Уильям Джейкобс - Бенефис и другие юмористические рассказы
— Что же теперь делать? — беспомощно проговорил шкипер.
— Ничего нельзя сделать, — сказал помощник. — Он вне пределов нашей помощи.
— Я не о нем теперь думаю, — прошептал шкипер.
— Ну, а для вас самое лучшее будет удрать, как только мы достигнем Плимута, — сказал помощник. — Мы будем скрывать это дело как можно дольше, чтобы дать вам время скрыться. Ведь тут виселицей пахнет!
Несчастный хозяин "Бесстрашного" вытер лоб, облитый холодным потом.
— Верить не могу, чтоб он умер! — проговорил он медленно. — Кто пойдет со мной вниз взглянуть?
— Лучше оставьте это дело в покое, — с участием сказал помощник. — Зрелище далеко не из приятных, и по крайней мере теперь все мы можем принести присягу в том, что вы не тронули его ни единым пальцем, и даже не подходили к нему близко.
— Кто пойдет со мной? — повторил шкипер. — Я уверен, что это все штуки, и что он вдруг вскочит и вручит мне повестку, но чувствую, что должен удостовериться.
Он встретил взгляд Биля, и этот достойный моряк, после короткой борьбы с своими нервами, поплелся за ним. Шкипер, оттолкнув в сторону помощника, который хотел было задержать его, спустился первым и, войдя в каюту, остановился в нерешительности; Биль стоял как раз за его спиной.
— Отвори дверь, Биль, — проговорил он медленно.
— После вас, сэр, — отвечал благовоспитанный Биль.
Шкипер подошел осторожно к двери и вдруг, сразу, отворил ее. Затем он отступил с резким криком и нервно оглянулся вокруг себя. Постель была пуста.
— Куда же он исчез? — прошептал дрожащий Биль.
Шкипер не отвечал, но как-то слабо и беспомощно, точно слепой, начал ощупывать руками по всей каюте. Помещение было маленькое, и обыскать его заняло не много времени; оба мужчины уселись один против другого и глядели друг на друга в немом изумлении.
— Да где же он? — проговорил, наконец, Биль. Шкипер беспомощно покачал головой, и готов уже был приписать эту тайну какому-нибудь сверхъестественному влиянию, как вдруг истина промелькнула перед ним во всей своей ничем не прикрашенной простоте, и он сразу понял в чем дело.
— Это помощник, — медленно проговорил он, — помощник и повар… Теперь я все понимаю… Здесь вовсе и не было никого. Это была такая штучка со стороны помощника, чтобы завладеть кораблем! Ну, Биль, если хочешь послушать, как я угощу сейчас обоих негодяев, идем на палубу!
И Биль последовал за ним, улыбаясь и заранее предвкушая приятное зрелище.
НАШЛА КОСА НА КАМЕНЬ
— Он ге-рой, вот он что такое, сэр — сказал повар, выливая за борт котел грязной воды.
— Что такое? — спросил шкипер.
— Ге-рой, — отвечал повар, выговаривая слова очень медленно и внятно. — Ге-рой в настоящей жизни; малый, которого — говорю за всю нашу нижнюю палубу — все мы гордимся иметь с собой на шхуне!
— А я и не знал, что он хорошо плавает, — сказал шкипер, смотря с любопытством на неуклюжего, средних лет человека, который сидел около люка, уныло поглядывая вниз, на воду.
— И вовсе он не хорошо плавает, — возразил повар, — и оттого то он еще более ге-рой, по-моему.
— А он разделся? — спросил помощник.
— Ничуть, — отвечал восхищенный повар, — даже штанов не снял, даже шляпы, которая так и потонула.
— Ты врешь, повар, — проговорил герой, на минуту поднимая на них глаза.
— Как, разве ты снял штаны, Джордж? — с беспокойством осведомился повар.
— Я швырнул шляпу на мостовую, — проворчал Джордж, не глядя на них.
— Ну, во всяком случае, ты бросился через насыпь за этой бедной девушкой, как настоящий англичанин, не так ли? — сказал повар.
Ответа не последовало.
— Не так ли? — повторил он умильно.
— Что же, ты хотел, чтоб я бросился как немец, что ли, или еще как? — свирепо спросил Джордж.
— Ведь это все его скромность, — сказал повар, обращаясь к своим собеседникам с видом хозяина, показывающего редкий экземпляр какого-нибудь замечательного животного. — Он терпеть не может, чтоб мы об этом говорили. Он чуть не утонул! Еще бы немного, и конец, но к счастью подошел спасательный катер, запустил багром как раз в самое дно его штанов и вытащил его. Встань-ка, да покажи им твои штаны, Джордж!
— Ну, если я встану, так тебе не поздоровится, малый! — проговорил Джордж прерывающимся от ярости голосом.
— Что я говорю, не скромен ли он? — сказал повар. — Просто на душе становится хорошо, как его послушаешь! И он был точно такой же, когда его вытащили на берег, и толпа собралась вокруг него, и начали ему пожимать руки и похлопывать по плечу.
— Что же, не понравилось ему это? — осведомился помощник.
— Ну, может быть, они и правда хватили немного через край, — согласился повар. — Один старик, который не мог подойти довольно близко, даже погладил его по голове своей палкой, но все же это делалось от души, в похвалу и в честь ему.
— Я горжусь тобой, Джордж, — сказал шкипер сердечно.
— И мы все также, — подтвердил помощник.
Джордж что-то пробурчал.
— Я выхлопочу ему медаль, — сказал шкипер. — А были там свидетели, повар?
— Сколько угодно, — отвечал тот. — И я всем сказал его имя и адрес: — Шхуна "Джон-Генрих", из Лаймгауза, — говорю, — это так сказать его квартира, а Джордж Купер его имя.
— Ты наболтал чортову пропасть лишнего, вислоухий дурак, — проговорил герой.
— Ну, вот опять его скромность, — сказал повар, многозначительно улыбаясь. — Он просто так и набит скромностью, этот Джордж! Посмотрели бы вы на него, когда какой-то там господин снял с него фортеграфию!
— Снял что? — спросил шкипер, сильно заинтересованный.
— Его фортеграфию, — повторил повар. — Какой-то молодой человек, который снимал виды для газеты. Он снял Джорджа как он был, мокрого, прямо из воды, и потом снял, когда ему уже вытерли лицо, и еще снял, когда он сидел на земле и ругался с каким-то человеком, который спросил у него, очень ли он промок.
— И ты сказал ему, где я живу и что делаю? — прервал Джордж, оборачиваясь к нему и потрясая кулаком. — Ведь сказал?
— Сказал, — просто отвечал повар, — и когда-нибудь ты сам скажешь мне за это спасибо, Джордж.
Тот издал какой-то рев и, вскочив на ноги, бросился без оглядки вниз, на бак, отвесив по пути такой удар в бок встречному матросу, который приятельски потрепал его по плечу, что едва не перешиб ему ребра. Оставшиеся на палубе переглянулись.
— Ну, не знаю, — сказал помощник, пожимая плечами, — но думается мне, что если-б я спас жизнь кому-нибудь из своих ближних, то ничего бы не имел против того, чтоб со мной об этом говорили!
— Вы так думаете? — сказал шкипер, слегка выпрямляясь. — А если когда-нибудь это действительно с вами случится, то пожалуй будете другого мнения.
— Не вижу, почему бы вам знать об этом больше моего, — отрезал помощник.
Шкипер слегка откашлялся.
— В моей жизни были одна или две вещицы, которых я не слишком-то стыжусь, — проговорил он скромно.
— Ну, этим еще хвалиться нечего, — сказал помощник, нарочно делая вид, что не понимает его.
— Я хочу сказать, — резко проговорил шкипер, — что были одна или две вещи, которыми всякий другой стал бы гордиться. Но я горжусь тем, что ни единая живая душа о них не знает!
— Вполне этому верю, — согласился помощник и отошел с вызывающей улыбкой.
Шкипер хотел следовать за ним, чтобы попенять на совершенно излишнюю двусмысленность его замечаний, когда внимание его было привлечено каким-то шумом и возней на баке. Оказалось, что по любезному приглашению повара, помощник шкипера и один из матросов с брига "Прилежный", стоявшего на якоре борт о борт с их шхуной, явились к ним и сошли вниз посмотреть на Джорджа. Но прием, оказанный им там, сильно подорвал репутацию гостеприимства шхуны "Джон-Генрих", и они выбрались поспешно опять на палубу, заявляя во всеуслышание, что не желают более видеть его никогда, во всю свою жизнь, и продолжали громко выкрикивать обидные замечания все время, пока перебирались обратно на борт своего корабля.
Шкипер медленно подошел к лестнице и заглянул вниз, на бак.
— Джордж, — закричал он.
— Сэр? — угрюмо отозвался герой.
— Приди ко мне в каюту, — сказал капитан, отходя. — Я хочу с тобой поговорить.
Джордж встал и, проговорив сначала несколько страшных ругательств по адресу повара, который выдержал их с благородной твердостью, вышел на палубу и последовал за шкипером в каюту.
По приглашению своего начальника, он грузно и неловко опустился на скамью, но лицо его прояснилось и даже расплылось в улыбку, когда шкипер поставил на стол бутылку и два стакана.
— За твое здоровье, Джордж, — сказал шкипер, подвигая к нему полный стакан и поднеся другой ко рту.
