Марсель Салимов - Миссия той пассии
После очередной оптимизации отдел перебазировался в новый кабинет. Стол Шараева оказался возле двери.
Покончив со всеми хлопотами по перемещению, Шараев по давней привычке собрался было немного вздремнуть, но ничего не вышло. Стоило ему коснуться головой стола, как дверь со страшным скрипом распахнулась. Шараев вскочил, словно ужаленный, но, к удивлению, никого у двери не обнаружил. Оказывается, она отворилась самопроизвольно. Чертыхнувшись, Шараев прихлопнул дверь и теперь уже пристроил голову на кипе папок. Но не тут-то было, дверь снова, поскрипывая, стала отходить от косяка.
– Ну и обстановочка! – сердито проворчал Шараев. – Нет никакой возможности работать.
Окончательно выйдя из себя, он направился на поиски электромонтёра дяди Васи, который умел делать решительно всё.
– Стоило нервы трепать, – сказал дядя Вася, – скрип-то у двери хронический, потому как дефект строительный.
– Ты, должно быть, сам дефективный! – пробурчал себе под нос Шараев и, спустя минуту, уже появился в кабинете директора. Обстоятельнейше проинформировал шефа о невыносимых условиях работы, что, естественно, ведёт к катастрофическому снижению производительности труда. Главным фактором, негативно влияющим на производственный процесс, он выставил скрипучую дверь и поставил вопрос о необходимости принятия безотлагательных мер для решения возникшей проблемы.
– В ваших аргументах, на мой взгляд, – сказал директор, – есть рациональное зерно. – И тут же добавил: – Однако, сдаётся мне, без вашей конкретной помощи нам эту задачу не решить.
– Я всегда за модернизацию! – с энтузиазмом выпалил Шараев. – Только при непременной оплате внеурочных работ!
Директор погрузил пятерню правой руки в свою редеющую шевелюру и, сделав короткую паузу, сказал:
– Деньги найдём. набросайте бизнес-план и представьте мне.
Шараев с головой окунулся в работу. Собрал исторические справки о дверях вообще, о скрипучих в частности и о той, что выматывала душу в рабочем кабинете, в конкретном аспекте. Прохронометрировал служебное время, затрачиваемое на закрывание скрипучей двери в течение рабочего дня. Вычислил недельный, месячный и годовой расход времени на этот процесс и изложил свои выводы насчёт губительного воздействия на снижение производительности интеллектуального труда этого бездушного, то есть, неодушевлённого объекта, подкрепив точными расчётами предстоящий объём работ. В дальнейшем эти данные легли в основу составленного им перспективного и текущего планов, в которых предусматривались такие работы, как смазка шарнирного устройства (при необходимости даже замена его), отладка и подгонка косячного блока, обивка самой двери звуконепроницаемым материалом, врезка замка и прочее, прочее.
Директор, вникнув в суть изложенного, решительно наложил резолюцию: «Утверждаю!»
Шараев удовлетворённо улыбнулся, поблагодарил шефа и одновременно извлёк из кармана новый лист бумаги. Прежде чем положить его на стол, он счёл нужным подвести некоторую теоретическую базу под свои дальнейшие действия:
– Дорогой шеф, не мне вам доказывать, что планы претворяются в жизнь только кадрами, – заметил он, словно открывая нечто доселе неизведанное. – Поэтому крайне необходимо выбить в верхах штатную единицу. Притом, я рассчитываю, что на новую должность вы зачислите именно меня, – без лишней скромности сказал он. – Поскольку в данном случае в качестве первооткрывателя выступаю именно я.
Директор почесал затылок и, недолго думая, сказал:
– Ну что ж, не возражаю, – подписывая бумагу, добавил: – Теперь все документы представьте в министерство.
На следующее утро увесистая папка с документами легла на стол заместителя министра. Необходимость утверждения новой штатной единицы Шараевым была обоснована, как говорится, железно.
– Дело вы затеяли нужное и весьма полезное, – сказал замминистра. – Поздравляю вас с назначением на должность инженера по повышению производительности интеллектуального труда.
Увидев, что всё идёт как по маслу, Шараев достал из папки ещё одну бумагу.
– Ставлю вопрос о создании нового отдела с полным штатным расписанием! – уверенно заявил он. – Я один, естественно, не в силах справиться с таким широким кругом обязанностей.
Замминистра трогательно погладил свои три волосинки, торчащие на макушке в разные стороны. Так он поступал, когда приходилось принимать ответственное решение.
– Не воз-ра-жа-ю! – заключил он и распорядился: – Немедленно представьте министру отчёт о проделанной вами работе.
Отчёт получился солидный, толщиной с обитую дубовую дверь советского образца, и лёг на стол министра.
– Преполезнейшее дело сварганили вы, господин Шараев, – подтвердил министр, перелистав отчёт. – Прямо скажем, труд ваш достоин вознаграждения. Морального, разумеется. Поскольку нет денег в бюджете.
Шараев склонил голову в знак благодарности и извлёк из портфеля лист мелованной бумаги.
– А вот и проект штатного расписания нового отдела, коим мне надлежит руководить, – пояснил он, подавая лист министру. – Нужно будет утвердить.
Так вновь возникший в административно-учрежденческих лабиринтах отдел под названием «Научный сектор по отладке и наладке служебных дверей на предмет повышения производительности умственного труда ответственных работников» получил полномочия и юридические права.
… Новоявленный шеф отдела перебрался в хорошо отделанный кабинет, устроился за массивным столом и, уронив уставшую голову на мягкое кресло, привычно задремал.
А между тем дверь прежнего кабинета, что послужила надёжным трамплином для служебного взлёта Шараева, всё продолжала издавать малоприятные, неблагозвучные скрипы.
Такой боевой жанр
Я написал фельетон и принёс его редактору.
– Прелюбопытно, – сказал тот. – Да и проблема определённая задета. Однако ваш герой не нашёл достаточно полнокровного воплощения. Для окончательного его разоблачения не достаёт ярких фактов. Поострее надо бы, поострей!
Забрав рукопись, иду по улице, размышляя над замечаниями шефа, как вдруг возле меня останавливается иномарка.
– Осторожнее, эдак под колёса угодить недолго, – вкрадчиво говорит мне хозяин иномарки. – В стрессовом состоянии опасно ходить пешком. Садись, подвезу.
– Спасибо. Я не в стрессе.
Но он чуть не за руку втащил меня в машину.
– Извините, вы, кажется, меня с кем-то путаете.
– Ни в коем случае! Ведь это ты настрочил отсебятину о моём свояке Филарите. А после всего ты, случаем, не боишься попасть под машину? Смотри, это дело такое…
Кое-как отвязавшись от него, иду дальше.
– Гражданин Гарипов, можно вас на минутку… – из люка канализационного колодца высунулась чья-то взлохмаченная голова.
– Не бойтесь, – сказала голова, заметив моё замешательство. – Я вам лишь добра желаю. Насчёт зятя Филарита. Хорошенько подумайте, у вас ещё есть время до утра.
Дома не успел я скинуть с ног ботинки, как в дверь протиснулся незнакомый мужчина со свёртком в руках. И с порога деловито начал:
– Не люблю я длинных разговоров, господин Гарипов, потому буду краток: Филарит Халитович – мой сват. Если вы его оставите в покое, полагаю, что мы с вами найдём общий язык. А это аванс, – протянул он мне свёрток. И тут же исчез.
Хотел я погнаться за ним, но – телефон.
– Ну, ты даёшь, блин! – раздался в трубке самоуверенный голос Урмакаев-агая, моего бывшего начальника, который пошёл на повышение. – Это же надо, на самого Филарита Халитовича замахнуться! Мой совет тебе, дружок: порви и выбрось, пока не поздно.
Только я положил трубку, раздался звонок в дверь. Принесли телеграмму. Срочную – молнию. Прямо с «горячей точки»: «Требую не расстраивать моего тестя – вск – Иначе тебе хана – тчк – Командир отряда спецназа полковник Мордобитов».
Закрыл я входную дверь, пошёл в ванную. Только было намылил голову, как перекрыли воду. Тут-то и вспомнилась мне та голова, что вынырнула со дна канализационного колодца. Кинулся я к телефону, но – провод был оборван. Спустя минуту погас свет. Лёг спать. Но не успел сомкнуть глаз – под окнами громко взвыл магнитофон. Невольно сунул голову под подушку…
На следующий день переработал свой фельетон, дополнив его всеми этими фактами и пошёл к редактору.
– Недурненько получилось, – сказал тот каким-то невесёлым голосом. – Только вот… В редакции творится что-то неладное. Сначала свет погас, потом канализация отказала. И машину в ГИБДД забрали. Непонятно, по какой причине. Да и сверху позвонили, понимаешь?
Конечно, понимаю. Чего уж тут непонятного. Словом, после небольшого обмена мнениями мы с ним переделали мой фельетон в очерк о нашем выдающемся современнике – предпринимателе Филарите Халитовиче.
И тут же зажёгся свет, заработала канализация, и редакционную машину гибэдэдэшники обратно доставили и теперь берут под козырёк при каждой встрече. Всё встало на свои места.
