Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова
Однажды его напугал крокодил. Бутербродов вылез из реки, снял плавки, стал выжимать. Услышал за спиной шорох, обернулся. Семеня на коротких лапах, к нему деловито приближался крокодил полутора метров длиной.
— Мама! — побледнел гинеколог. Как метеор, абсолютно голый, вскарабкался на рядом стоящее дерево.
— Эндрюс, где ты? — на тропинке показался переводчик.
— Уинстон, не подходи! — зашипел врач. — Я здесь!
Африканец увидел голого подопечного на дереве и удивился:
— Ты зачем туда залез, белый брат?
— Спасайся! — завопил Бутербродов, тыкая рукой вниз. — Крокодил!
Негр увидел рептилию, улыбнулся:
— Это крокодилёнок, лет десяти, не больше. Слезай, он не опасен.
— Ты уверен? — сомневался Андрюха. — Десять лет — это мало, да?
— Конечно. Крокодилы живут до ста пятидесяти лет, бывает, до двухсот. Это ещё ребёнок.
— Зубы у него совсем не ребячьи, — возразил доктор, не решаясь спуститься.
Африканец поднял камень и кинул в крокодила. «Поджав» хвост, тот кинулся в реку.
Только тогда Бутербродов слез:
— Чтоб я ещё раз полез в воду!
* * *Накануне отъезда, днём, Андрюха и его переводчик стояли у толстого столба, вбитого на краю импровизированной деревенской площади. Там обычно совершались разные обряды, и происходила меновая торговля с соседними племенами.
— Завтра уезжаем, Эндрюс. Вечером вождь устраивает торжество с вручением подарков. Будет убита и съедена антилопа-самка, высший знак уважения Тепала.
— Он уже раз проявил уважение — накормил вагиной бегемотихи, — усмехнулся Андрюха. — Пошли, поснимаем, — качнул видеокамерой.
— Ты иди, белый брат, я пока соберу вещи, — отказался от прогулки негр. — Утром не будем тратить время.
— Хорошо, — согласился Бутербродов. — Может, крокодила увижу.
Андрюха в шортах и сетчатой майке (в повязке было ходить, конечно, экзотично, но не совсем удобно) подошел к реке, когда услышал шумный плеск. Врач спрятался за куст, осторожно раздвинул ветви.
В воде, по-детски взбивая ладошками тучи брызг, плескалась негритянка. Накупавшись, она стала выходить на песчаную отмель.
— Мапута — дочь вождя, — прошептал Бутербродов и настроил камеру.
Дочь вождя натянула трусы и растянулась на берегу.
— Славная грудь! — отметил врач. — Неплохо! — он отключил съёмку и с наслаждением продолжал смотреть. Шлёпнул себя по ногам, ещё раз, ещё… С неудовольствием оторвался от занятного зрелища, взглянул вниз. Увидел свои ноги, по щиколотку погруженные в муравейник. По голеням и ляжкам бегали большие красные муравьи.
— Ёпт!.. — вскричал гинеколог.
Выпрыгнул из муравейника, положил камеру и стал отчаянно стряхивать насекомых, топча их резиновыми шлёпанцами. Схватился за промежность, оттянул резинку шортов, заглянул внутрь. Глаза округлились, из горла вылетел сдавленный крик:
— А-а-а! — и, ломая ветки, Андрюха кинулся в воду, забыв про крокодилов. Негритянка живо вскочила, прикрыла ладонями груди. Бутербродов прыгал в воде, яростно выскребая муравьёв. Наконец, с насекомыми было покончено, врач вылез на берег.
Вместо сексапильной девушки его встретили два угрюмых воина с копьями. Они с боков окружили гинеколога, один показал рукой в направлении деревни, другой легонько подтолкнул в спину.
— В чём дело? — забеспокоился Андрюха, с него ручьями бежала вода.
— БАЛАЛА, — произнёс второй воин, подталкивая.
— Сам ты балала, — огрызнулся Бутербродов, не трогаясь с места.
Воины сделали по два шага назад и нацелили острые копья в грудь Андрюхи.
— Эй, ребята, вы чего!? — не на шутку встревожился врач. — Сбрендили? Хотите, подскажу адрес хорошего психиатра?
— БУНТО БАЛАЛА, — первый воин махнул копьём.
— Ну, хорошо, хорошо, — доктор примирительно поднял руки. — Ваши аргументы меня убедили.
Он зашагал по тропке в деревню, проворчав:
— Придурки!
22. УНТАТА ТЬИНБИВА ТЕ — это ерунда
Гинеколога под конвоем доставили к вождю, стоявшему у своей хижины в окружении пяти десятков разнополых и разновозрастных людей — всего населения деревни.
Уинстон находился тут же, Мапуты не было видно.
Вождь впился взглядом в Бутербродова.
— Что случилось, Уинстон? — спросил Андрюха. — По-моему, они спятили!
Лицо экскурсовода ничего не выражало:
— Кажется, ты влип, Эндрюс, — сказал он. — Ты видел голой дочь вождя.
— Что?.. А, да, — сказал врач беспечно. — Наказание Духа племени и всё такое. Кстати, там есть на что взглянуть, не зря Дух беспокоится, — он подмигнул.
— ТИТЛОНГА МБАСА! — рявкнул вождь.
Воины схватили Бутербродова за руки.
— Что он сказал? — забеспокоился гинеколог. — Эй, полегче! — он попытался вырваться, но совладать с парой дюжих негров не смог.
— Вождь в гневе, он ругается, — сообщил гид.
— Скажи вождю, я не хотел смотреть на его дочь! Всё это случайность!
— Я уже говорил, — возразил африканец. — Он не желает ничего слушать. Ты первый мужчина, не считая его, который видел Мапуту голой. Он считает — это позор…
— БИНТА БАЛАЛА МДУЧАХА! — вождь махнул рукой.
Воины поволокли Бутербродова прочь.
— Уинстон, куда они меня потащили!? — с испугом крикнул врач, дёргаясь в сильных руках. — Отпустите — вы, черномазые!
Переводчик заговорил с вождём, показывая на доктора. Тепал отрицательно покачал головой.
Брыкающегося и орущего доктора крепко привязали к тому самому столбу, у которого всего час назад он беседовал с проводником.
— Чёртовы уроды! Дикари! Тупицы черномазые! — ругался он. — Подумаешь, видел голую девку! Да здесь вся деревня трясёт сосками и сверкает попами!
К столбу подошёл Уинстон.
— Дело дрянь, Эндрюс, — сказал наполовину ямаец. — Вождя уговаривать бесполезно. Хотя, я его понимаю. Тепал боится, что дочь станет бесплодной или родит урода.
— Ты веришь в эту чушь насчёт Духа племени? — с иронией спросил гинеколог. — Уж от тебя я не ожидал. От полиглота, рождённого в городе.
— В джунглях есть много такого, что не поддаётся разуму, — ответил Уинстон. — Я много раз видел нечто необъяснимое.
— К чёрту мистику! Что они собираются со мной делать!?
— Тепал думает. Скоро он сообщит своё решение.
— Надеюсь, вождь не прикажет меня съесть? — полушутя-полусерьёзно спросил врач.
— Тепетаи никогда не были людоедами, — ответил негр. — Если только в голодный год, — добавил он после некоторого размышления.
— Слушай, Уинстон, развяжи меня, и по-тихому удерём, — предложил Бутербродов.
— Ничего не выйдет, белый брат, — отказался гид. — Смотри, — африканец мотнул головой вбок.
К столбу приближалась толпа во главе с вождём.
* * *Толпа остановилась в отдалении. Вождь, в сопровождении трёх крепких воинов, приблизился к доктору почти вплотную. Немного посверлил Андрюху глазами:
— ТОНДА МБУТА ТЕПА! МДУЧАХА УНГА ТАМА! ВОПВА МАПУТА! ТВИАНА БДА ЧАХВБА! ТЕ!
— Перед тобой два выхода, — перевёл Уинстон. — Первый — после того, как пройдёшь особый обряд посвящения, ты женишься на его дочери. Тогда позор будет забыт.
Андрюха сглотнул:
— А второй выход?
— ТАЛА ПА? — спросил экскурсовод.
— КИЛАЛА ТЕПА ПДВА СОНА! — тут же отозвался вождь.
— Ты будешь подвергнут наказанию, которое задобрит Духа племени. После этого пойдёшь на все четыре стороны.
— Наказанию!? — пробормотал врач, переводя кроличий взгляд с вождя на переводчика.
— ТАБАЛА УМАТА! — крикнул вождь.
От его свиты отделился здоровенный негр, подошёл к перекладине, лежащей на двух кольях. Она находилась в десятке метров, прямо против столба. Посреди перекладины был вбит большой крюк. Здоровяк вытащил из-за пояса небольшую верёвку, скрученную петлёй, повесил на крюк. Затем вернулся на место.
Андрюха заворожено следил за его движениями.
— УНТАТА ТЬИНБИВА ТЕ! — сказал вождь. — МДАСА ИВДА МТИВА!
— Вождь говорит, что ты от рассвета до захода солнца будешь висеть вниз головой вот в этой петле, — произнёс переводчик.
— И всё?
— Вождь считает это достаточным.
Бутербродов уставился на перекладину, бормоча под нос:
— Пятнадцать часов… нет, больше?.. В детстве я занимался…
— УНДАХА ФА-ФА? — напыжился вождь.
— Что решил чужеземец? — перевёл африканец.
— Передай вождю, что я не собираюсь жениться на чернокожей малолетке, пусть даже его дочери. И не желаю провести остаток жизни в этом лесу. Я выбираю второй вариант!
— Ты уверен, Эндрюс? — встревожился мистер Джонс.
— В детстве я часто этим занимался. Тут, главное, чтобы кровь к голове слишком не приливала. Почаще её поднимать, и всё.
