Свора певчих - Даша Игоревна Пар
– Оу, полегче, не всё сразу, я только из больницы! – осадил её Рене, с одинаковыми мыслями переглядываясь с Константином. – Ульрих не объявлялся, но дело идёт. Кстати, меня навещал Филин. Передавал привет со вопросами, почему ты не вернулась. Он волнуется.
Щёки Реми чуть покраснели, и она удержалась, чтобы не обернуться на Костю, тем выдав себя с головой. Но и так было ясно, что он догадывается об их с Матвеем отношениях. А по тому, как лязгал нож по дну тарелки, как он к ним относится.
– После Нового года я с ним объяснюсь, – утыкаясь носом в чашку, пробурчала девушка. – Сейчас слишком много дел.
– Хм, он сильно рисковал ради нас, – как бы вскользь отметил Рене, выдерживая новый взгляд Кости. – Было бы неправильно его так бросать.
Чашка ударилась о блюдце и Реми выпалила:
– Это тебя не касается! Ангелы, Рене! У нас есть проблемы посерьёзнее трепетных чувств Филина. К примеру, где Виктор? Он наверняка знает, что мы не сидим сложа руки, а значит будут последствия. И я считаю, что Паша тоже у него. Вместе с Виви и Дмитрием. И ни о чём другом я думать не могу! – она размяла пальцы, когтями проводя по поверхности стола, оставляя царапины.
– Мы уже сделали всё, что в наших силах. Делом занимается Ульрих, опера проверена сверху донизу… – начал было говорить цесаревич, когда Реми перебила его:
– А император в курсе? Он может всё отменить?
Костя аж подавился, на секунду представив, как с этим обратится к отцу.
– Сейчас? За сутки до Нового года?! К нам присоединится пятьдесят четыре страны, и ты думаешь, что отец вот так всё развернёт?! – севшим голосом переспросил парень. – Реми, мы будем завтра петь. Что бы там не случилось – это нельзя повернуть вспять. Не с теми доказательствами, что у нас есть.
– Значит улыбаемся и поём. Даже если небеса разверзнутся и оттуда повалят ангелы с пиками наголо – скажем, что мы сделали всё, что могли, – Реми передёрнула плечами от холодной дрожи. Она ничего не могла сделать. Просто ничего.
* * *
Когда Константин умчался по своим делам, а брат и сестра остались вдвоём, они перебрались в игровую комнату, где разложили на двоих шахматную партию, и под приятную музыку играли, как ни в чём не бывало, будто последних недель и не было вовсе, а они сами – всё те же, что и прежде.
– Надумываю переговорить завтра с отцом, – говоря как бы в сторону, сказал Рене, чуть устало вздыхая.
Саднило плечо, сидеть неудобно, а сама рана вызывала отвращение – подстрелен какой-то пигалицей и так неудачно! Прямо накануне Нового года. Он уже получил отвод в академии и теперь отправится в Оперу как сын графа Беркута, когда остальные будут присутствовать по долгу службы.
– О чём ещё с ним говорить? – фыркнула Реми, уткнувшись в кулаки и разглядывая расставленные фигуры. Думать не хотелось и она раз за разом совершала ошибки на поле, проигрывая всухую.
– Ульрих посоветовал. Сказал, дескать мы можем поступать, как заблагорассудится, но горячка молодости сойдёт, а жизнь лучше вести как сын графа, а не курсант академии без роду и племени.
– Какая чушь! Ты последуешь этому совету? Будет смотреться как слабость, – скрипнув зубами, Реми уложила своего короля, сдаваясь. Забравшись с ногами на диван, она скрестила их, как и руки на груди.
Рене пожал плечами, вновь досадливо крякнув, – действие обезболивающего средства проходило, а врач предупредил, что лучше терпеть, чем принимать его вновь, – могут быть неприятные последствия.
– Реми, я не отказываюсь от своих слов. И не собираюсь мириться с отцом. Однако уже завтра мы должны выступить в Опере. Мы должны представить единую линию, в которой некуда ударить. Как бы мне не нравилось то, что думает про нас отец, в его словах есть резон.
– Это ты сейчас к чему? – Реми внутренне подобралась, готовясь к догадкам брата, который как-то странно ковырял диванную обивку, словно в его голове уже давно толпятся крайне неприятные мысли.
– Может он прав? – очень тихо произнёс Рене. – Вдумайся в те файлы, что мы обнаружили. Близнецы. Я поспрашивал в библиотеке Академии об этом феномене и выяснил, что в некоторых семьях есть предрасположенность к рождению близнецов. Наша семья к таким не относится.
– А другие дети? Мы что же все родственники? – скептически протянула сестра, пригубив горячего чая с травками – в последние дни ей было морозно. – Что какой-то мужик лихо погулял лет двадцать назад по городам и весям империи, перед которым куча сэвушек не устояло, а потом понесла? Нонсенс! Нет. Я считаю, что это связано со Сворой певчих. Может они сделали что-то с нами, может… а, к чёрту их всех! Осточертело, знаете ли, блуждать в тумане. Будь что будет, и вот ещё что…
Реми говорила, почти заговариваясь, её щёки раскраснелись, а глаза заблестели. Она улыбалась горячо, бросаясь словами, как камешками по воде, бездумно и не глядя – утонут или нет.
Выговоришься о своей усталости за сумбур, за какую-то лихую беду, что навестила её по осени, она откинулась на спинку дивана, позволяя брату забрать недопитый чай из рук и примоститься рядом, перекладывая её голову к себе на плечо, а потом обнимая, чтобы вдохнуть ставший родным запах спелой вишни и карамели.
– Пожалуйста, не ходи завтра в оперу, – прошептала она ему на ухо, цепляясь за предплечья и не давая отстраниться. – Я не могу не пойти, но тебе там быть необязательно. Ты ранен в бою, сэвы поймут. Но я не могу ещё раз пережить то, что пережила вчера. Что бы они там не задумали, они сделали ставку на тебя. Ты их цель. Так пусть эти твари обломаются!
Он всё-таки вырвался, как-то обиженно глядя на неё.
– Предлагаешь бросить всех? Пускай другие отдуваются, пока буду сидеть в кустах? Подумай, что они сделают с тобой…
– Я буду с императорской семьёй, в полной безопасности. Что рядом с императором может со мной случится?
– Откуда знаешь? Мы же до сих пор понятия не имеем, к чему всё идёт.
– Тогда не иди, я тебя по-человечески прошу. Да-да, именно так, я умоляю тебя – спрячься. Пожалуйста, я не переживу, если и с тобой что-то случится. Вдумайся, они забрали всю мою семью! Что они с ними делают? Но если и тебя не будет… – она подавила в себе истерику и сурово поджала губы, отметая накатившую волну слабости.
– Да, ты прав. Прости за всё. Завтра мы отправимся в
