Габор Рассов - Друзья из шкафа

ЖЮЛЬЕТТА: Жаль вас покидать, но мы счастливы, вы такие приятные.

Ги и Жюльетта возвращаются в шкаф.

ЖАК: (зрителям) Невероятно, правда же? Это ощущение власти, господства мне доставляет истинное блаженство. И если бы вы знали цену, которую мы за них заплатили! Дешевле холодильника, дешевле стиральной машины, дешевле почти любой вещи!

ОДИЛЬ: (зрителям) Мы оба не курим, поэтому мы можем себе это позволить.

ЖАК: Кроме того, на самом деле они не ушли. Они устроились в шкафу. Они будут там располагаться, пока мы снова не почувствуем нужду в их присутствии.

ОДИЛЬ: Это наша обязанность. Надо, чтобы у друзей было личное пространство. Наиболее обеспеченные могут предоставить им в их распоряжении комнату, но достаточно и шкафа.

ЖАК: Это минимум, запрещено их устраивать в ящике.

ОДИЛЬ: Даже в большом. Необходимо, чтобы друзья могли находиться в их личном пространстве в полный рост и по очереди могли лежать на полу, свернувшись калачиком.

ЖАК: Мы также должны их кормить, а это расходы.

ОДИЛЬ: Они согласны на самое малое. Как правило, на остатки. В воскресенье, конечно, мы им открываем лавочку.

ЖАК: Это нормально, это выходной, в этот день надо быть добрым.

ОДИЛЬ: Для нас это так не естественно. Приходится делать усилие.

ЖАК: (Одиль) О, моя дорогая! Сколько супружеских пар могут оплатить подобную роскошь? А вот мы можем. Мы имеем не только коттедж, две тачки, обе БМВ, шесть разных сортов йогурта в холодильнике, комнату для каждого из наших детей — дебилов, запас из восемнадцати коробок противозапорной микстуры, машинку для стрижки искусственного газона, и так далее. Кроме всего этого у нас есть друзья, это только наши друзья!

ОДИЛЬ: О моя любовь, мы счастливы, мы так счастливы! А не сходить ли нам в супермаркет?

ЖАК: Какая хорошая идея, давай устроим себе настоящий праздник! Я особенно люблю стоять в очереди к кассе с полной тележкой! Какое чувство могущества! Я могу заплатить за весь этот бесполезный и отвратительный хлам, сваленный в тележку! Это кое-что значит!

ОДИЛЬ: А проверка чека! Ах, как мы любим проверять чек…

ЖАК: Обожаем, это истинный ритуал! А если, к счастью, находим ошибку…

ОДИЛЬ: Это экстаз!

ЖАК: Тогда мы можем качать права! Протестовать с полным на то основанием! Требовать присутствия старшего менеджера, чтобы он лично констатировал грубую ошибку кассира! Это такое наслаждение — видеть старшего менеджера, это сравнимо с сексуальным удовольствием!

ОДИЛЬ: Ах, боже мой, я больше не могу, составляем список и бежим туда!

ЖАК: Мы составим список в машине, я не могу ждать!

Они выходят, на ходу составляя список покупок.

ЖАК: Вода, молоко…

ОДИЛЬ: Туалетная бумага, бумажные полотенца…

Жак и Одиль бегут в супермаркет.

Ги и Жюльетта пользуются отъездом Одиль и Жака, чтобы выбраться из шкафа.

ЖЮЛЬЕТТА: (зрителям) Сначала маленькое уточнение. Нас зовут не Ги и Жюльетта, а Андре и Изабелла, просто Жак и Одиль не нравится наши имена, поэтому пришлось их сменить.

ГИ: (зрителям) Это записано в договоре продажи. Покупатель имеет право по своему усмотрению менять имена купленных друзей. Протестовать было бы бессмысленно.

ЖЮЛЬЕТТА: Сначала они нас звали Жиль и Алиса, но в конце концов имя Алиса напомнила Одиль коллегу по работе, которую она не любила…

ГИ: А Жак считал, что Жиль звучит по — дурацки. Так что они решили звать нас Ги и Жюльетта. Ну и что, почему бы и нет.

ЖЮЛЬЕТТА: Возможно, что они поменяют их снова. Если честно, это нас беспокоит меньше всего.

ГИ: Да… (пауза) Вы задаетесь вопросом, что с виду нормальных людей может заставить продать себя, не так ли?

ЖЮЛЬЕТТА: К несчастью, это очень просто…

ГИ: У нас больше не было выбора…

ЖЮЛЬЕТТА: Мы стояли на краю пропасти…

ГИ: Заблокировали наши банковские счета…

ЖЮЛЬЕТТА: Выселили из дома…

ГИ: У нас нет никаких родственников, некому прийти нам на помощь…

ЖЮЛЬЕТТА: Улица нас ждала с распростертыми объятиями…

ГИ: Между улицей и шкафом мы выбрали шкаф.

ЖЮЛЬЕТТА: И не жалеем об этом.

ГИ: Нет, не жалеем.

ЖЮЛЬЕТТА: Жак и Одиль совершенные козлы, но не злые.

ГИ: Я бы не сказал…

ЖЮЛЬЕТТА: Ты не считаешь их полными козлами?

ГИ: Да, считаю. Но ты говоришь, что они не злые, а с этим я не согласен. Они злые козлы.

ЖЮЛЬЕТТА: Как и все остальные, ни больше ни меньше.

ГИ: Их не беспокоит то, что мы живем в шкафу.

ЖЮЛЬЕТТА: Нет, конечно, но зато они нас кормят.

ГИ: Если они хотят, чтобы мы не протянули ноги, они чуть — чуть обязаны это делать.

ЖЮЛЬЕТТА: Скажем так, что они обычные, ни больше ни меньше.

ГИ: Мерзавцы!

ЖЮЛЬЕТТА: Они что, нас стегают? Они нас насилуют с утра до вечера? Заставляют курить крэк, пить соленую воду, чтобы посмотреть, как мы мучаемся? Ты что, обязан орать «Вперед, Марсель!», хотя они знают, что ты болеешь за «Пари Сен — Жермен»?

ГИ: Нет — нет, слава богу, что нет.

ЖЮЛЬЕТТА: Вот я и говорю: они нормальные, ни больше ни меньше.

ГИ: Как тебе угодно. В любом случае, это не важно, мы принадлежим им, и точка.

ЖЮЛЬЕТТА: По крайней мере, мы вместе!

ГИ: Это правда, нас могли распродать поодиночке.

ЖЮЛЬЕТТА: Как бедняжек Мартину и Роберта! Помнишь, как Мартина выла, когда новые собственники приехали за ней… Мне потом целый месяц снились кошмары…

ГИ: Было достаточно, чтобы начальника нашего отдела захотел позабавиться… И нас разлучили бы.

ЖЮЛЬЕТТА: Или чтобы его внезапно попросили продать одного друга, без пары…

ГИ: Мы избежали худшего!

ЖЮЛЬЕТТА: Ах, мой дорогой, я тебя люблю!

Обнимаются. Затемнение.

Второй вечер

Жак открывает дверь шкафа.

ЖАК: О-ля-ля, друзья мои, выходите, пожалуйста, друзья мои, мы вместе проведем прекрасный вечер!

ОДИЛЬ: О да! Мы будем говорить о литературе, живописи, танце, архитектуре, духах (Жюльетте) Я обожаю твои духи, но я не хотела бы поменяться ни за что на свете!

ЖЮЛЬЕТТА: Как я тебя понимаю, как я тебя понимаю, мы с тобой будто сестры!

ОДИЛЬ: Я не готовила вам, у меня не было времени, и потом, мы уже пообедали.

ЖАК: Причем очень вкусно пообедали. Настоящее объедение!

ОДИЛЬ: Но мы можем выпить по стаканчику…

ЖАК: Налить вам? В старой бутылка дешевого вина еще немного осталось. Или воды из-под крана?

ЖЮЛЬЕТТА: Воды из-под крана с удовольствием!

ГИ: О да! Стакан воды, я так хочу пить!

ЖЮЛЬЕТТА: Ничего так не утоляет жажду, как большой стакан прохладной водопроводной воды!

ОДИЛЬ: У нас только маленькие стаканчики, а вода теплая.

ГИ: Важно не то, что тебе наливают. А то, как тебе это наливают!

ОДИЛЬ: Садитесь, прошу вас, вы же не будете стоять весь вечер!

Жюльетта и Ги делают вид, что не замечают отсутствия стульев для них. Они остаются стоять. Одиль и Жак садятся.

ОДИЛЬ: Итак, Жюльетта, прочла ли ты, наконец, последний роман «…»? Потрясающе! Увлекательно! Иногда даже становится страшно!

ЖЮЛЬЕТТА: Да — да, страшно! Действительно страшно!

ОДИЛЬ: Но какой финал, такой искусный! В нем столько остроумия, столько остроумия, он поднимается почти на уровень «…» Или «…»! Это два писателя, которых я обожаю больше всех остальных!

ЖАК: Прости меня, моя дорогая, но я не понимаю ничего из того, что ты говоришь… В твоих фразах не хватает имен собственных. Последний роман писателя «…» Он поднимается почти до уровня писателя «…» Или писателя «…» Это же не имеет смысла!

ОДИЛЬ: Вот оно что! Однако я эти фразы выучила наизусть на курсах ведения беседы, и я уверена, что употребила их правильно!

ЖЮЛЬЕТТА: Да, ты их очень хорошо употребила!

ГИ: Даже превосходно!

ЖАК: Только надо заменить многоточия именами авторов, иначе фразы не имеют смысла.