Антон Толстых - Земляне против политики
Эти слова были обращены к подчинённым Хамфри. Едва они пришли в робкое движение, Хамфри сверкнул глазами, и подчинённые задрожали. Их руки начали подчиняться.
Десять минут спустя нам позволено увидеть, как Эдисон выходит на Кинг-Эдуард-стрит. Опытный курильщик ощущал последствия того, что табачный дым, назначенный в виде лечения, клубился по его внутренностям, приготовленным к нему за прошедшие годы, и готов был окутать голову, но позволять прохожим видеть его с дымом без курительных принадлежностей он счёл неподобающим. Эдисон поднял голову к небу, и по Кинг-Эдуард-стрит разнёсся крик:
— Решено! Больше не буду курить! Просто я понял, до какого ужаса агрессоры могут довести Америку!
По прошествии нескольких секунд он добавил:
— А неплохо было бы начать борьбу с курением. Ну, американцы, берегитесь!
Несколько свидетелей его отказа от средства, позволяющего вылечить невзгоды головы, обернулись к нему, молочник остановил тележку, барышни, продающие клубнику, оценили его как не покупателя, худой юноша, державший между пальцами сигару, понял, что Эдисон не присоединится к его занятию. Слегка отвлёкшись от своего пути, они возобновили путь к пользе и практической выгоде, к удивлению неотёсанного янки, даже не опознав конкурента известного им всем Джозефа Суона, и лишь слегка поднятые брови и удивлённые искорки в глазах напоминали об увиденном ими незначительном для них зрелище.
Наш доктор, что никоим образом не может быть назван замечательным, старались ли вы напрасно? Вы пытались поставить медицинский эксперимент, переложив пот и труды на Уилларда и его собратьев, но что получили взамен? Терпение. Терпение вынужден был проявить Эдисон, не извлёкши из своей бессмертной души ни одного ругательства.
Так продолжалось до того момента, когда Эдисон, как ни в чём не бывало, вернулся на 10 Даунинг-стрит и уже старался не вспоминать недавнее событие. Если выражаться более точно, воспоминание имело место. Хамфри провёл с ним примерно такую беседу.
— Как вам понравился мой эксперимент?
Эдисон с его журналом расслышал вопрос, его лицо скривилось.
— Я знаю, кто вы! Вы доктор Зло!
— Доктор Зло? Я? А что, мне понравилось. Отныне я буду называться именно так. Только надо будет исправить фамилию на обложке журнала медицинских экспериментов... И вы всё ещё недовольны?! Теперь вы никогда не будете курить!
— Да, я больше не буду курить! Есть такой термин — сигаретицид. И что?! И вы считаете, что вы имели право накачивать меня дымом из двадцати сигар?!
— Я не накачивал вас дымом из двадцати сигар!
— Что?!
— Вы всё перепутали. Я накачивал вас дымом из двадцати одной сигары.
С удовлетворением прослушав разговор, история сменяется следующей сценой. Как сейчас видим Эдисона, спокойно сидящего в кресле, и его флегматичный вид; лишь слегка он скользнул взглядом по искусственному спутнику.
— Почему мне, Томасу Эдисону, так не везёт? Если так будет продолжаться, я засуну себе лампочку в рот!
Тесла опасливо вздрогнул.
— Может, где-нибудь через сто двадцать лет лампочка во рту будет казаться смешной. Но даже через сто двадцать лет американцы не будут смешными. Я это обещаю.
Искусственный спутник снова почувствовал на себе взгляд Эдисона, и на этот раз его не отвлекла ни одна лишняя вещь.
— Почему межпланетная колонизация началась именно сейчас?
— Дело в консервативной политике. Эта деятельность началась, когда я стал премьер-министром в 1885 году. Меня сменил Гладстон, но, будучи либералом, он держал Ирландию под каблуком и в то же время дурил всем головы, обещая ирландцам гомруль. О других планетах он не думал. Гладстона сменил лорд Розбери, тоже либерал. Но его недостаток в том, что он плохо спит.
— Вы сказали, плохо спит? — рука держала у уха журнал.
— Да, мистер Эдисон.
— И правильно делает! Я убедился в том, что человек должен меньше спать и меньше жрать!
— Не думаете ли, что вся Вселенная должна следовать этому совету?
Внимательно следящие за диалогом не преминут задать вопрос: где обещанные дела, связанные с главной областью неустанной деятельности Томаса Эдисона? Слушайте и запоминайте, господа.
— Скажите, ваша техника достаточно приблизилась к электрификации? — вопрошал Эдисон, и судя по дрожащей линии бровей и сжавшимся пальцам, его ожидания были негативными.
— Если причислить уличное освещение к технике, мы ответим, что наши уличные фонари работают на газу, — был ответ милорда.
Эдисон вспылил, его пальцы тряслись.
— Ужасно! Вы до сих пор не догадались сделать уличные фонари электрическими? Куда смотрит ваш Джозеф Суон?
— Не преувеличивайте, сударь. Джозеф Суон уже начал внедрение электрического освещения. Также стоит заметить, что двадцать лет назад некоторые районы Лондона стали освещены свечами Яблочкова.
— А лампы Эдисона у вас есть? Я и мистер Суон основали компании, объединившиеся в «Эдисуон», и мы должны одновременно делать общее дело. Дуговые лампы пусть уступят место своим сыновьям!
— Тогда я должен напомнить вам о том, что газовое освещение имеет неоспоримые преимущества, — ответил ему Чемберлен, что вряд ли сделал бы лорд Солсбери с его давним интересом к феноменам современной физики.
— Какие неоспоримые преимущества?
— Дешевизна. Усовершенствование горелок и создание калильных сеток обеспечивают большее распространение газового освещения.
— Я работаю затем, чтобы электричество пришло в каждый город! А электромобили у вас есть?
— Вы имеете в виду электрические экипажи? Нет, сударь.
— Тогда я должен буду вам сообщить, что у меня уже есть электромобиль! А в Германии уже давным-давно есть электрическая конка! Чем у вас казнят?
— Петлей. А что вы предлагаете взамен, мистер Эдисон?
— Электрический ток! А есть ли у вас подметальщики ковров?
— Горничные.
— Я имею в виду инструменты для подметания ковров.
— Швабра.
— Ха! Американцы для этой цели изобрели «подметальщик ковров». Так мы называем устройство со шлангом, мешком и пропеллером.
— Электрическое?
— Механическое.
— Тогда почему вы хвастаетесь подметальщиками ковров, если они не электрические?
— Потому, что их изобрели американцы. Если речь зашла об электричестве, то я скажу, что мы применяем электрические чайники и электрические смешиватели.
— Вы рассказываете нам о вашей американской технике, что довольно интересно, но что бы вы хотели узнать о нашей технике?
— На каком токе работает техника в ваших космических аппаратах, которые вы вслед за Жюлем Верном называете космическими снарядами?
— На постоянном токе.
— Вы сделали верный выбор.
— Извольте, ваша космическая техника должна работать на переменном токе! — возразил Тесла.
— Опять?! Вы хотите, чтобы я опять впал в невроз и снова попал к этому шарлатанскому маньяку?! Идите к нему сами!
— Простите, но…
— Вы снова оскорбили меня!
— Умоляю вас, успокойтесь, — вежливо отвечал наш Джо.
— Мы используем постоянный ток, — продолжил лорд Солсбери.
— Но многие люди нашей страны опасаются электрического освещения, — добавил наш Джо. — Есть весомые опасения, что электрическая жидкость просочится в комнату и после этого неожиданно взорвётся.
— Это бред! — ответил Эдисон, проявив нетерпимость к лишь приблизительному пониманию природы электрической жидкости.
— Но ведь электричество и есть жидкость, иначе говоря, особое состояние вещества.
— Электричество не может существовать отдельно от материи! Следовательно, оно не может просочиться в комнату, и тем более взорваться!
— Давайте вернёмся к изначальной теме нашего разговора, — осторожно напомнил лорд Солсбери.
Волшебник из Уэст-Оринджа отдышался после непредвиденной им вспышки и теперь с невозмутимым видом, не считая лишь красноты лица, спрашивал премьера:
— А чем освещаются интерьеры ваших космических аппаратов? Неужели газом?
— Вы преувеличиваете, мистер Эдисон. Газ не будет гореть в невесомости, если не обеспечивать смену воздуха искусственным путём. Но мы имеем возможность подавать кислород при помощи особого устройства, и потому причина неиспользования в космосе газа иная. Для освещения во время космического полёта мы используем свечи.
У Эдисона отвисла челюсть, едва это правдивое заявление коснулось его тугих ушей.
— Свечи? Да у вас уже есть лампы накаливания!
— Вы правы, но у ламп накаливания есть существенный недостаток. От них нельзя прикуривать. А газовое освещение свидетельствует о низком общественном статусе, и его использование не вполне подобает тем, кто летает в космос. Хотя электрические лампы в космических аппаратах имеются.
— А чем астромены связываются между собой? — забеспокоился Тесла, его руки едва заметно дрожали. — Ведь в безвоздушном пространстве нельзя передавать речь по воздуху.
