Галич Александр - Александр Аркадьевич Галич
И, упав на колени: «Боже мой! —
Произносит бессвязно он, —
Молю, Всевышний,
Тебя, Творца,
На помощь вышли
Скорей гонца!
О, дай мне, дай же
Не кровь — вино!..
Забыл, как дальше…
Но всё равно!
Не ставь отточий
Конца пути,
Прости мне, Отче!
Спаси!..
Прости…»
НОЧНОЙ РАЗГОВОР В ВАГОНЕ-РЕСТОРАНЕ
Вечер, поезд, огоньки,
Дальняя дорога…
Дай-ка, братец, мне трески
И водочки немного.
Басан, басан, басана[5],
Басаната, басаната…
Что с вином, что без вина —
Мне на сердце косовато.
Я седой не по годам
И с ногою высохшей.
Ты слыхал про Магадан?
Не слыхал?! Так выслушай.
А случилось дело так:
Как-то ночью странною
Заявился к нам в барак
Кум со всей охраною.
Я подумал, что — конец.
Распрощался матерно…
Малосольный огурец
Кум жевал внимательно.
Скажет слово — и поест,
Морда вся в апатии.
«Был, — сказал он, — говны, съезд
Славной нашей партии.
Про Китай и про Лаос
Говорились прения,
Но особо встал вопрос
Про Отца и Гения».
Кум докушал огурец
И закончил с мукою:
«Оказался наш Отец
Не отцом, а сукою…»
Полный, братцы, ататуй!
Панихида с танцами!
И приказано статуй
За ночь снять на станции.
Ты представь — метёт метель,
Темень, стужа адская,
А на Нём — одна шинель,
Грубая, солдатская.
И стоит Он напролом,
И летит, как конница!..
Я сапог Его — кайлом,
А сапог не колется…
Огляделся я вокруг —
Дай-ка, мол, помешкаю!
У статуя губы вдруг
Тронулись усмешкою…
Помню, глуп я был и мал,
Слышал от родителя,
Как родитель мой ломал
Храм Христа Спасителя.
Басан, басан, басана,
Чёрт гуляет с опером…
Храм и мне бы — ни хрена:
Опиум как опиум!
А это ж — Гений всех времён,
Лучший друг навеки!
Все стоим — ревмя ревём,
И вохровцы, и зэки.
Я кайлом по сапогу
Бью, как неприкаянный,
И внезапно сквозь пургу
Слышу голос каменный:
«Был я Вождь вам и Отец,
Сколько мук намелено!
Что ж ты делаешь, подлец?!
Брось кайло немедленно!»
Но тут шарахнули запал,
Применили санкции, —
Я упал, и Он упал —
Завалил полстанции…
Ну, скостили нам срока,
Приписали в органы.
Я живой ещё — пока,
Но, как видишь, дёрганый…
Басан, басан, басана,
Басаната, басаната!
Лезут в поезд из окна
Бесенята, бесенята…
Отвяжитесь, мертвяки,
К чёрту, ради Бога!..
Вечер, поезд, огоньки,
Дальняя дорога…
ГЛАВА, НАПИСАННАЯ В СИЛЬНОМ ПОДПИТИИ И ЯВЛЯЮЩАЯСЯ АВТОРСКИМ ОТСТУПЛЕНИЕМ
То-то радости пустомелям!
Темноты своей не стыжусь:
Не могу я быть Птолемеем,
Даже в Энгельсы не гожусь.
Но, от вечного бегства в мыле,
Неустройством земным томим,
Вижу — что-то неладно в мире,
Хорошо бы заняться им.
Только век меня держит цепко,
С ходу гасит любой порыв,
И от горестей нет рецепта,
Все, что были, — сданы в архив.
И всё-таки я, рискуя прослыть
Шутом, дураком, паяцем,
И ночью, и днём тверяу об одном:
Ну не надо, люди, бояться!
Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Идите, люди, за мной,
Я вас научу, как надо!»
И, рассыпавшись мелким бесом
И поклявшись вам всем в любви,
Он пройдёт по земле железом
И затопит её в крови.
И наврёт он такие враки,
И такой наплетёт рассказ,
Что не раз тот рассказ в бараке
Вы помянете в горький час.
Слезы крови не солонее,
Даровой товар, даровой!
Прёт история — Саломея
С Иоанновой головой.
Земля — зола, и вода — смола,
И некуда вроде податься,
Неисповедимы дороги зла.
Но не надо, люди, бояться!
Не бойтесь золы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь пекла и ада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Кто скажет: «Всем, кто пойдёт за мной,
Рай на земле — награда!»
Потолкавшись в отделе винном,
Подойду к друзьям-алкашам,
При участии половинном
Побеседуем по душам.
Алкаши наблюдают строго,
Чтоб ни капли не пролилось.
«Не встречали, — смеются, — Бога?»
— «Ей-же-Богу, не привелось».
Пусть пивнуха не лучший случай
Толковать о добре и зле,
Но видали мы этот «лучший»
В белых тапочках на столе.
Кому «сучок», а кому коньячок,
К начальству — на кой паяться?!
А я всё твержу им, как дурачок:
Да не надо, братцы, бояться!
И это бред, что проезда нет
И нельзя входить без доклада,
А бояться-то надо только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Не верьте ему!
Гоните его!
Он врёт!
Он не знает — как надо!
ЭПИЛОГ
Аве Мария!..
Дело явно липовое — всё, как на ладони,
Но пятую неделю долбят допрос.
Следователь-хмурик с
