Книга на третье - Бормор Петр
— Ведь все равно скоро сдашься! — увещевал ее незнакомец. — Давай уж, раскрывайся сразу. Ну, какая первая цифра? Тройка? Семерка? Или мне твою ручку в другую сторону вывернуть?
Ей было уже все равно. Она упрямо молчала.
— Будешь отпираться? — прищурился незнакомец.
«И не подумаю!» — могла бы ответить дверца сейфа, если бы умела говорить.
* * *
Опухшее, красное со сна утреннее солнце неторопливо ползло по небу и беседовало с ветром.
— Так ты говоришь, они меня любят? — спросило солнце.
— Ага.
— А за что? Я же некрасивое…
— А они считают, что красивое.
— Да ну… — солнце смутилось и искоса глянуло в океан. — Смотри, у меня и протуберанцы в разные стороны торчат, и пятна на лице выскочили.
— А они этого не видят.
— Почему не видят?
— Потому что они тебя любят.
— Ну вот, опять ты о том же! Да за что меня любить?
— Они говорят, за то, что ты несешь свет и тепло.
— Ерунда какая, — удивилось солнце. — Конечно, я несу свет и тепло. Что же за термоядерная реакция, да без выброса энергии? Но это ведь просто нормальный процесс жизнедеятельности! Вроде бурчания в животе.
— А они считают, что ты доброе.
— Доброе? А что такое доброта?
— Не знаю, — честно признался ветер. — Но они, видимо, знают, раз говорят.
* * *
— Ну что, что мне сделать, чтобы ты наконец согласилась стать моей?!
— Достань мне луну с неба — соглашусь.
— Луну?
— Ага.
— Настоящую луну?
— Именно.
— Я достану! Обещаю!
И Он достал с неба луну, хотя это было трудно.
Падение луны вызвало ряд природных катаклизмов невероятной мощи, в результате которых погибли и Он, и Она, и все остальные динозавры.
Надо быть осмотрительнее в своих запросах.
* * *
Буратино вставил заветный ключик в замок потайной дверцы, повернул, толкнул и заглянул в образовавшуюся щель. За дверью был пыльный чулан.
— Всего-то! — пробормотал Буратино и шмыгнул внутрь. Пнул башмаком старый чемодан, поворошил носом в ворохе прошлогодних газет, приподнял крышку обувной коробки… В коробке, сложенные аккуратными рядами, лежали открученные кукольные головки.
У Буратино потемнело в глазах, но он тут же понял, что глаза ни при чем, в чулане действительно стало темно. Потому что дверной проем загородила грузная фигура Карабаса-Барабаса — с длинной, иссиня-черной бородой…
* * *
Пешка перешла через все поле — уворачиваясь от коней и слонов, пробираясь между башен, обходя ферзя. Было трудно, но перешла. Стоит на последней клетке, утирает пот со лба. Ей голос с неба:
— Поздравляем! Теперь Вы можете наконец стать ферзем!
— Не хочу.
— Ваше право. Вы можете выбирать. Офицером хотите?
— Не-а, не хочу.
— Конем?
— Еще чего!
— А кем тогда?
— Пешкой хочу.
— Но почему?
— Да так… нравится мне.
— Но зачем же тогда надо было идти через все поле, рисковать?!.
— Да вот, решил проверить, смогу ли. Смог.
