Сборник 2019 года. Том 7 - Михаил Михайлович Жванецкий
Жена
Она идёт впереди.
Её все боятся.
Она говорит:
– Не делайте этого.
Этот клей не выдержит.
Здесь плохо стригут.
Вы напрасно это сделали.
Вы здесь пропадёте.
Америка не для вас.
Вас там не вылечат.
Немедленно не переезжайте.
Машина ничего.
Но вы разоритесь на ремонте.
Уберите ребёнка, ему этого нельзя.
Сзади идёт её муж:
– Не обращайте внимания.
Я так живу уже тридцать лет.
А. Б. П
С Аллой меня связывает что-то давнее.
Мы любим друг друга.
Хотя ни разу не любили.
Наша страна делится на два лагеря: огромный (вся страна) – это те, кто любит Аллу Борисовну, и крохотный – это те, кого она любит.
Я соскучился по женскому правлению.
Я ездил к ней агитировать её в начале 90-х – выставить себя в президенты.
– Говори, говори, я слушаю!
Во время путча она была в Одессе, и за нами ходила толпа.
Она лучше, чем певица.
Лучше, чем женщина.
И больше, чем личность.
Попасть под её презрительный взгляд – потерять половину веса и физически, и морально.
Она плохо знает фамилии начальников.
Ей не подходит «гений и человек».
Как говорил мне один олигарх: «Она – большая сила».
Когда-то я сказал сыну: «Имей совесть и делай, что хочешь».
Она такая…
Делает, что хочет, и не ошибается.
Мужья поют.
Мужья рядом.
Не уходят мужья.
Держатся рядом.
Без обид.
Без лишнего достоинства.
Она передвигается в окружении.
Увидите идущую толпу – внутри Алла Пугачёва.
У меня очень мало таких друзей, на которых можно рассчитывать.
На неё можно рассчитывать.
Смешно вообще говорить о каких-то изъянах.
Достаточно представить нашу жизнь без неё, чтоб сразу успокоиться или удавиться.
Все эпизоды я описал в «Письмах моему отцу».
Ничего для меня нет приятней её звонка: «Поговори со мной: я тупею…»
Тут-то у меня разговор и заканчивается.
Ответственность.
Каким стал Высоцкий.
Как он повзрослел.
Каким стал великим.
Вот я представил, какой будет Алла.
Не мешайте!
Не нужна была бы атомная бомба, до сих пор бы вмешивались в химию, физику, биологию.
Атомная бомба освободила учёных от тюрьмы и от опеки.
Атомная бомба освободила науку, космос, подняла оклады, построила огромные академические города.
Как нужна такая бомба в искусстве!
Которая подняла бы гонорары и раскрыла глаза.
Надо уметь вызвать жизнь или хотя бы вызвать смерть, чтоб тебя уважали.
Мы времени не теряли.
Идя на работу, занимали очередь.
Идя с работы – брали.
В России закон – это не указатель, это совет.
Результаты выборов очень просты: раз нам так надо, значит, так нам и надо.
Мой девиз – правда в необидной форме.
Физкультура продлевает жизнь на пять лет.
Но эти пять лет надо провести в спортзале.
Может быть, лучше в спортзале, чем в гробу?
Не знаю!
Не говорите о росте преступности, имея сто программ кабельного и спутникового телевидения.
Неужели она растёт, невзирая на колоссальную занятость после работы?
А сериалы?
А юмор?
Неужели не отвлекают от бандитизма?
Что вы говорите?
ТВ работает круглые сутки.
И что?
Не удерживает.
А что, наоборот?
Как «выталкивает»?
Чем?
Что же, у бандитов вкус лучше, чем у редакторов?
Давайте-ка глянем, что нам показывают?..
Ну, тогда пошли на улицу.
Цунами
(звонок из Москвы)
Это Сахалин?.. Привет, я из Москвы…
У нас банкет по поводу ваших успешных гастролей…
Да, губернатор Сахалина здесь…
А у вас что?.. Цунами?..
И что? Залило?..
Не всё?.. А что?..
Полностью?..
Цунами?.. Кто послал?..
Японцы?.. С чем?..
С ветром?..
А ветер с чем?..
С дождём… И всё это из Японии… Видал?..
Здания нет?..
А ты где?.. На улице?..
Не слышу, чем уцелел?..
Чудом?..
Смело… А Гриша?..
Куда понесло?..
Двоих?..
И его, и концертмейстера?..
Куда понесло?..
И… обо что?..
Уцепились…
Ты их видишь?..
А Катя?..
С мылом?.. Каким мылом?..
А смыло?..
А рояль?..
Вырвало из филармонии?..
Только рояль?..
А её – оторвало от рояля?..
Чем?.. Ветром?..
Ну, вы закончили концерт?..
Ноты?.. Все ноты?..
А на память?..
Ну, начало – Шопен, концовку – Чайковский…
Так и было?..
Молодцы…
А ты где?..
В смокинге… Я пэнимаю… Пэнимаю…
Где ты?..
А, висишь…
Ну, труба… Это прочно…
Ты об инструменте? Ты её держишь…
А как настроение?..
Кому привет?..
Министру культуры?..
Мы тебя представим к званию, так что держи…
Обязательно…
Мы за вас выпьем…
Ну, счастливо…
Не пропадай…
При социализме у тупых больше шансов: в партию, в профсоюз, в худсовет, в цензуру, в обком.
При капитализме для них меньше мест: в ремонт дорог, в киоск, в санитары, в продавцы, то есть даже трудно найти место, где нужны тупые…
Вот они и тянут обратно в социализм.
Какую тоску наводят гаммы в окне напротив.
А одинокая труба общежития музучилища!
Всё одинокое тоскливо.
– Весна идёт, весна идёт, мы молодой весны гонцы.
Разгоняет весь двор припаркованных автомобилей.
Хор скучен.
Труба тосклива.
И я три года искал обмен.
Мечта советского молодого человека – когда его выгонят отовсюду, стать мужем вот той барменши в парике и золотых цепях, спать в кладовке на ящиках, появляться иногда с тряпкой.
Просить обслужить вне очереди вот того мужика с пустой бутылкой.
– Это кто, кореш твой?
– Не, Дуся, я его не знаю, просто он симпатичный.
Дед предлагал внуку, чтоб сохранить в себе силу, поднимать кабанчика утром и вечером.
Он растёт, и ты растёшь.
Если вечером поднял, то и утром поднимешь.
Если утром поднял, неужели вечером не поднимешь?
Если вечером поднял, неужели утром не поднимешь?
И получился чемпион и тренер чемпиона.
Кабан по кличке Тренер.
Даже в Швейцарии от смерти не излечивают.
Чем хороша наша жизнь?
Никогда не позвонит человек и не скажет:
– Молодой человек, собирайтесь. Вас ждут в Кремле. Вы награждены.
Этого нет.
Только:
