Артур Гафуров - Учитель Истории
— Вы закончили? Ну я пойду тогда.
— Стой, не торопись! — один из них протянул ко мне руку, я отступил на шаг назад. — Весело же!
— Ага, оборжаться. Ребята, вы чего такие смелые?
— А что ты нам сделаешь? — наперебой затараторили они. — Директору пожалуешься?
— Или ты каратист, или что там у вас… А, кунг-фу, вот!
— Нет, он просто непуганый еще!
Я скептически покачал головой: ну и клоуны…
— Зачем мне жаловаться директору? Вы такие смелые, втроем на одного — очень впечатляет. Но при этом вы понятия не имеете о том, кто я такой, о том, какие у меня связи. А также о том, насколько хорошо я запоминаю лица… Чтобы потом опознать вас. Вы ведь из школы — сами спалились, признав во мне нового учителя. Но даже если вы такие отмороженные, что вам пофиг на все вышесказанное… То перед тем, как приставать к человеку, следует хотя бы подумать, есть ли у него с собой оружие — а у меня оно, кстати, есть. Нет, я не шучу. Правда, не шучу. И смею вас уверить, что как практикующий юрист я без труда смогу доказать законность учиненного в отношении вас членовредительства. Мне продолжать?
Через минуту я снова оказался в полнейшем одиночестве. То-то же. Правильно старший брат меня в детстве учил, что главное — уверенность, а потом уже все остальное. Хорошо, хоть на излете третьего десятка я научился общаться с подобным контингентом — так намного легче живется. Но звоночек неприятный, впредь следует быть осторожнее. И чего они так взбеленились? Откуда вдруг такой праздник вседозволенности?
Ответ на этот вопрос я получил гораздо раньше, чем планировал. Вот уж точно: никогда не знаешь, где найдешь… А где найдут тебя.
Еще по дороге в школу я заметил, что, несмотря на довольно ранний для выходного дня час, возле монастыря потихоньку собирается народ. Ничего необычного, подумалось мне, какая-нибудь церковная служба или что-нибудь вроде того. Не придал я значения и большому проценту молодежи среди прибывающих. Да и вообще, мало ли кто куда идет в с утреца пораньше в субботу.
А вот теперь выяснилось, что все это не просто так.
Поднимающийся над монастырем дым был хорошо виден из любой части города, чему способствовало отсутствие высоких построек. Я тоже сразу заметил его, едва вырулил на центральную улицу. Но далеко уехать не получилось. Дорожное полотно перед мостом было запружено толпой в несколько сотен, если не тысяч человек. Источник дыма находился ниже, у самых стен монастыря, но что именно там горит, я так и не разглядел. О том, чтобы проехать не было и речи: все пространство запружено людьми и обездвиженным транспортом. Гул, крики обозленных водителей и отвечающих им пешеходов, вой клаксонов — неразбериха дикая. А ведь всего сорок минут назад ничего этого и в помине не было!
Пришлось сдавать назад и парковаться на обочине. Здесь тоже люди и тоже машины, но свободное местечко отыскать удалось. Вот так народные гуляния… Может, сегодня какая-нибудь масленица, и это жгут чучело зимы? Не рановато ли?
Завыли сирены: к месту действа прибыла полиция.
— Что здесь происходит? — громко спросил я у попавшейся мне навстречу молодой компании. — Откуда вдруг столько народу?
— Там ад, — коротко бросила девушка.
— Уходите отсюда, — добавила другая.
— Быстрее, — подытожил бывший с ними парень.
Лица у всех взволнованные, если не сказать испуганные.
— Здесь все по приглашениям, — объяснил мне услышавший мой вопрос мужчина. — Я с женой пришел… Где она теперь… Вы не видели?
Неожиданно перед нами сквозь толпу протолкался полный дяденька средних лет. Куртка на нем была разорвана, руки не то в грязи, не то в саже, под глазом светился свежий малиновый синяк.
— Это чья-то провокация! — завопил он. — Там жгут тряпье, бьют бутылки! Да что бутылки — там людей бьют! Всюду флаги этих нелюдей и сами они, в масках… Это настоящий шабаш! У самых стен храма Божьего!
— Ты кого здесь нелюдью назвал, жирный? — рядом с толстяком непонятно откуда образовались два дюжих молодца в черных шапках натянутых на лицо, так, что видны были только глаза. — Ты свой народ нелюдью назвал? Русских людей назвал нелюдью?!
— Помогите!
Но поздно: никто не успел даже ахнуть, как его уволокли в самую гущу толпы, туда, где царили им же описанные страсти. Я замер беспомощным истуканом: версия о народных гуляниях растворилась, как щепотка сахару в кипящем паровозном котле.
И это было только начало. Скоро послышались выстрелы. Объятые паникой люди бросились врассыпную: меня буквально захлестнул человеческий поток. Кто-то спешил к монастырским стенам, кто-то наоборот ломился прочь, дальше от людской массы, дальше от страшного, непонятного. Но как бежать от чего-то, если частью этого являешься ты сам? Бестолковые метания, ор, проклятия: кого-то прижали, кого-то повалили, кого-то уже топтали. Трудно даже представить, что же происходило там внизу, у монастыря, но даже здесь, в относительной отдаленности от эпицентра событий, хватало ужасов. Откуда-то появились молодчики в масках, вооруженные кто битами, а кто и огнестрельным оружием. Их было немного, но они тут же принялись деловито шнырять в редеющей толпе, хватая всех подряд и сея еще больший хаос. Один умник весело палил в воздух из ракетницы, попутно раздавая оплеухи всем оказавшимся поблизости, не разбирая, мужчина перед ним или женщина. Второй тащил куда-то упиравшегося и громко вопящего паренька с намотанной на голову курткой. Третий ухнул на асфальт целую канистру бензина, после чего с радостной ухмылкой указал первому, который с ракетницей, на новую мишень. Яркая вспышка, пламя взметнулось на несколько метров, в ноздри шибанул тошнотворный запах горелых волос.
— Что же творится…
— Полиция, где полиция?
— Помогите… Прижали… Нечем дышать…
Меня сшибли с ног и едва не затоптали, но я смог подняться и поспешил укрыться в боковой улочке, состоявшей из старых трехэтажных домов. Здесь уже было тесно от людей. Кто-то плакал, кто-то кричал, кто-то звал своих близких, с кем был разлучен бушующим людским водоворотом. Некоторые особо ошалелые лезли в окна первого этажа, но не пускали перепуганные хозяева. Впрочем, где-то хозяев не оказалось, и скоро к окружающим меня звукам добавился звон разбиваемых стекол. Откуда-то справа донесся протяжный вой…
— Волки! Волки пришли!
Я был растерян, потерян, дезориентирован: ничего не понимал и не соображал. Нужно было действовать, как-то прекратить все это безумие… Но как? Бессмысленно. Значит, нужно бежать. Люди в масках были уже и здесь. Всего в двух шагах от меня какой-то щуплый поц с фиолетовой тряпкой на морде схватил за воротник молодую девушку, по виду, еще школьницу — она, как и многие вокруг, спешила укрыться от подобных ему. Сильный рывок сзади пережал ей горло и повалил на утрамбованный снег. Окрыленный удачей подонок радостно кинулся развивать успех, но в ту же секунду беспомощно рухнул вслед за свой жертвой. Так тебе, ниндзя недоделанный!
От грохота выстрела, а также от вида дымящегося пистолета у меня в руках толпа прянула в стороны, оставив вокруг вашего покорного слуги пару метров пустого пространства.
— Ты в порядке? — я помог девушке подняться и потянул ее за собой. — Бежим!
Подстреленный беспредельщик схватился за раненое колено и что было мочи заголосил:
— Братаны, помогите! Братва, у него ствол! Братва!
Ну все, теперь точно пора линять. Не придумав ничего оригинальнее, я поспешил вслед за остальными в слепой надежде, что куда-нибудь мы таки выйдем. Девушка послушно следовала за мной. Так, держа ее за руку (травмат пока пришлось спрятать в карман), мы и проделали вместе весь путь к спасению. Переулки и дворы сменяли друг друга, людей вокруг становилось все меньше и меньше. Нас не преследовали — это радовало. Но останавливаться рано — где-то за спиной время от времени раздавался пронзительный вой, так похожий на волчий. Пока есть хотя бы искра подозрения, что мы не в безопасности, надо идти вперед.
Наконец между домами и огороженными участками показался просвет. Дорога пошла под уклон. Мы вышли, буквально вывалились на речной откос. Перед глазами развернулась панорама Волги, которая в этих краях только начинала свой долгий бег к морю.
Нас оставалось не больше десятка.
— Кажется, здесь тихо, — успокоил я свою спутницу да и сам себя заодно.
— Смотри! — девушка вдруг подпрыгнула, как от удара током. — Что это?!
В километре от нас за речной излучиной, открытый, как на ладони, стоял древний монастырь. Мы видели, как возле его стен суетятся люди, видели столпившиеся на мосту машины и, опять же, бегущих людей. Видели редкие вспышки выстрелов, их отголоски долетали до нас обрывочными хлопками. Но не это привлекло наше внимание. Совсем не это.
— Дым, — чуть слышно прошептал я, сам не веря, что увиденное можно описать данным словом.
