Эдуард Успенский - Подводные береты
— Да! — сказал замполит. — Я же говорил вам: не надо им давать коньяк.
Тут из-под обломков появился человечек с ракетницей.
— Что здесь произошло? — спросил капитан.
— Нападение. С ледника слетают страшные птицы. Они едят людей.
— И где они сейчас?
— Сгорели. Я их сбивал из ракетниц.
— Все ясно, — говорит замполит. — Белая горячка. Вот что значит три месяца в море без отпуска. Врача сюда, скорее.
И вот уже снова запыхтел по океану маленький буксир, делая свою морскую работу. На палубе, приведенной в порядок, матросы красят трубу.
Мчится в сторону Севастополя никелированный катер.
Приближается к Америке судно под командованием полковника Еллоу.
А на буксире, который тащил айсберг, происходил такой разговор капитана с заместителем:
— Черт возьми, может, это бред? Может, он говорит правду. Может, нам следует осмотреть айсберг? Может, в этом айсберге и в самом деле что-нибудь не так? — говорил заместитель.
— Эту воду давно уже ждут в Ялте, — отвечал капитан. — Если в этом айсберге что-нибудь не так, нам еще полгода торчать в океане. Идем мы себе и идем, и нечего лодку раскачивать.
В Ялте уже много лет не хватало воды. Ее включали в домах на короткое время, чтобы люди успевали почистить зубы, умыться и забежать в туалет. Кто не успевал, должен был умываться в море. Поэтому вы представляете, какой праздник был в городе, когда в порт вошел маленький буксирчик и вволок огромный, сверкающий в утренних лучах солнца ледяной утес.
Между прочим, входил буксирчик медленно, почти целый день. И целый день город ликовал. На берегу играл оркестр и проводились митинги. Между ног бегали мелкие дети с воздушными шариками. На шариках был нарисован айсберг с буксирчиком.
К вечеру среди толпы осторожно проехала машина «скорой помощи». Кажется, это повезли человечка, который стрелял из ракетницы.
Но постепенно все привыкли к новой ситуации. На айсберг все меньше обращали внимания. Все меньше было восторгов, все тише играла музыка. На фоне ночного звездного неба все ярче проступал обрисованный звездами Ай-Петри. Город постепенно погружался в темноту. Сиял только освещенный прожекторами ледяной погреб.
И вот на фоне этой благодати вдруг послышалось мощное «крак», и по всей задней неосвещенной стороне айсберга пробежала трещина. Точно от ледокола. Затем вторая. Затем третья. В эту щель можно было видеть лапы, головы и крылья.
Через час после «крака» на вершине айсберга показалась первая вылупившаяся мокрая птица. Она с трудом приподнялась на лапах и, опираясь на крылья, как пьяная заковыляла к краю льдины. Зловещий инкубатор заработал.
Первыми радостную новость увидели ночные милиционеры. Вернее утренние. Стая из трех грифов, каждый размером с троллейбус, сидела и глазела на город.
Милиционеры засвистели в свистки и по рации сообщили начальству:
— Наш айсберг захватили какие-то чудовища. Товарищи командиры, на краю айсберга галлюцинации сидят.
— Почему галлюцинации?
— Потому что в жизни такого не бывает.
Первый трехметровый «пластмассовый» гриф спикировал на город. Он уселся на промтоварный ларек на пристани, и под его тяжестью ларек наклонился.
Второй гриф подлетел к нему и ларек рухнул. Он рассыпался на отдельные окна и двери, и из него выкатился человек. Это был ночной жулик, которого давно разыскивала милиция.
Первый гриф попытался заглотать жулика. Но это у него никак не получалось, потому что на жулике было надето восемь пар джинсов и два кожаных пальто. Гриф упрямо таскал и таскал человека по асфальту, и на асфальте появились кровавые полосы. Второй гриф в это время нападал на утреннего дворника. Дворник отбивался метлой из пальмовых листьев, и это его спасло. Листья были твердые и рвали язык птице.
В городе началась паника. На пристани появилось милицейское оцепление, завыли сирены.
«Да, Павлова была права, — сказал сам себе полковник Моржов, когда сигнал тревоги докатился и до его части. — Это не выдумки, это реальная опасность».
И на своих кривых хромовых сапогах он поковылял к дельфиньим вольерам.
— Послушай, дочка, эти птицы разламывают Ялту. Что делать? Может, подплывешь с моря с парой ракет и вдаришь по ним.
— А что, другого способа жить с соседями по планете у военнослужащих нет? — спросила Павлова.
— А ты сама что — не военнослужащая? — спросил Моржов.
— Я завербованная.
— Я не шучу, — сказал Моржов. — Там в городе люди, дети, курортники. Эти чудовища же сейчас черт-те что натворят.
— Послушайте, полковник, — сказала Павлова. — Я вам скажу, что делать. Только дайте слово офицера, что вы сделаете, как я скажу.
— Даю, — согласился Моржов.
— Первым делом закройте город дымовой завесой.
— Гениально! — согласился полковник.
— Потом сообщите вашему правительству — не генералам, а гражданским, именно правительству, — что эти птицы уникальны. Их нельзя убивать. Их надо сохранить живыми.
— Они меня спросят: а как?
— А так. Выведите в море ближайший авианосец. Когда в море пойдет дым, птицы сами на него усядутся. Особенно, если набросать туда еды. Потом… Не забывайте, у вас же есть сонный порошок…
Дальше Моржов не дослушал. Он уже бежал к телефону.
Глава восьмая
БЕЛАЯ ЯХТА, ЧЕРНЫЙ КАТЕР
В кабинете полковника Моржова зазвонил телефон прямой армейской связи, связи с командующим. Заместитель полковника Моржова подполковник Стукач С. С., услышав ЭТОТ звонок, сразу вышел из кабинета. Такие разговоры даже подполковникам слушать не разрешалось.
Армейское начальство обрисовало такую ситуацию. Из одной далекой, но близкой нам страны, в Севастополь с миссией дружбы, для закупки оружия, отправлялся небольшой парусный корабль с мотором. Страна эта находилась в Южной Америке и называлась Колумбария. На корабле в Россию направлялся министр иностранных дел.
Но имелись сведения, что бывший диктатор этой страны Фурникулеску, постоянно скрывающийся в джунглях и вооружаемый другой мощной державой, хочет сорвать этот рейс мира. Может произойти диверсия, переходящая в нападение. Или хуже, может произойти нападение, переходящее в диверсию.
Именно поэтому необходимо было проконтролировать проход яхты по океану. И ни в коем случае не следовало допустить взрыва мины или торпеды. То есть, говоря не по-секретному, а по-простому, требовался сопровождающий толковый, хорошо вооруженный дельфин.
— Лучше Павловой у нас никого нет! — твердо заявил Моржов.
— Значит, экипируйте ее как следует и в путь! — приказало начальство.
— И не забудьте справку о здоровье и три фотографии, — подсказал зам. Стукач С. С. — Это же зарубежная командировка.
В то же самое время похожий разговор проходил на другом краю света — на военно-морской базе противостоящей нам державы.
Кабинет полковника Еллоу как всегда наполовину был залит водой (для большей близости к водному коллективу). Шефы и боссы из центра сидели вокруг стола на резиновых кругах. Сам тренированный полковник чувствовал себя как рыба в воде. А крупному начальству было не так удобно. Но начальство не теряло свой начальствующий вид, даже сидя на кругах с задранными вверх ногами.
— По нашим сведениям, в самое ближайшее время в Россию стартует корабль, снаряженный тоталитарным режимом реакционной Колумбарии. Под видом миссии дружбы он направится в Черное море для закупки оружия. Это яхта «Мария». Наматываете?
— Наматываю, — ответил Еллоу.
— Вслед за ней отправится второй корабль, снаряженный прогрессивным режимом революционной Колумбарии. То есть партизанами в лице бывшего диктатора Фурникулеску, которого наша страна усиленно поддерживает. Этот корабль отправится для препятствования первому судну и одновременно для закупки оружия у нас в Алабаме. Наматываете?
— Наматываю! — отвечал Еллоу.
— Могут быть столкновения. Реакционная яхта может напасть на прогрессивный катер. Необходимо соответствующее сопровождение из хорошо вооруженных дельфинов.
— Намек понял, — взял лапищей под козырек полковник.
— Это не намек. Это приказ, — сказал пожилой, седой адмирал, похожий на эстрадного певца. — И выполняйте его как можно скорее. Не забывайте: армия — это такой дом отдыха, где все делается по команде «Бегом».
Еллоу поднялся, включил кнопку на столе и закричал своим громким начальниковым голосом:
— Тристан и Генри! Немедленно ко мне! На выход!
И вот из разных точек земного глобуса отправились в путь разные служебно-транспортные средства, чтобы встретиться в одном месте.
