Эдуардо Де Филиппо - Неаполь – город миллионеров
АМАЛИЯ. Я ее попросила побыть немного. Девочка успокаивается, когда около нее донна Аделаида.
АССУНТА. Она умеет обращаться с детьми… Пойду отнесу мясо… Разрешите… (Уходит.)
Входит Тереза, за ней — Маргерита. Это две простые девушки, они сильно накрашены и разряжены в яркие цвета. Каблуки чрезмерно высоки, а юбки слишком коротки.
ТЕРЕЗА. Добрый день, донн'Ама!
АМАЛИЯ. Добрый день.
МАРГЕРИТА. Мария Розария готова?
АМАЛИЯ. Я видела, она одевалась. Куда это вы идете в такой час?
ТЕРЕЗА. Так, прогуляться.
АМАЛИЯ. Будьте осторожны с этими прогулками. Я уже сколько раз говорила своей дочери… Например, этот английский сержант, что ходит с ней, кто он? Почему не знакомится? Почему не представится мне?
ТЕРЕЗА (чтобы рассеять всякие сомнения). Донн'Ама… он такой хороший парень… Он застенчив… Не очень хорошо говорит по — итальянски и стесняется разговаривать с вами.
МАРГЕРИТА (рассудительно). Он ведь солдат, ну и, конечно, должен подчиняться уставу… Он оформляет бумаги, потому что по их законам нужно получить разрешение из самой Америки. Он сказал, что, как только все будет готово, он явится к вам и будет просить руки Марии Розарии.
ТЕРЕЗА. Что же касается этих прогулок… о которых вы сказали «будьте осторожны», то в них нет, собственно, никакой опасности. Потому что американцы — люди без предрассудков и плохого не позволят. Гуляют, обнявшись с девушками, но так, как с подругами, как с друзьями. А не то чтобы плохое что замышляли.
АМАЛПЯ. Да… но, однако, они дружат только с девушками. С мужчинами они не больно церемонятся. Вот и значит, что плохое замышляют.
ТЕРЕЗА. У них, американцев, совсем иной образ жизни; они более развязны, более общительны. Вашей дочери повезло. Он на ней женится и увезет в Америку. Этот Джои сначала все ухаживал за мной. Потом познакомился с Марией Розарией и признался, что она ему гораздо больше нравится. И лучше, что он сказал об этом откровенно. Прямо мне в лицо заявил: «Твоя френда найсовей!». А я отвечаю: «О'кей!» Вечером он привел своего другого френда, который сразу влюбился в меня и мне понравился тоже, и мы договорились. Потом я ему говорю: «У меня есть френда, это значит Маргерита (показывает), нет ли у тебя френда?» Он привел еще одного друга. И так мы стали три френда и три френды.
МАРГЕРИТА (ворчливо). Да, но мой френд мне не нравится: он коротышка.
АМАЛИЯ. Ну и в чем дело? Скажи ему прямо: «Слушай, ты мне не найс, приведи мне другого, который мне найс больше тебя».
Мария Розария входит слева в пестром летнем платье, в босоножках, без шляпы.
В котором часу ты вернешься?
МАРИЯ РОЗАРИЯ (независимо). Не знаю. Когда освобожусь, тогда и вернусь.
АМАЛИЯ. Сестренке нездоровится. (Уходит налево.)
ТЕРЕЗА (Марии Розарии). Пошли?
Мария Розария. А что мне там делать? Я целую неделю хожу, а он не показывается!
ТЕРЕЗА. А может, сегодня придет.
МАРИЯ РОЗАРИЯ. Мне все равно. Терезина, клянусь тебе, мне все равно. Я сама была виновата, и плакать мне одной. Но я хотела бы его увидеть и сказать ему: «Вместо того чтобы подсылать ко мне своих дружков со всякими выдумками, лучше бы ты сам, лично сказал мне правду».
ТЕРЕЗА. Но вчера вечером мой парень мне говорил, что сегодня приведет его.
МАРИЯ РОЗАРИЯ. Он уехал, поверь мне, он уехал. А сегодня или завтра уедут и ваши.
ТЕРЕЗА. Пусть уезжают, нам-то что.
МАРИЯ РОЗАРИЯ (долго глядит ей в глаза, намекая на случившееся). «Нам-то что»?
ТЕРЕЗА (вспомнив, что и она в таком же положении, растерянно). Да…
Обе девушки некоторое время молчат, они понимают друг друга.
МАРГЕРИТА (сварливо). А мне мой не нравится: он коротышка.
ТЕРЕЗА (вспыльчиво). Дуреха, ничего ты не понимаешь! (Марии Розарии.) Тут такие неприятности, а она — длинный, коротышка…
Идут к выходу.
Входят Амалия иАделаида.
АМАЛИЯ (девушкам). Возвращайтесь пораньше…
ДЕВУШКИ. Ну ладно. (Уходят, болтая между собой.)
АДЕЛАИДА (о Ритучче). Уснула. Мне кажется, жар тоже уже спал.
АМАЛИЯ. Детей без болезней не вырастишь.
АДЕЛАИДА. Если еще за чем понадоблюсь, не стесняйтесь.
АМАЛИЯ. Сделайте одолжение, пришейте эту пуговицу к рубашке Амедео… (Показывает рубашку и пуговицу, которую она взяла в коробке на столе.) Иголка и нитки там, на тумбочке.
АДЕЛАИДА. Да это я быстро, быстро… (Берется за дело, присев у стола.)
Поп входит, пропуская в дверь виноторговца с бочонком на плече.
ПОП. Входи, дорогой Гариба. (В руках у него резиновый шланг для перекачки вина. Он уже свой в доме. Проходит в правую дверь.) Донн'Ама, синьорино Красавчик просил сказать вам, что это (имеет в виду вино) — выдержанное «Грань — яно».
АМАЛИЯ (в правую дверь, виноторговцу). Бутылки все перемыты.
ПОП (развязывая и развертывая сверток в мешковине, который он принес с собой). Шесть белых булок… Мука союзников… но испечены по — нашему в пекарне Маталена в Фраттамад — жоре… (Раскладывает хлеб па мраморной доске.) Сигареты прислала вам Терезина из Фурчеллы… (Показывает сверток с американскими сигаретами.) И эту вот записку— (Достает из кармана сложенный в несколько раз листок из тетрадки.) Она посылает вам. (Отдает записку и идет, чтобы положить сверток с сигаретами в ящик комода.)
АМАЛИЯ (вертит записку в руках, ясно, что не умеет читать. Объясняет все плохим освещением). Я плохо вижу… Донн' Адела, посмотрите, что тут она пишет…
АДЕЛАИДА (берет записку из рук Амалии). Дайте-ка сюда. (Готовится читать, но и ей это не удается.)
ПОП. Донн'Ама, ваш сын достал на ужин двух козлят, впору хоть к столу королю… Я имею в виду прежних королей, а не теперешнего… Я уже отнес козлят зажарить и сегодня вечером, в половине восьмого, пойду заберу их и принесу сюда вместе с пармезаном и с полной сковородкой сладкого перца.
АМАЛИЯ (заметив, что Аделаида не может прочесть). Донн'Адела, если не умеете читать, не будем терять времени.
АДЕЛАИДА. Нет, знаете, в чем дело? Я этим вот глазом (показывает на правый глаз) не очень хорошо вижу. К тому же записка написана карандашом…
ПОП. Ну, я пойду помогу им налить вино. (Уходит в правую дверь.)
АДЕЛАИДА (наконец разобрала текст и медленно, по слогам, читает). «Дорогая дойна Амалия, примите… (Останавливается в сомнении. Потом продолжает.) Ага… примите это в смысле получите… примите сигареты, что принес английский сержант. Однако английский сержант запросил надбавку по десять лир за пачку. Я сказала: „Но как же, ведь ты англичанин…“ А он мне ответил: „Пусть буду англичанин, коли хочешь, но если тебе подходит цена, ладно, а нет — я пойду к другому итальянскому торговцу“…».
АМАЛИЯ. Заучили песню.
АДЕЛАИДА (продолжая читать). «Не нужно было их брать? Так, как я поступаю, поступайте и вы, чтобы не причинять этим убытка друг другу. Пусть люди посидят три дня без курева. В четверг с божьей помощью все вместе возобновим продажу по повышенной цене, по сто шестьдесят лир. Привет. И сообщите мне о ценах на одеяла и шерстяные свитера, потому что с наступлением холодов цены повысятся. Советую также запасти на зиму консервированный томат». (Возвращает записку Амалии).
АМАЛИЯ. Я уже запаслась томатом. (Берет хлеб и кладет его в ящик комода.)
С улицы входит Ассунта.
АССУНТА. Тетя, пойдемте домой. Картошку я уже потерла. Вы сами посмотрите.
АДЕЛАИДА (вставая). Рубашку я повешу сюда, на этот стул, донн'Ама. До свидания. Коли понадоблюсь, позовите.
АМАЛИЯ. Да, если проснется Ритучча.
АССУНТА. Я тут останусь. Вы идите домой, а я немного здесь побуду.
АДЕЛАИДА. Всего хорошего, донн'Ама. (Кладет принадлежности шитья и рубашку и уходит.)
АССУНТА. Донн'Ама, я хотела вас спросить… (Глубоко вдыхая воздух.) Ах, какие тонкие духи! Это вы душитесь? (Подходит к туалетному столику.) Как приятно, когда женщина следит за собой! (Берет флакон одеколона и смотрит на него как завороженная.) Вот этот, да? И флакон тоже удивительной формы! Вам его принес Красавчик, да?
