Леонид Лиходеев - Я и мой автомобиль

 - Так, так... ловко...

Карпухин глянул следователю в глаза.

 - Вас что-нибудь смущает?

Следователь отвернулся. Свидетель снова начинал валять дурака, нужно было его пресечь.

 - А как вы дали свой адрес обвиняемой?

 - Адрес давал Роман Романович. Он взял свою визитную карточку, написал на ней мои данные вот таким же, как ваш, шариковым карандашом. Помнится - зеленым цветом... Как автомобилист, он любит зеленый цвет и постоянно ищет стержни с этой мастикой... Со стержнями просто беда! Так же как с фломастерами. Мне для работы нужно очень много фломастеров... Вы заправляете стержни или покупаете готовые?

 - Это к делу не относится...

 - Извините... Карточку отнес Роман Романович, он сказал, что это необходимо. Я даже пожурил его, считая, что разберутся и без нас. «Ты не автомобилист! - возразил он.- Она совершенно не виновата, и наши правдивые показания могут ей помочь».

 - «Она»? - обрадовался следователь.- А откуда вы знали, что это была «она», а не «он»?

 - Товарищ следователь, - грустно сказал Карпухин,- будучи взрослыми мужчинами, и я и мой друг Роман Романович Крот почти безошибочно определяем разницу между мужчиной и женщиной. И тех и других мы определяем с первого взгляда...

Следователь слушал и нехотя писал, взяв из стола другой карандашик. Листок, изрисованный Карпухиным, внушал ему уважение, однако не лишал сомнений. «Врет»,- думал следователь.

Карпухин сидел прямо, с видом безразличным и не заглядывал в протокол. Он осматривал помещение, окна которого были отгорожены от внешнего мира изящной решеткой в виде солнечных лучей, окованных концентрическими кругами. Круги шли из угла окна, рассеиваясь радиусами-векторами. Декоративная ковка была ему близка по роду занятий.

 - Больше ничего не пожелаете добавить? - спросил следователь.

 - Нет, благодарю вас,- сказал Карпухин серьезно.

 - Тогда подпишите...

Карпухин взял протокол и стал читать. Следователь терпеливо ждал, пододвинув к себе рисунок и карандашик, которым рисунок был сделан.

 - Ну что же, - сказал Карпухин. - Все правильно. Прошу вас приобщить к моим показаниям также и чертеж.

И взяв из рук следователя красно-синий карандашик, Карпухин лихо расписался.

 - Могу я быть свободен?

 - Вас вызовут,- угрюмо сказал следователь.

 - Благодарю вас! - Карпухин встал как вознесся, взял со стола кепку, поклонился и протянул следователю руку.- Благодарю вас, товарищ следователь, очень приятно было познакомиться!

Следователь посмотрел на протянутую руку недоуменно, не сразу понимая, что с ней делать. Но через силу пожал ее и вскочил.

 - Карпухин,- жестко сказал он.- Ни вас, ни «Волги» на месте происшествия не было. Ой, я вам не завидую, Карпухин!

Свидетель холодно пододвинул рыжую бороденку почти к носу следователя:

 - Дорогой Сергей Петрович! Меня зовут Иннокентий Викторович. Либо гражданин Карпухин. Либо, на худой конец, гражданин свидетель. Я не люблю фамильярностей.

И, еще раз поклонившись, вышел.

«Жулик! - закричал в отчаянии следователь.- Придурок! Всех на чистую воду выведу!» Но закричал не в голос, а про себя, в душе своей, которая болела от беспомощности.

И сел за стол, ненавистно уставившись в прекрасный карпухинский чертеж.

После допроса Карпухина, которого следователь вызвал первым сам не зная почему, стало ясно, что допрашивать этого Романа Романовича Крота - только время терять. Ясно, что Карпухин с Кротом сговорились до мелочей, как пьесу разучили. Может быть, даже перед зеркалом репетировали. Тихая ненависть к Карпухину, а заодно и к Кроту потрескивала в следовательском сердце, как масло на сковороде. Тихая ненависть, вызванная таким нахальным обращением с истиной, не давала ему ни жить, ни работать.

Он перечитывал показания старых свидетелей и видел, что они говорили правду. А новые свидетели, неожиданно названные обвиняемой, свалились ему на голову как раз в такое время, когда расследовать уже было нечего. И следователь отшатнулся от мысли, которая застукала его. Эта мысль заключалась в том, что опровергать правду оказалось значительно легче, чем опровергать брехню! Это открытие так потрясло его, что он отрекся от завтрака и понял, что снова закурит, хотя и не курил уже год, два месяца и тринадцать дней. Он хотел бросить курить и бросил, набравшись силы воли, и вот воля его дрогнула.

Карпухин, Крот и Яковлев! Кто они этой бабенке? Братья? Родственники? Любовники? Чего это они за нее так уцепились? Ясно, что это кодло сговорилось придуриваться. Ясно, что зацепи их хорошенько - слиняют они один за другим. Но как их зацепить?

Он перечитывал показания свидетелей, куря сигарету и чувствуя к куреву и отвращение и жажду. И у него возникла мысль свести свидетелей для перекрестного допроса, для очной ставки. Свести, выслушать и доказать всю преступность замыслов подсудимой (он уже не мог о ней иначе и думать!), именно подсудимой, а не подследственной, Сименюк А. И.

И руководствуясь необъяснимым чутьем, он решил столкнуть наиболее резкую и беспощадную свидетельницу Брюховецкую с этим хитрованом Кротом, имеющим визитные карточки и вписывающим в них своих дружков с рыжими бородками при нахальных глазах.

Первым явился Крот.

Это был небольшой плотный парень с круглой головой на короткой шее. Вернее сказать, от головы сразу шло туловище, а шеи не хватило даже для галстука. На широком лице разлаписто сидели тяжелые очки с толстыми стеклами. Стекла эти даже вроде бы примирили следователя с Кротом.

 - Как же вы, свидетель, водите машину при таком зрении?

 - Трудно, гражданин следователь, - высоким честным голосом ответил Крот, - но что поделаешь - других глаз у меня нет.

 - Садитесь.

Крот сел. Глаза его за стеклами глядели мелкими черными точками.

 - Я должен извиниться перед вами,- сказал Крот.- В том месте, где я остановился, висел знак «остановка воспрещена»... Правда, учитывая трагические обстоятельства, при которых я совершил нарушение...

 - Это к делу не относится, - поморщился следователь, в его памяти действительно всплыл указанный знак, который он запомнил при осмотре места происшествия.

И едва этот знак всплыл в следователевой памяти, в кабинет вошла Брюховецкая, мотая большой сумкой и выражая неудовольствие.

 - Что вам еще не ясно, товарищ следователь? - грозно спросила она.- Почему вы отрываете людей от дела?

Следователь сказал грустно:

- Свидетельница, садитесь...

Брюховецкая опустилась на стул, как наседка на яйца - раскинув крылья и заклохтав. Крот, привстав при виде дамы и снова обретя сидячее положение, впился в нее своими черными точечками.

 - Я вынужден извиниться перед вами, - сказал он. Брюховецкая насторожилась:

 - Передо мною?

 - Именно... Когда я останавливал свою машину, я чуть было не задел вас...

 - Чуть было не задел! - передразнила Брюховецкая.- Надо внимательно ездить!

Следователь спросил скороговоркой:

 - Вы видели этого гражданина, свидетельница? Когда это было?

 - Спросите его - когда это было!

 - Это было в тот момент, когда вы бросились к месту происшествия, - пояснил Крот.

 - Вас не спрашивают, свидетель, - перебил следователь. Крот застенчиво втянул голову в плечи:

 - Прошу прощения... Я вас сразу узнал... Лицо жертвы, даже возможной жертвы, нельзя забыть... Но вы были так встревожены событием, что даже не заметили опасности.

 - Я не заметила? Как это - я не заметила? Я все заметила!

 - Во всяком случае, прошу прощения, - попросил Крот.

 - Пожалуйста, - проворчала Брюховецкая, - ездить надо аккуратнее! От этих машин теперь хоть носу не показывай... Штрафовать его будете, товарищ следователь?

Следователь не ответил, но спросил:

 - Значит, вы утверждаете, что машина этого гражданина чуть-чуть не задела вас, когда вы бежали с тротуара к месту происшествия?

 - А я вам что- жаловалась на него?

 - Свидетельница, отвечайте на вопрос - был ли факт опасности для вас в момент перехода проезжей части со стороны машины этого гражданина?

- Вы что меня путаете? - насторожилась Брюховецкая, чувствуя что-то неладное.

 - Я вас не путаю, свидетельница! Отвечайте на вопрос - грозила вам опасность со стороны какой-нибудь машины, когда вы приступили к переходу через проезжую часть?

 - Они все летели как угорелые! - сказала Брюховецкая на всякий случай.

 - Свидетель Крот, - сказал следователь строго. - Выйдите в коридор и ждите. Я вас позову.

Крот пожал небольшими чугунными плечами:

 - Пожалуйста.

Он безучастно встал и удалился куда велено, оставив на стуле портфель.

Следователь глянул в дело, нашел имя-отчество Брюховецкой и сказал:

 - Марья Петровна, я подозреваю, что этот гражданин - подставной свидетель. В наших с вами интересах доказать это. Он хочет втереться в обстоятельства дела. Разве вы не поняли, что он для этого делает вид, как будто вас узнал? Если он вотрется - нам будет трудно доказать виновность обвиняемой. А она - виновна. А он будет доказывать, что она невиновна. Это ее свидетель!