Ирина Райкова - Петр I. Предания, легенды, сказки и анекдоты

Архирей дал знать царю. Царь узнал, начал делать преследование, как бы поймать Борму. Раз ночью царь нарядился вором и пошел по улице. Ему, понятно, встречу Борма. Царь говорит: «Ты кто?» — «Я вор Борма». — «Пойдем тогда вместе воровать!» — «А куда пойдем?» Царь говорит: «Пойдем к царю». Вор Борма как задаст ему: «Я, — говорит, — за царску денежку сам удавлюся. Пойдем лучше к господам». И пошли.

Приходят. Стоит дом четыре етажа. Вор Борма обул когти и полез по стене. А тут держат совет окормить царя. Слез Борма со стены и говорит: «Эх, земляк, там хочут царя погубить. Как бы его спасти?.. Давай поменяемся фуражками, а завтра я свою узнаю, и ты свою. А ночью подумаем».

На другой день приходят в собор. А когда вышли из церкви, царь обернулся к Борме и говорит: «На пир меня звали». Вот они сели в экипаж и поехали. А дорогой Борма и говорит: «Когда будут подносить вина, ты говори, что я боле тебя чином. А я знаю, что сделать».

Приезжают. Царь, понятно, сказал, что «Борма выше меня чином». А вор Борма и говорит, что «в наших местах хозяева началуют»[14]. Хозяин выпил и упал мертвый. Тогда Борма говорит: «Поедем домой, здесь одна смерть».

Приехали домой. Царь и говорит: «Чем тебя наградить?» — «А мне ничего не надо. Дай только такой указ, чтобы канфорова[15] посуда одна была». Тогда господа всю золотую и серебряную посуду продали и держат одну канфорову. А вор Борма день торгует, а ночь ворует ту же посуду, которую днем продал. И до того догнал всех господ, что оставил без гроша. Наконец и наездился.

Едет король. Заинтересовался одним мужиком. Тот рожь сеет. Сеет-посеет. Остановится. То посеет, то остановится. И все тихо так…

Король подъезжает. Спрашивает:

— Что ты делаешь? Почему останавливаешься?

— Я знаю, в какую минуту сеять.

Король засмеялся и сказал:

— Ты, наверное, знаешь, и когда ты умрешь?

А крестьянин:

— На второй день пасхи.

— А когда я умру?

— На второй день рождества.

Заинтересовался.

— Ты знаешь, когда ты умрешь и когда я умру. А от смерти избавиться можно?

Говорит:

— Вам можно, а мне нельзя.

Король и говорит:

— А как мне избавиться?

— Воровать надо идти. Да!

Теперь улыбнулся король и поехал. А все-таки занятно!

Во второй день пасхи он присылает посыльного, узнать, правда ли старик умер или нет. Приезжает посыльный — действительно старик умер. Докладывает королю.

Король задумался.

«Значит, он не путает!» Король стал все более и более задумываться. «Такое ремесло, что и в мыслях не было».

Переоделся в простую одежду и идет по Фонтанке, на толкучку, на Александровский рынок. Видит — идут два оборванца. Он к ним:

— Друзья! Вот дельце есть…

— Мы это и ждем!

— Я нездешний, а здесь дельце есть. А пойдем министра обворовывать!

А король бывал в гостях — это его первый друг был, знает, где буфет, где несгораемый шкап. Объясняет:

— Там вот буфет…

— Ты знаешь, ты и полезай!

Король полез по водосточной трубе. А там заседание. Собрались все министры. И друг речь говорит:

— На второй день рождества я сделаю бал и приглашу короля. Всем налью серебряный кубок, а королю — золотой. В золотой кубок насыплю яду. Мы и избавимся от этого короля!

Король так и подумал:

«Вот где смерть-погибель моя! Теперь уж не проведут!»

Дождались, когда разбрелось собрание. И более от злости пошел он громить. Очистил все дочиста. Теперь все выгрузили, стали делить. Он ничего не взял.

— Это вам, а я пойду своей чередой. Что надо — во дворец идите. Спросите только Ивана I (или там Ивана II), и вам скажут: «Бросьте это грязное дело, пойдемте на хорошее!»

Уже те пропили, проели. Пришли к нему. Он объявил, что он король, оставил их на службе и сделал своими телохранителями.

А на второй день рождества — бал. Пригласили его на бал. И вот налили королю золотой кубок, но король знает, что там отрава есть. Он отказывается:

— Я тебе так доверяю, что выпей мой золотой, а я серебряный, — говорит, — вас выше себя ставлю! Вы — мой, я — ваш.

Министр отказывается, но уже нельзя. Он принудил его выпить:

— Или тебе могила!

Тому только и осталось выпить. Он и отравился. С тех пор царь стал верить некоторым деревенским приметам.

VII раздел

Все жены одинаковы

«Забывать службу ради женщины непростительно. Быть пленником любовницы хуже, нежели быть пленником на войне: у неприятеля скорая может быть свобода, а у женщины оковы долговременны».

«Великий знаток и устроитель своего государства, Петр плохо знал один уголок его — свой собственный дом, свою семью, где он бывал гостем. Он не ужился с первой женой, имел причины жаловаться на вторую и совсем не поладил с сыном, не уберег его от вражеских влияний, что привело к гибели царевича и подвергло опасности самое существование династии».

Государь и его ближние люди были за морем; ходил он по немецким землям и был в Стекольном — в то время Стекольное царство в немецкой земле держала девица.

Невзлюбила она нашего государя, стала ругаться над ним: ставила его на горячую сковороду, а сняв со сковороды, велела бросить его в темницу.

А как девица была именинница, князья и бояре ее стали просить:

— Пожалуй, государыня, ради такого своего дня выпусти его, государя!

И она им сказала:

— Подите и посмотрите, буде он валяется. Ради вашего прошения выпущу его.

И князья и бояре, посмотрев его, сказали:

— Томен, государыня.

И она им сказала:

— Коли томен, так вы его выньте.

И они, вынув его, отпустили.

И как пришел он к нашим боярам, они сделали бочку и набили гвоздей, и в ту бочку хотели его положить.

А про то проведал стрелец, прибежал к государевой постели и говорит:

— Царь-государь, изволь встать и выйти! Ничего ты не ведаешь, что над тобою учинится.

И он, государь, встал и вышел, и тот стрелец на постелю лег на его место. И бояре пришли, и, с постели схватя, положили в ту бочку и бросили в море.

…Выходит великий государь на корабельное строение и сыну приказ отдает:

— Теши брус без нитки прямо!

Сын тесал-тесал и припортил. Великий государь с конца посмотрел в отвес: брус во многих местах спорчен. Сердце его не могло стерпеть. Рассердился, взял аньшпук[17] на корабельном строении, на Васильевском этом острове, ударил сына по плечам.

Мог сын после этого удару только трои сутки жить и кончился. Государь великий, Петр Алексеевич, написал своей рукой: «Отцу только и наказание за сына — на трои сутки на овес на воду».

Было ето дело в Петербурге. Однажды шли по Петербургской по мостовой улице три солдатика. А Петр Великий любитель был в штатской одежде похаживать. И шел за этими солдатами, позади их. А они были как раз подвыпивши. И занимаются там разговором разным, так, между собою.

Как раз неизвестный купчик едет в коляске. Один из солдат и говорит: «Ой, кака прекрасная коляска! Так бы и прокатился на такой коляске!» А второй и говорит: «Что это на такой коляске? Вот я бы на государственной коляске, вот бы прокатился!» Третий: «Это, — говорит, — что! Нет, вот я бы с вельможами посидел в кругу». — «Что, ето ничтожное дело! Вот я бы Екатерину Его… (взял бы замуж)».

Этот Петр Великий все ето выслушал. Подходит к ним: «Позвольте вас, солдатики, пригласить в ресторан, угостить! Я, — говорит, — вообще солдат уважаю». — «Конечно, хто как понимает: которые уважают нашего брата, а которые и пренебрегают». Он одно настаивает, что «я солдат уважаю». Согласились и зашли.

Он потребовал дюжину пива. Выпили, вторую. Хорошо. И начал спрашивать: «Вы в котором взводе служите?» Первого спросил, сказал; второго спросил и третьего. «Хорошо, я к вам побываю на праздники, в свободное время, погуляю с вами в казармском буфете: я до страсти люблю солдат». Когда вышли из ресторана, уже сделались они очень пьяные, эти солдаты. «Извозчик, отвези их в казармы». Рассчитался с извозчиком и отправил.

Они приехали, расхвастались: «Вот какой нам человек попал, запоил нас в ресторане! Вот приедет он к нам в праздник, посмотрите: денег-то у него сколько, страсть!» Легли спать.

Заутро от Государя Императора приходит денщик, докладывает дежурному по роте, что «такие такие-то солдаты; таких-то рот здесь?» Дежурный взял записку: «Эти лица здесь». — «Пущай немедленно сейчас они собираются к Государю Императору налицо».