Андрей Ситнянский - 100% юмора. Армия, авиация и немножко флота
– Земля, я 112-й, ко мне тут кто-то стучится!!!
Руководитель полетов поспешил успокоить юного военлета:
– Спокойно, это наши.
Охота
ГСВГ (Группа советских войск в Германии). Девяностые годы, начинается вывод войск в СССР. Группа прапорщиков напоследок решила поохотиться на уток. В общем-то русские всегда все делают с размахом. Оставим в покое обалдевшего от удивления фрица, продавца магазина «Охотник», у которого рано утром советский прапорщик купил ДЕВЯТНАДЦАТЬ килограммов дроби, перейдем сразу к заключительной части «марлезонского балета» под названием «Охота на уток». Утки мирно сидят на воде тихого немецкого озера. Из кустов выскакивает прапор с автоматом «АКМ-47» («калашников») и начинает поливать очередями по пернатым. Утки взлетают и, несмотря на шквальный огонь, пытаются спастись «бегством». Черта с два!!!
Над озером звучит выстрел противотанкового орудия, заряженного ДЕВЯТНАДЦАТЬЮ КГ ДРОБИ.
Работа в ящике
Оборонный завод в Новосибирске. Зал секретных испытаний иногда используется для того, чтобы вдали от начальства, в спокойной дружеской обстановке «раздавить» пузырек спирта с коллегами по работе. Вскрывая-закрывая секретный объект, всегда делается соответствующая запись, процедура формализована ввиду высокой секретности объекта. Вот реальная выписка из журнала:
«21 ноября 1983 года. Время 13.52. Зал вскрыт. Цель: проверка взаимозаменяемости «Изделия 32» на «Изделие 47». Подписи: Иванов, Петров, Сидоров, Козлов».
«21 ноября 1983 года. Время 17.41. Зал закрыт и опечатан после выполнения необходимых работ. Подписи: Иванов, Петров, Сидоров».
«21 ноября 1983 года. Время 18.32. Зал вскрыт. Цель. Найти лаборанта Козлова. Подписи: Иванов, Петров, Сидоров».
«21 ноября 1983 года. Время 18.47. Зал закрыт и опечатан после успешного завершения операции. Подписи: Иванов, Петров, Сидоров, Козлов».
Весь мир насилья мы разрушим!
Искренне сочувствую нынешнему поколению студентов, не имеющих при сдаче гуманитарных наук такой «палочки-выручалочки», которая была у нас в советские времена. Второй курс. Экзамен по «Истории КПСС». Я чуть не обалдел, ознакомившись с билетом. Теоретический вопрос, который надо было раскрыть, звучал так: «Гносеологические корни экзистенциализма». Помимо этого мне предстояло рассказать, о чем наш великий вождь В.И. Ленин писал в своей работе «Националистический жупел ассимиляторства». С жупелом и с корнями (гносеологическими) у меня возникла некая проблема. Я никак не мог вспомнить, что это такое.
20 минут, отводимых на подготовку, я потратил в тщетных попытках узнать у соседей, о чем все-таки идет речь, а потом вышел к доске и со всей пролетарской ненавистью набросился на господина Картера, который в то время был президентом США. Обвинив империализм во всех смертных грехах, я не оставил камня на камне от политики американцев на Ближнем Востоке. Поскольку по второму вопросу я тоже не знал ровным счетом ничего, мне пришлось повторить это дважды.
На мое счастье, члены комиссии были солидарны со мной в нелюбви к Картеру и, вероятно, имели такие же представления о жупеле с корнями, что и я, в общем, мне поставили «пятерку».
Лампочки для лапочки
Воинская часть. В штабе писарем работает миловидная девушка. Однажды в кабинет к ней заходит прапорщик – начальник склада, к тому же холостяк, и спрашивает у девушки, к которой явно неравнодушен:
– Маша, а тебе лампочки нужны?
– Какие лампочки?
– Ну разные, 40 ватт, 60, 75… Любые.
– Да вроде не очень.
– Не парься, у меня тут этого добра валом. Бери, в хозяйстве пригодится.
– Ладно, неси.
– А сколько тебе?
– Да СКОЛЬКО НЕ ЖАЛКО!
Через 30 минут прапорщик припер огромную коробку с разными лампочками и спросил:
– Маш, а на хрена тебе так много?
Жмот
У одного юноши ДЕЙСТВИТЕЛЬНО было очень плохое зрение. Как известно, если при прохождении медицинской комиссии в военкомате тебе дают справку о том, что ты не годен для службы, то это значит, что со здоровьем на самом деле все очень-очень плохо. В общем, этому парню капали в глаза атропин, мерили глазное давление, мучили целую неделю, но все-таки признали негодным к воинской службе. Получив заветную справку, очкарик отнес ее в военкомат и стал ждать документ о том, что он освобожден от несения службы. Время шло, но ответа так и не поступало.
Тогда парень собрался, сам пришел в военкомат, отстоял 3-часовую очередь и, наконец попав в нужный кабинет, спросил офицера, почему ему не оформляют военный билет. Офицер несколько минут с недоумением смотрел то на юношу, то на справку, а потом откровенно спросил:
– Ты че, в самом деле хочешь от армии закосить БЕСПЛАТНО?
Психолог
Медицинская комиссия при военкомате. Молодые люди призывного возраста, приходящие сюда, мягко говоря, служить в армии не рвутся. Женщина-психолог уставшим голосом все понимающего человека советует:
– И пожалуйста, отвечайте сразу на все вопросы правильно, потому что, если вы ответите неправильно, мне придется исправлять ваши ответы…
Смекалка
Север. Сломался в тундре вездеход на гусеничном ходу. Вызвали по рации грузовой вертолет (люди на Северах дружные), подцепили тросом, а взлететь не могут – больно тяжелый. После двух попыток капитан вертолета говорит: «Ничего не поделаешь, ребята, надо снимать гусеницы, а то не взлетим!»
Сказано – сделано. Работяги начали работы по разборке вездехода, а экипаж вертолета пошел на обед, чтобы не остаться голодными, ведь предстоял еще один рейс за гусеницами. Перекусили, вновь подцепили вездеход (который стоял уже без гусениц) и еле-еле, с огромным трудом таки оторвались от планеты. Привезли вездеход на базу, и капитан говорит старшому:
– Ну че, давай быстренько еще одну ходку смотаемся за гусеницами, пока не стемнело!
– Зачем? – спрашивает бригадир. – Мы гусеницы внутрь корпуса загрузили!
Судьбоносные дни
Речь пойдет о событиях, которые за один день круто меняют судьбу человека. Впрочем, по порядку. Всегда был уверен, что, если доброта не стоит вам ни копейки, надо обязательно быть добрым. Дело было во времена СССР. Наш экипаж готовился вылетать из Хабаровска в Мары (Туркмения). Особой тайны из этого события не делалось, и неудивительно, что с нами попросился лететь какой-то старлей со своей женой (они пытались добраться до Ашхабада, в отпуск, а это было совсем непросто в те времена).
Я предупредил, что комфорта в «Ил-76» мало, но если их все устраивает – «Добро пожаловать на борт». Про деньги тогда никто не говорил, стандартным видом благодарности являлась бутылка водки, но и это было совсем необязательно.
Итак, в тот же день мы добрались до Маров, старлей с молодой женой, сказав «спасибо», ушли. Вскоре ко мне подошел бортовой техник по десантному оборудованию и предложил:
– Иваныч, пассажиры тут колоду немецких эротических карт подарили. Так мне они без надобности, бери себе, если хочешь.
В те времена это было целое состояние, и на мой вопрос, почему Игорь проявляет такую щедрость, тот ответил, что в карты он не только не играет, но ему даже противно их в руках держать!
Смутная догадка осенила меня, и я спросил:
– Игорь, а не доводилось ли тебе в храп, за одну ночь, проиграть партийные взносы эскадрильи?
– Кто тебе рассказал? – спросил ошеломленный Игорь. (Это случилось давно и совсем в другом гарнизоне.)
К тому моменту у меня уже были некие познания в психологии, ведь в моем экипаже служил еще один красавец, который даже в самых длительных командировках НЕ ИЗМЕНЯЛ своей жене. Такая ВЕРНОСТЬ объяснялась просто.
Муж его любовницы, будучи дежурным по полку, заскочил домой на 5 минут за книжкой. Застав там юного Дон Жуана, он погнался за ним по лестнице вниз, весело постреливая из пистолета Макарова (между 1-м и 5-м этажами сохранились следы всех 8 пуль). Вооруженный рогоносец ни разу не попал, но с потенцией у штурмана после этого стало неважно, да и вообще потом он вел жизнь праведника.
Стресс
Летчики знают, что в экстренной ситуации возможности человека практически безграничны. При аварийной посадке (без шасси) экипаж ухитряется за доли секунды выпрыгнуть в форточку в зимней одежде, в которую и летом нелегко протиснуться. Однажды после аварийной посадки самолет загорелся, и экипаж, покинув самолет, бежал подальше от горящей машины (не дай бог, рванет топливо).
Борт-инженер, который при покидании самолета сильно повредил ногу, бежал первым и орал:
