Владимир Болучевский - Двое из ларца
– А сколько здесь до того берега? – спросил Гурский.
– Верст шесть, может, больше. Да ты по следам держи, – показал провожатый рукой водителю. – Видишь? Проехал же кто-то. Я же говорю – ездят.
– Так это же легковушка явно.
– Ну и что? Ездят же.
Дальше они ехали абсолютно молча. След от легковушки давно пропал, и ориентироваться приходилось по тем самым трубам, на которые указал мужик.
Миновали середину реки.
Берег стал ближе. Уже отчетливо виднелась какая-то пристань, дома, промышленные постройки, окружающие громадное бетонное здание кубической формы, из которого и торчали в небо две высоченные трубы.
Вдруг грузовик повело, Константин чуть повернул баранку и нервно газанул, пытаясь выровнять машину, но ее юзом поволокло в другую сторону, разворачивая поперек движения.
– Тихо, тихо, Костя… – предельно спокойно сказал Гурский чужим голосом. – Что за танцы?
– Трещина, – не разжимая зубов ответил Константин.
– Где?
– Вон, – кивнул он вперед.
Гурский привстал и увидел, что от левого переднего колеса их грузовика змеится вперед по темно-серому льду белая нить трещины.
– Мы ее сейчас проедем уже. Спокойно.
– Она, падла, с самой середины почти. Я уйти пытался. А она прямо под нами ломается.
– Не дергайся. Если нас поперек поволочет, на первом же торосе опрокинемся.
– Ну, – Константин, не поворачивая головы, обратился к проводнику, который хоть и заерзал задницей и взялся за ручку двери, держался спокойно, – куда ехать-то?
– Да вон туда. От тех труб теперь маленько левее, там черным накатано, видишь? Это на берег выезд. Я же говорю – ездят.
– Слушай, – Гурский вдруг подозрительно взглянул на мужика, – а эта вот дура, с двумя трубами, на которые мы едем, это что – ТЭЦ?
– Ну да.
– О-ебт!.. Там же горячие сбросы…
– Так мы же не прямо на нее, я ж говорю – левее маленько, там выезд. А другой-то, он во-она аж где, – мужик махнул рукой куда-то далеко налево. – Или по вешкам, так это – там, – он махнул направо. – А больше нигде. Берега высокие, не сильно, правда, но на машине не въехать. До берега оставалось километра два. Грузовик медленно, не газуя и не притормаживая, метр за метром катился по гладкому льду, иногда переезжая через невысокие торосы, к накатанному легковушками выезду на берег, что находился аккурат в паре сотен метров от ТЭЦ.
Трещина то исчезала под капотом, то вдруг выстреливала на три-четыре метра вперед, и каждый раз машина вздрагивала, накатывалась на нее, пряча под собой, но та выстреливала снова.
– А если левее забрать, – шевеля одними губами, спросил Константин у мужика. – А потом вдоль берега?
– Так это раньше надо было. А щас уже никак. Там вот, – он кивнул головой, – мужики все издолбили. Рыбу ловят. Теперь только прямо. Вон он, выезд. Ездят же…
…Когда передние колеса «зилка» коснулись твердой земли, Гурский шумно выдохнул и удивился, поймав себя на том, как долго, оказывается, человек может не дышать. Взглянул на Константина, тот, въезжая на берег, одной рукой снял с головы шапку, вытер ею лицо и бросил на «торпеду».
– Ну, спасибо вам, – мужик шмыгнул носом и закопошился со своей котомкой, – я тут прям выйду, тормозните.
Машина остановилась. Провожатый спрыгнул с подножки и пошел широким шагом в сторону жилых домов.
– Эй, мужик! – окликнул его Гурский.
– Чего? – обернулся тот.
– А почему мы не на тот, дальний, выезд поехали, а прямо сюда, на ТЭЦ?
– Так живу я здесь… – пожал он плечами, повернулся и пошел дальше.
Константин, усмехнувшись, мотнул головой, врубил передачу, и грузовик медленно пополз на подъем.
– Ну что, – обернулся Костя к Гурско-му, – как договоримся-то?
– А ты когда обратно планируешь?
– Ближе к вечеру. Разгружусь, отсюда кое-что захвачу. Да и поспать надо. Давай, часов в семь я тебя на «пятаке» ждать буду.
– А где это?
– Не заблудишься, тут негде. А «пятачок» – у любого спросишь, покажут. Это у них здесь место такое, вроде как центровое.
– Ну давай, – Гурский заметил на железной стенке какого-то закрытого киоска афишу выставки. – Я сумку свою у тебя оставлю пока?
– Оставляй.
– Ладно, не прощаемся, останови-ка.
Глава 37
В Николаевске-на-Амуре Адашева-Гурского опять ждала неудача. Выставку, разместившуюся в одноэтажном, по-домашнему уютном Доме творчества малочисленных народов Севера, он нашел сразу. Но Сталина там не было.
Был Иван Грозный, Юровский вместе с убиенным им последним российским государем императором, даже Ельцин был. А Сталина не было.
Администратор выставки («менеджер») был рад поболтать с земляком, которого его «репортерская» судьба забросила в эту тьму-таракань. С его слов выходило, что им действительно прислали в Комсомольск три новые фигуры, которые доставил хабаровский поезд. Они их там даже не распаковывали, загрузили вместе со всеми, переехали в Николаевск и уже здесь смонтировали. Но это оказались Пугачев, Екатерина Вторая и Иван Грозный.
– А зачем тебе Сталин?
– Да у нас серия статей, понимаешь, социально-политических. Вот и хотелось краску такую добавить – реакция населения местного, ну, регион-то специфический, на Берию да на Сталина… Ерунда, конечно, но почему нет? Можно забавно раскрутить. «Сталин по этапу», например. А куда же его могли закинуть, как думаешь?
– Понятия не имею. Вроде еще кто-то из наших по Дальнему Востоку крутится, но где… А ты что, только ради этого и приехал?
– Да нет, конечно. У меня тут еще… А это так, заодно.
– А… А то тут был один, ну буквально за полчаса перед тобой, так тот всю душу вытряс. Маньяк какой-то. Где, дескать, Сталин? Вынь ему да положь. Должен быть, и все.
– Может, и маньяк. А может, просто спереть хотел. Они же небось дорогие? Втюхать кому-нибудь.
– Это вряд ли. Голову одну разве что. Она легко снимается. Бред, конечно. Но от них тут чего угодно ждать можно. Поездил, насмотрелся.
– Я в Комсомольске разговорился с одним таким. У Дома культуры, где вы стояли. Взрослый мужик, за сороковник, в длинном таком пальто. Очень сокрушался, что выставка уехала. И тоже почему-то совершенно уверен был, что Сталин у вас есть. Но тот, по-моему, размолотить хотел Отца народов.
– Ну вот. А этому лет двадцать пять от силы. С виду. В кожаной такой коричневой куртке на меху. Вынь да положь ему Иосифа Виссарионовича. И здоровенный, главное дело. Прет как танк. Куда, дескать, девали? Прячете? Я потом специально на крыльцо вышел, смотрю – его машина ждет. Здоровая такая, с темными стеклами, «японец» какой-то, я не знаю, типа джипа. Дождались его и отчалили. Совсем охренели…
– Так он еще и не один был?
– Конечно. Он вперед слева сел, а руль-то у них у всех справа. У иномарок.
– Ладно, удачи вам. Народ-то хоть ходит?
– Ай… – администратор махнул рукой. – Им тут зарплату уже почти два года не дают.
– Как же живут?
– Живут как-то.
– Ну, счастливо, – вздохнул Гурский.
– Пока.
Обратно через Амур грузовик ехал уже по вешкам, которые представляли собой веточки, воткнутые в небольшие кучки снега, расположенные на расстоянии десяти– пятнадцати метров друг от друга.
Днем, возможно, их и было хорошо видно издалека, но в темноте, когда подслеповатые фары «зилка» выхватывали дай Бог метров пять пути, Константин, конечно же, потерял очередную и ехал наугад, ориентируясь лишь на черную полоску дальнего берега и угольками мелькающие на нем огоньки.
– Слушай, Костя, – не выдержал наконец Гурский, – давай-ка остановимся.
– А чего стоять? Вон он, берег. И машина теперь легкая.
– А полыньи? Там-то, по вешкам, все проверено. А тут мы прем, как…
– А где они, твои вешки? – Константин остановил машину и спрыгнул на лед.
Адашев-Гурский тоже выбрался из кабины и протянул ему сигарету. Они закурили и молча осматривались вокруг.
Где-то вдалеке слева мерцали огоньки Николаевска, справа, столь же далеко, – Константиновки.
«А если махнуть вон туда, – подумал Гурский, – прямиком и угодишь в Охотское море. Нет, сначала вроде Татарский пролив…»
Он задрал голову.
Ощущения были удивительные: затеряться под звездным небом прямо посреди Амура.
– Вон вроде бы… – сказал Константин и указал рукой на две далекие светящиеся точки, которые отделились от правого брега и стали перемещаться через лиман. – Машина.
– Ни фига себе… Это мы так далеко от вешек укатили?
– Дурное дело нехитрое. Залезай. И грузовик потихоньку, грузно переваливаясь через торосы, покатил, не разбирая дороги, держа курс на два движущихся огонька.
Наконец перед капотом высветилась воткнутая в снег ветка, Костя очень осторожно сделал на гладком льду правый поворот, и еще минут через пятнадцать– двадцать «зи-лок» вскарабкался на берег.
– Все. – Константин, проехав милицейский пост, съехал на обочину и повернулся к Гурскому: – Водка есть?
– Естественно.
