответила Верхняя Тарелочка. — Я уже вижу свет.
— Скорей бы, — на разные голоса затараторили остальные.
— Я стану десертной тарелочкой! — воскликнула одна.
— А мне дадут фрукты! — сказала другая.
— Все должно быть солидно, — прервала их Верхняя Тарелочка. — Сначала первое, потом — второе, а потом всякие десерты. Мы прочные керамические тарелочки для приличного стола, а никакие там одноразовые бумажные.
— Надеюсь, что праздник солидный и нас не будут бить, — пискнула Нижняя Тарелочка. — Почему-то у людей это считается к счастью.
— Нас не так-то легко разбить… — начала было Верхняя, но тут упаковку сорвали и всю стопку уложили на металлический стол. Все вокруг было так, как мечталось тарелочкам — природа, пикник, люди. Однако они почему-то не спешили приступить к трапезе.
Вдруг раздался щелчок и Нижняя Тарелочка вылетела с большой скоростью. Не успела она удивиться тому, что летит вверх, а не вниз, как раздался выстрел, и наша героиня разлетелась на кусочки. Раздался гром аплодисментов.
Тарелочки вылетали одна за другой, гремели выстрелы, звучали аплодисменты. И никто не удивлялся, что аплодируют тому, кто разбил тарелочку.
Угрюмый дырокол
В одном полицейском отделе жил угрюмый Дырокол. Он был большим, старым и очень заслуженным. С большим железным рычагом и специальной коробочкой для пробитых кружочков. Коробочка, кстати, тоже железная. У него все было железное. Несолидно заслуженному дыроколу иметь части из несерьезной пластмассы. За один раз Дырокол мог пробить сотню листов. Раз! И в пачке документов появлялись две аккуратные дырочки. Потом секретарша Света клала документы в специальные папочки — скоросшиватели. Когда папочки заполнялись, она ставила их на полку в шкафу. Когда и полки заканчивались, папки относили в подвал и их место занимали новые. Солидная государственная контора — солидный документооборот. Чувствуете, даже слово какой солидное — «документооборот»?
Дырокол считал себя самым важным в полиции. А как же иначе? Если листы не крепить, то они в папках держаться не будут. Не будет порядка и скоро вся контора будет завалена бумагами так, что не найдешь нужной. Никто не будет знать, кто свидетель, а кто обвиняемый. Представляете? Конечно, были и другие канцелярские инструменты. Вся эта мелочь пузатая — степлеры, скрепки, файлики. Бумага обретает вес только тогда, когда подшивается в дело и занимает свое место на полке. Или теряет его, когда оказывается в ненасытной пасти Шредера — машины для уничтожения бумаг. Только его Дырокол считал равным себе.
Секретарша была молодой хрупкой девушкой. Она не поступила на юридический и пока подрабатывала. Суть ее работы, я думаю, вы уже поняли. Свете работа нравилась, потому что не занимала мысли. А какие мысли у симпатичной девушки, легко догадаться. Только вот с Дыроколом работать ей не нравилось. Рычаг тяжелый, лязгает громко. Смазывать надо часто, острия затачивать. И вообще, среди современного оборудования он смотрелся странно. Двадцатый первый век на дворе, а тут громоздкий инструмент для бумаги!
Дырокол неуважения к себе не понимал. Дела в папках — это солидно и важно. Секретарши приходят и уходят, бумаги остаются. Кто человек без бумажки? Никто. Он за свою долгую жизнь много видел людей с проблемами, потому что их бумаги были неправильно оформлены. Или не так, как хотелось этим людям. Документы требуют уважения. Люди меняются, а дела, на них заведенные, остаются.
По ночам Дырокол разговаривал со Шредером. Они вспоминали старые, добрые времена, когда бумага имела куда больший вес, чем сейчас. Один листок с солидной подписью и печатью мог навсегда изменить судьбу даже уважаемого человека. Не говоря уж о секретарше. Шредер считал так же, потому что через его утробу прошло много важных бумаг. Даже тех, которые не должны были туда попасть — бесплатно дела только заводятся, а уничтожаются — за большие деньги.
В общем, не сошлись характерами Дырокол и Света. Такое нередко бывает в конторах. Секретарша жаловалась на неудобный инструмент и обращалась с ним без всякого уважения. Дырокол тоже мстил по мере своих железных возможностей: то пачку листов перекосит, то застрянет. А однажды вообще рычаг оторвался и упал Свете на ногу. Очень больно. А что — сама виновата — надо следить за исправностью техники.
Так бы и воевали человек и инструмент, если бы в один день все кардинально не изменилось. Однажды на столы в полицейском отделе выставили компьютеры. Дела по-прежнему заводились и архивировались в папки, но папки эти стали виртуальными. Света так и осталась работать — системным администратором. А Дырокол стал не нужен и его убрали в подвал.
Шредер, кстати, остался. Старые бумаги надо же было иногда уничтожать.
Свободный Башмак
Новые башмаки блестели и пахли натуральной кожей. Это была особая мягкая кожа, цвета молочного шоколада. Удобная подошва, прочные шнурки и фирменная эмблема.
Башмаки хорошо подошли хозяину. Днем его ноги несли их то туда, то сюда, в любую погоду, по пыльной дороге, асфальту и брусчатой мостовой. А вечером их приводили в порядок, чистили и ставили на сухую полочку в прихожей. Башмаки пришлись по вкусу хозяину, и он заботился о них.
Ночью, когда все спали, башмаки перешептывались между собой. Правый, который считал себя старшим, твердил своему брату:
— Нет, такая жизнь не по мне! Служить кому-то — глупо. Ноги несутся неизвестно куда, совсем с нами не считаются. Я хочу быть свободным, не зависеть ни от кого, идти куда вздумается. Я чувствую, что создан для великих дел!
— А как же наш хозяин, он же любит и заботится о нас? — возразил Левый Башмак.
— Что хозяин, он тоже кому-то служит и не знает настоящей жизни! Слава, путешествия и море развлечений — вот это да! Здесь же совсем тоскливо. Не для этого меня сделали на фабрике таким привлекательным. Пока я совсем еще новый, нужно насладиться жизнью как следует, а послужить кому-то всегда успею.
Левый Башмак слушал брата и не знал, что ответить. Ему нравилось иметь заботливого хозяина, а неизвестность страшила.
Как-то раз хозяин очень торопился. Он разулся на крыльце и забежал домой на минуточку. Правый Башмак оказался на самом краю ступеньки. Он подумал: «Это мой шанс стать свободным!» Раскачавшись, наш герой упал с крыльца, покатился по пригорку и спрятался в кустах. А Левый остался стоять на месте, смотря вслед брату.
Хозяин без толку искал беглеца и, наконец, смирившись с потерей, купил себе новую пару. А оставшийся Башмак отдал своему знакомому в мастерскую по ремонту обуви, на заплатки.
Правый Башмак много дней лежал в кустах и устал от одиночества. Оказалось, что башмак без хозяйских ног не слишком-то свободен. Но вот его нашли соседские мальчишки. Они подбрасывали находку высоко над землей, а Башмак думал: «Я лечу!» Потом они пинали его по полю, а Башмак думал: «Я играю в футбол!» Наконец его забросили в большую лужу. В грязи, под водой, Башмак пролежал до самых холодов. Наступила зима, лужа заледенела, и наш герой примерз. Но он думал: «Это испытания. Они скоро закончатся, и я еще покажу всем, кто я такой! Ведь я свободен и принадлежу самому себе».
Пришла весна, снег растаял, побежали ручьи. Башмак опять оказался посреди лужи. Он уже не был таким презентабельным, как раньше. Кожа погрубела от холодов и снега, кое-где потрескалась, а цвет потускнел. Нитки прогнили, шнурки порвались, подошва погнулась, фирменная эмблема затерлась. Мимо него по луже проплывал мусор. Птицы подлетали попить и помыться. Жизнь кипела вокруг, все спешили по своим делам и ни кому не было дела до грязного башмака.
