Самуил Алешин - Тогда в Севилье
Дон Жуан. Только мой слуга. Но этот не скажет. Он сам страдает от моей славы не меньше, чем я.
Дон Оттавио. Тогда тебе нечего бояться. (Кричит.) Эй, малый!
Все поднимаются. Входит слуга. Дон Оттавио вынимает кошелек.
Дон Жуан. Разрешите мне. (Бросает слуге свой кошелек.)
Слуга ловит и кланяется.
Дон Оттавио. Придет рыжий слуга этого сеньора… (К Дон Жуану.) Как его звать?
Дон Жуан. Флорестино.
Дон Оттавио. Флорестино… Вот ты ему и скажешь, чтобы шел с вещами ко мне.
Слуга. Будет исполнено, сеньор.
Все, кроме слуги, уходят. Слуга смотрит им вслед.
Слуга. (Подбрасывая кошелек.) Вот это я понимаю! Такого кабальеро нельзя не полюбить. Шутка ли — Дон Жуан! (Кричит в глубь гостиницы.) Исабела! Тереса!
Вбегает молоденькая служанка, затем выходит пожилая повариха.
Слуга. Эй вы, сплетня! Знаете, кто тут сидел? Вот сейчас, за этих самым столом?
Повариха. Я их знала, когда тебя еще на свете не было, сопляк!
Служанка. Дон Оттавио и Командор.
Слуга (передразнивая). «Дон Оттавио и Командор». Приезжий! Вот о ком речь.
Служанка. Молодой сеньор?
Слуга. Он самый.
Повариха. Да мало ли их тут шляется.
Слуга. Ох уж эти бабы… И вы что же, не заметили в нем чего-нибудь этакого… замечательного?
Служанка (передернув плечами). Вот уж не обратила внимания. Ничего особенного.
Повариха. Смазливый мальчишка, и все тут.
Слуга (театрально смеясь). Ха-ха-ха! Ну, так слушайте, если вас бог глазами обидел… Но тсс!.. Это тайна. (Прикладывает палец к губам.) Смотрите, чтобы языки проглотить.
Служанка. Ну конечно. Ну же?
Слуга смотрит выжидательно на повариху.
Повариха. Да говори уж… Вот мямля.
Слуга. Сказать — просто. А вот тайну сохранить — это уметь надо. Так вот, этот молодой сеньор, этот просто смазливенький сеньор, этот ничего-особенного сеньор — это… (Пауза.) Это…
Вбегает Флорестино, еще более красный, запыхавшийся, с сундуком в одной руке, свертком в другой, шкатулкой под мышкой и двумя узлами на груди и на спине. Его шляпа на затылке, а лицо в поту.
Флорестино (кричит на бегу). Сеньор! Полчаса еще не прошло, и, кроме того, в меня вцепились на заставе два прыщавых альгвасила, чтоб им бык пропорол их надутые… (Остановился как вкопанный, видя, что Дон Жуана нет. Чуть не падая, садится па сундук. К слуге.) А где же мой господин?
Слуга. Приезжий красавец кабальеро, да?
Флорестино (опасливо косясь на женщин). Ну, это на чей вкус.
Слуга. Стройный, одет прекрасно и такая внешность, что…
Флорестино (поспешно). Внешность как внешность. Порядочная женщина даже и не взглянет.
Слуга. А уж щедр! Не то что наши скупердяи. (Потрясает кошельком.)
Флорестино (с досадой). Это он, наверное, тебе спьяну бросил.
Слуга. Если это твой хозяин, то у меня есть кое-что передать его слуге. Как тебя звать?
Флорестино. Болтаешь ты много, вот что… Флорестино.
Слуга. Все правильно. Твой господин, Флорестино, решил остановиться у Дон Оттавио.
Флорестино. Час от часу не легче! Куда же мне теперь опять тащиться?
Слуга. Это рядом! Иди прямо (указывает), затем возьми направо, затем налево, затем прямо.
Флорестино каждый поворот сопровождает соответствующим поворотом головы.
Слуга. Затем направо, затем еще раз направо и еще направо…
Флорестино. Стой! А то ты мне свернешь шею.
Слуга. Затем налево, затем прямо, а там спроси любого. Спросишь, где дом Дон Оттавио, всякий укажет.
Флорестино. Ах, чтоб ты пропал! Зачем же ты нес всю эту околесицу? Значит, я могу попросту спрашивать встречных по дороге?
Слуга. Конечно. Да и вообще (зевает), чем чесать попусту язык, тебе бы броситься за ними, ты их сразу же и догнал бы.
Флорестино (в бешенстве вскакивает). Что же ты молчал, каналья?! Будь проклята та минута, когда твой отец впервые перемигнулся с твоей матерью, из-за чего в конце концов ты появился на свет божий! (Убегает.)
Слуга и женщины смеются ему вслед. Затем слуга, играя кошельком, делает ВИД, что хочет уйти. Женщины останавливают его.
Женщины. Ну, а тайна? Твоя тайна?
Слуга. Видали, каков слуга?
Повариха. Просто пугало.
Служанка. Точно рыжий откормленный петух.
Женщины. Ну, так хозяин? Кто же его господин?
Слуга. Это (пауза)… знаменитый (пауза)… Дон Жуан!..
Женщины. Ах!
Служанка прижала руки к груди, а повариха ладонью закрыла рот.
Повариха. Что же ты раньше молчал?
Служанка. Хоть бы одним глазком взглянуть!
Слуга. Да еще насмотритесь. Он будет жить у Дон Оттавио. Но только если его там никто не узнает. Так что понятно?.. (Грозит пальцем.)
Служанка. Ну-у, мы молчок. (Поварихе.) Ты хоть лицо его видела?
Повариха (задумчиво). Да-а… И скажу тебе, действительно редкий красавец.
Служанка. А я только спину… Но у него такая спина и походка, что он сразу выделяется изо всех мужчин.
Слуга. Вот слуга, тот уж верно выделяется. Пожалеешь мешок, чтобы прикрыть такую образину.
Повариха (смотря вслед Флорестино. Потом с глубоким вздохом). Повернул направо…
Слуга. И где его хозяин откопал себе такого каплуна?
Повариха (недовольно). Мужчине в его возрасте идет быть полным.
Служанка. И потом, у него очень приятный голос. Сразу видно, что это слуга необыкновенного человека.
Слуга удивленно переводит взгляд с одной на другую.
Повариха. А сильный! Вещей несет сразу столько, что другой и не подымет!
Служанка (восхищенно). Вот это мужчина!
Слуга. Ну и ну! Да ведь вы только что…
Служанка (махнув рукой). Ах, что ты понимаешь! (Берет повариху под руку, и они, взволнованно переглянувшись, собираются уйти.)
Слуга. Послушайте, вы! Чтобы ни звука об этом, слышите? Повариха. Вот пристал.
Служанка. Слышим, слышим…
Смеясь, уходят.
Слуга (качает головой, затем пожимает плечами). Один только дьявол может понять женщин! (Почесав затылок.) Да и то, пожалуй, если дьявол женского пола. Хотя как будто так и есть на самом деле. (Уходит, подкидывая кошелек с деньгами.)
Картина вторая
Вызов
Внутренний дворик в доме Дон Оттавио. В глубине вход с полукруглым верхом, закрытый узорчатой решеткой. Такие же решетки на окнах, расположенных по сторонам от входа. Через окна и вход видны яркое синее небо и пальмовые ветви. Посредине пола, выложенного цветными плитками, вырезанный звездой бассейн с небольшим фонтаном. Слева у рампы сидит сестра Дона Оттавио — Донья Лаура, женщина лет пятидесяти. Кружевная палевая накидка покрывает ее голову и, опускаясь на плечи, тем не менее не закрывает весьма пышной груди, из чего можно заключить, что Донья Лаура еще не считает себя пожилой. Коричневое бархатное платье перетянуто в талии корсажем и расшито золотым узором. В руках у нее косынка, которую она вышивает, высоко подняв тонкие брови. На ее полном лице спокойное выражение, но видно, что какая-то мысль, не относящаяся к вышиванию, занимает ее.
Справа за арфой ее младшая дочь Лючиа, лет шестнадцати. Золотистая коса обвивает ее голову. На ней светло-зеленое свободно спадающее до пят платье, перехваченное под самой грудью поясом и с небольшим круглым вырезом на шее. Широкие рукава касаются пола, и под ними вырисовываются руки в обтягивающих белых рукавах. Девушка перебирает струны, и на ее капризном, чуть глупеньком, но хорошеньком лице сосредоточенное выражение.
В глубине дворика полулежит с книжкой, обмахиваясь веером, вторая дочь —
Розитта. Ей лет семнадцать. У нее тоже хорошенькое, но злое лицо. В ее черные длинные косы вплетены золотые шнуры. На Розитте розовое в талию платье с квадратным небольшим вырезом.
