Валентин Катаев - Валентин Петрович Катаев
Но это недостоверно.
Все же остальное — факт.
1926
Первомайская Пасха
Председатель месткома Кукуев подвел гостей к роскошно накрытому пасхальному столу и радушно воскликнул:
— Прошу вас, друзья! Милости просим. Чем бог послал. Христос, так сказать, воскресе!
— Воистину воскресе, — плотоядно ответили гости, потирая руки, и стали приближаться к столу.
— Усаживайтесь, граждане, усаживайтесь, — суетился Кукуев, — прошу покорно! Пал Васильевич, что ж это вы, батенька? Наливайте, Захар Захарыч, зубровочки. Софья Наумовна, запеканочки, а? Господа, усиленно рекомендую вам свяченого куличика… домашнего изготовления. А ты что ж, Митя, сидишь и ничего не ешь, как жених? Кушай, Митя! Поправляйся. Опять же, может быть, кто-нибудь хочет свяченых яичек? Вот зелененькое, а вот и красненькое. Сами в церковь носили с Марь Ванной… Христос воскр…
В этот миг в передней раздался звонок, и через минуту в столовую вбежала взволнованная дочурка:
— Тятя! Вас там какой-то спрашивает.
— Кто б это мог быть? — изумился Кукуев. — Кажись, все свои в сборе. Гм… Извините, граждане, я сейчас.
С этими словами Кукуев вошел в переднюю и закачался. Перед зеркалом снимал пальто сам товарищ Мериносов.
— А я, брат, к тебе, — весело сказал он. — С Первым маем тебя! Отличная, браток, погода! Солнце, птички, солидарность! Возвращаюсь, понимаешь, с демонстрации и дай, думаю, зайду проведать старика Кукуева. Уж не болен ли? Чем напоишь?
«Я б тебя с удовольствием уксусной эссенцией напоил», — мрачно про себя подумал Кукуев, а вслух радостно воскликнул:
— Напою, как же! Очень приятно! С Первым, как говорится, маем! Воистину! С Первым маем, с первым счастьем! Хм…
— Ну, браток, покрывай свою берлогу.
— У меня, знаешь ли, того… не прибрано…
— Ерунда! Предрассудки! Веди, брат.
С этими словами Мериносов распахнул дверь в столовую и остолбенел.
— Гм! — сказал он, грозно нахмурившись. — Это что ж у тебя, браток, происходит тута? Никак, пасхальный стол? религиозные предрассудки? Гости мелкобуржуазные? Ай-ай-ай! Не ожидал я этого от тебя, хоть ты и беспартийный!
— Да что вы, товарищ! Помилуйте! — бледно засуетился Кукуев. — Какой же это, извините, пасхальный стол? Какие ж это мелкобуржуазные гости? Вы меня просто удивляете такими словами…
— А что ж это?
— Это-с? Так себе. Маленький первомайский… гм… митинг… Кружок, так сказать.
— Кружок?
— Вот именно… Кружок… Кружок в некотором роде, по изучению качества продукции. Хе-хе!.. А вот это, товарищ Мериносов, все экскурсанты…
Кукуев хлопнул себя по ляжкам и радостно воскликнул:
— Вот именно! Первомайский кружок! По изучению качества продукции!
Мериносов подозрительно подошел к пасхальному столу и мрачно спросил:
— А почему тут куличи расставлены?
— Помилуйте, товарищ Мериносов! Какие же это куличи? Не куличи это, а образцы кондитерской продукции Моссельпрома. На предмет исследования…
— Ну разве что на предмет исследования. А почему на этой продукции «X. В.» написано? — подозрительно заинтересовался Мериносов.
— «X. В.»… Это так… сокращенное название: X — хозяйственное, В — возрождение, а вместе — хозяйственное возрождение.
— Гм!.. Ну разве что хозяйственное возрождение. А почему на этом самом «хозяйственном возрождении» стоит сахарный барашек? В каких это смыслах?
— Барашек?.. Какой барашек? Разве это барашек? Вот история! А я, знаете ли, впопыхах как-то не заметил. Впрочем, это не барашек, а модель туркестанской тонкорунной овцы…
Мериносов сел.
— Прошу вас! Не угодно ли кусочек ветчинки?
— А почему ветчинки? Что это за кружок, в котором экскурсантов угощают ветчинкой?
— Помилуйте! Зачем же обязательно «угощают»? Не угощают, а дают на экспертизу. Определить качество. Не желаете ли. например, определить качество этой паюсной икорки? Астраханская продукция. Экспортный товар. Но предварительно усиленно рекомендуем для анализа пробирочку зубровки.
— Пожалуй, — хмуро сказал Мериносов, — от пробирочки не откажусь.
— Вот и прекрасно. И я с вами за компанию исследую колбочку рябиновой. Ваше здоровье! За «хозяйственное возрождение»!
— Воистину возрождение!
— Госп… товарищи! Что ж вы перестали, это самое, анализировать? Ну как вы находите, товарищ Мериносов, качество зубровки?
— Невредное качество. Только, кажись, градусов маловато в продукции. И как будто бы наблюдается известный процент сивушных масел.
— А вы возьмите для анализа пробу солененьких грибков! Всякое сивушное масло отобьет. Может быть, кусочек сельскохозяйственного поросеночка исследуете?
— Нет, уж вы мне лучше дайте исследовать вон той консервированной рыбки.
— А мне, пожалуйста, подвиньте образец продукции Госспирта! Налейте-ка реторточку. Ваш… здоровье…
— Граждане! Что же вы… Анализируйте поросенка с хреном! По мензурке Винторга…
— В… ви-но-ва-ат! А что это у вас тут, на блюде? Небось крашеные яйца? Опиум? Предрассудок?
— Помилте-c! Разве яйца предрассудок?
— А п…почему они р…разноцветные… красненькие, синенькие, ж-желтенькие… ик… з-зелененькие?
— Это-с образцы красок продукции Анилинтреста.
— Ага! В таком случае дайте мне вон тот, лиловень-кий образчик. Мерси! И рябиновой не мешало бы еще исследовать пробирочку. А то мне все кажется, что пр-ро-дукция у нее к-какая-то ст-странноватая! Ваш… здоровье… Ви-на-ва-ат! А п-почему травка тут стоит? В виде горки… Предрассудки?
— Показательная травка, товарищ Мериносов! Клевер.
— Желаю исследовать п-показательную т-травку!
— Помилте! Кто же клевер анализирует? Это вам не колбаса! Вот телятины кусочек проанализируйте. Рекомендую. Замечательное качество!
— Пр-родукции?
— Продукции.
— Ну-ну, так анализнем по этому поводу еще по колбочке очищенной!
— Смотри, Вася, ты уж и так наанализался порядочно!..
— Ер-рунда! Христос в-воскр… Воистину возрождение! С Первым м… м… м…
Поздно вечером выходя от Кукуева, Мериносов долго держался в передней за вешалку и говорил:
— Я т-тебя, Кукуев, сразу р-раску-сил. Небось это самое… А на самом деле — то с-самое! Я, браток, тебя насквозь виж-жу. У т-тебя все качество пр-родукции на уме… Кабинет завел экс-пер-им-мо-ментальный! Выслужиться хоч-чешь? Старайся, браток! Нам спец-цы нужны… Ик!
Где-то гудели первомайские колокола…
1926
Самоубийца поневоле
Со стороны Гражданина это было свинство во всех отношениях.
Тем не менее он решился на это, тем более что самоубийство Уголовным кодексом не наказуемо.
Одним словом, некий Гражданин, разочаровавшись в советской действительности, решил повернуться лицом к могиле.
Печально, но факт.
Спешно получив выходное пособие и компенсацию за неиспользованный отпуск, Гражданин лихорадочно написал предсмертное заявление в местком, купил большой и красивый гвоздь, кусок туалетного мыла, три метра веревки, пришел домой, подставил стул к стене и влез на него.
Кр-р-рак!
— Черт возьми! Ну и сиденьице! Не может выдержать веса молодого интеллигентного самоубийцы. А еще
