Неизвестен - С Б О Р Н И К В С Я Ч Е С К И Х А Н Е К Д О Т О В
– Хаим, зачем ты это делаешь?
– А вдруг кому-нибудь понадобится плохой анализ?
Сидят два еврея. Подходит третий:
– Я не знаю, о чем вы тут разговариваете, но ехать надо!
Пожилой еврей всю жизнь молился Богу, вымаливая себе крупный выигрыш в лотерею. Каждый день он исправно возносил молитву с этой просьбой, пока, наконец не достал этим Бога в конец. В очередной раз тот явился таки к нему и взмолился:
– Хаим Абрамович! Ну дайте же мне хоть один шанс! Купите хотя бы один лотерейный билет!
Заходит сосед к Абраму, а тот стоит возле батареи, положил свой член сверху и читает учебник физики. Сосед его спрашивает:
– Абрам, что ты делаешь?
– Да вот, в книге написано, что от нагревания «тела»
расширяются, а от охлаждения – сужаются.
– А где же Сара?
– А Сара в холодильнике…
Выбирают в синагоге раввина.
Кандидатур три: один прекрасно знает Талмуд, но не член КПСС; второй член КПСС, но плохо знает Талмуд; третий и Талмуд знает, и член КПСС, но еврей.
Встречаются двое:
– Извините, сколько времени?
– А скоко вам надо?
– Сара Исаковна, вы слышали, вчера у мужа Фимочки вырезали гланды?
– Бедная девочка, она так хотела иметь детей.
– Ты знаешь, теперь я пришел к убеждению, что у нас в Одессе есть сотни способов очень много заработать. Но только один из них
– честный.
– Очень интересно, какой?
– А откуда я знаю?
На Привозе.
– Почему лимон?
– Сто рублей.
– Почему так дорого?
– Потому что это не лимон, а лимонка.
– А гранат почем?
– Тоже сто. Потомку что не гранат, а граната.
– Хорошо, беру.
– А деньги?
– Вместо денег возьми мой торт.
– На кой черт мне твой торт?
– Да ты послушай, как тикает! Это же не просто торт, а осколочный…
На одном из перекрестков Одессы скопилось много народу.
– Почему собралось столько людей? – спрашивает прохожий, – что случилось?
– Ничего, но каждый хочет убедиться в этом лично.
– Рабинович, вам не кажется, что ваш попугай немного картавит?
– Ничего удивительного – у него и нос с горбинкой.
– Товарищ Рабинович, мы вынуждены вас уволить.
– Да я же по паспорту русский!
– Вот именно поэтому – мы уже уволили десять евреев, надо же когда-нибудь уволить и русского!
Начальник отдела кадров задумчиво смотрит на Рабиновича:
– Вы нам по профилю не подходите.
Рабинович пришел в магазин:
– Мне, пожалуйста, сто комплектов портретов членов Политбюро.
– Зачем вам столько?
– Видите ли, я получил визу и хочу открыть в Тель-Авиве тир.
Натовский генерал приехал с визитом в Израиль. В сопровождении израильского генерала осматривает военную технику. Мимо проходит солдат, не отдавая приветствия. Натовский генерал:
– Я вижу, дисциплина у вас хромает.
Израильский генерал откликает солдата:
– Мойша, ты почему не здороваешься? Я тебя чем-нибудь обидел?
Банкир Кон показывает знакомому свой только что отстроенный особняк:
– Вот тут салон… тут спальня… тут кабинет… А в этой большой столовой на первом этаже может одновременно сесть за стол – не приведи Господи! – 50 человек.
Дряхлый, но богатый банкир Айзерман женится на молоденькой.
Приходит к врачу и просит:
– Доктор, сделайте, пожалуйста, так, чтобы мое супружество было не только формальным.
Врач осматривает его и говорит:
– Увы, вам уже ничего не поможет.
– А пчелиное молочко?
– Господин Айзерман, я могу прописать вам пчелиное молоко. Я могу даже сделать так, что вы начнете жужжать. Но жалить – это уж извините!
На приеме у банкира Гольдберга встречаются бывшие компаньоны, Коац и Кон. Гольдберг:
– Господа, позвольте, я вас представлю друг другу.
Кац (Кону):
– ЧСвинья!
Кон (Кацу):
– Подлец!
Гольдберг:
– А, так вы уже друг друга знаете!
Банкир Кон вручает бедному еврею конверт со сторублевой бумажкой и говорит:
– Бери и благодари Господа, ибо все делается по воле его!
Узнав об этом, жена бедняка замечает:
– Если Кон по поручению Всевышнего дал нам сто рублей, сколько же он оставил себе за посредничество?
Зильберштейн, страховой агент, уговаривает Гольдберга застраховаться:
– Господин Гольдберг, если, к примеру, вы сломаете руку, то получите двести рублей; сломаете ногу – триста; а если вам посчастливится сломать хребет – ну, тогда вы богач!
Изя сидит за прилавком. Пора закрывать лавку, а клиентов все нет.
В последнюю минуту вбегает молодой человек, бросает на прилавок гривенник, хватает конверт за копейку и выбегает, не ожидая сдачи. Дома жена спрашивает:
– Ну, какрой сегодня был оборот?
– Оборот так себе. Зато доход колоссальный!
Хаим с Натаном возвращаются домой поздно вечером. Вдалеке они замечают двух подозрительного вида субъектов.
– Знаешь что, – говорит Хаим, – давай перейдем на другую сторону, их-таки двое, а мы одни.
В еврейском местечке жандармы обыскивают дома в поисках призывников, уклоняющихся от службы в армии. Старик Рабинович нервничает и просит семью спрятать его в погребе.
– Тебе-то чего боятся, в твои-то годы? – успокаивает его жена.
– Да? А генералы в армии уже не нужны?
На еврейском кладбище мать хоронит малолетнего сына, причитая:
– И попроси, сыночек, Господа, чтобы Сарочка вышла замуж. И еще попроси у него, чтобы дядя Хаим выздоровел. И чтобы Натана не взяли в солдаты…
Наконец стоящий рядом могильщик не выдерживает:
– Послушайте, почтеннейшая, если у вас столько дел к Господу Богу, надо было идти самой, а не посылать несмышленого мальчика.
– Двойра, наша тетя Рахиль умерла, вот письмо из Америки.
– Ах, какое несчастье, какое несчастье!
– Погоди. Она завещала нам пять тысяч долларов…
– Ах, дай ей Боже здоровья!
Слепой Мордехай пришел к раввину и спрашивает:
– Что ты сейчас делаешь?
– Пью молоко.
– Что такое молоко?
– Такой белый напиток.
– Что значит «белый»?
– Ну, как лебедь.
– Что значит «лебедь»?
– Такая птица с изогнутой шеей.
Раввин согнул руку в локте и дал ее пощупать Мордехаю.
– Вот что значит «изогнутый».
Мордехай тщательно ощупал руку и сказал с благодарностью:
– Спасибо тебе, ребе! Теперь я уже знаю, как выглядит молоко!
Одессит говорит:
– Конечно, Москва – первый город. Но ведь и Одесса – не второй!
В командировке умер Абрам. Надо было как-то тактично, деликатно сообщить жене Абрама, чтоб та не убивалась от горя. Решили, что кроме Семы никто лучше этого не сделает. Он интеллигент и дипломат. Сема отыскал квартиру Абрама, позвонил. На пороге появилась жена Абрама:
– В чем дело?
Сема был обескуражен, но не настолько, чтоб потерять дар речи.
– Вы знаете, мы с Абрамом были в командировке?
– Знаю. И что?
– Вы знаете, что мы прилично заработали?
– Знаю. И что?
– Вы знаете, мы все деньги пропили. И Абрам тоже.
– Чтоб он подох! – вскричала жена.
– Уже, – вздохнул Сема.
– Вы знаете, что Лифшицы всю ночь не гасят свет?
– Ну и дураки они, хоть и евреи! У грабителей всегда с собой есть фонарики!
Одному еврею говорят:
– Ну что вы за человек. У вас нет ничего положительного.
– Как ничего! А «реакция Вассермана?»
Рабинович, проходя на демонстрации мимо трибуны, поднимает руку и кричит:
– Пламенный привет! Пламенный привет!
– Абрам, – удивился идущий рядом Хаймович. – С каких это пор ты их так любишь?
– Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»
От одесского причала отчаливает пароход в Израиль. С берега раздается крик:
– Мойша!
Мойша подошел к правому борту. Пароход накренился на правый борт и опрокинулся.
Встречаются два еврея:
– Исаак, почему ты такой грустный?
– Меня сняли с должности первого секретаря райкома партии.
– Как же это произошло?
– Да какая-то сволочь донесла, что я беспартийный.
Во двор к Абраму зашел сосед:
– Абрам, ты брал у меня целый таз, а вернул его с дыркой.
– Во-первых, Исаак, я брал таз с дыркой. Во-вторых, я отдал тебе таз без дырки. А в-третьих, никакого таза я у тебя не брал!
Двум евреям сказали, что если они залезут на высокую стену, то станут русскими. Один еврей подсадил второго, и тот залез на нее. Оставшийся внизу еврей тянет руку:
