Архонт - Дмитрий Александрович Видинеев
С кухни доносилось позвякивание посуды, шум воды в кране, звон… Агата с Полиной переглянулись. Это был стеклянный звон – что-то разбилось!
Они бросились на кухню и застали странную картину: Мария стояла без движения, её руки безвольно свисали вдоль тела, голова склонена к плечу. На полу валялись осколки чашки и чайная ложечка.
– Застыла! – выдохнула Полина.
Агата растерялась.
– И что теперь делать-то? Она же грохнуться может.
– Давай на диван её, что ли, отнесём. Или вот что… будем просто поддерживать, чтоб не грохнулась.
Они обступили Марию, взяв её за одеревеневшие руки. Начнёт падать – подхватят.
– Теперь понимаю, каково ей, – буркнула Полина. – Врагу не пожелаешь.
Агата хотела что-то ответить, но реальность вдруг принялась расползаться. Вот он – обходной манёвр! Началось!
– Полин, – дрогнувшим голосом сказала она, – обеих нас подхвати если что. Кажется, у меня получилось.
– Ясно. Поняла, – отозвалась чародейка.
Агата увидела, как по стенам, словно по водной глади, пробежала рябь. Потолок выгнулся, распался на множество шестигранных сегментов, которые стремительно унеслись ввысь, в чёрное пространство. Скомкались точно куски бумаги плита, холодильник, раковина, стол, стулья, окно. Занавески распались на тонкие лоскуты – они закрутились в спираль, наподобие спирали ДНК, и штопором ввернулись в космическую тьму. Туда же отхлынули стены.
И вот уже Агата стоит одна во мраке. Она ненавидела эту стадию перехода, чувствовала себя здесь потерянной. Какое-то междумирье, где время, словно тягучий сироп. Период тревожного ожидания.
Наконец что-то начало проявляться. Тьма оживала, вырисовывались контуры корявых деревьев с лиловой листвой. Ветви шевелились, по стволам змеились лианы. Ворс фиолетовой травы трепетал и тянулся то вправо, то влево, будто исполняя странный танец. Откуда-то пробивался мутный свет, в воздухе витали пунцовые, похожие на пыльцу, хлопья.
Агата рассматривала этот сад с изумлением. Было в нём что-то сказочное и в то же время пугающее, ядовитое, чуждое. Деревья, казалось, дышали, кора шевелилась, похожая на рыбью чешую листва как-то хищно блестела. Над «танцующей» травой вздымались корни – они сужались, расширялись. Всё вокруг было окутано испарениями, и в этом мареве, подхватывая пыльцу, медленно струились прозрачные потоки. Агате казалось, что она очутилась в фантастическом лесу чужой планеты. И где-то среди деревьев скрывалась тварь, которую нужно уничтожить. Опасная тварь. И хорошо, что есть мощное оружие.
Рядом, выплыв из гущи испарений, возникла Саяра. Её серебристые волосы были заплетены в тугую косу, платье из листвы и трав плотно облегало стройную фигуру. Лицо якутки было молодым, гладким, ни единой морщинки, в раскосых глазах плясали огоньки. Следом за Саярой материализовался Викинг – суровый как всегда, с нахмуренными густыми рыжими бровями.
Что ж, теперь Агата чувствовала себя уверенней, даже сад больше не казался таким уж враждебным. А если понадобится, её воины разнесут его в щепки. С таким настроем можно и поохотиться. Очень было любопытно, что за нечисть вселилась в Марию.
Все втроём, озираясь, они двинулись по саду. Тонкие ворсинки травы обволакивали их ноги, ветви, недовольно шелестя листвой, отводились в сторону, уступая дорогу.
Переступив шевелящийся узел корней, Агата подумала, что такие вот путешествия в чужой разум чреваты последствиями. Как скоро настанет момент, когда она перестанет отличать реальное от нереального? Ещё и галлюцинации эти… Порой ей казалось, что она так и не очнулась после того ранения, и вся её нынешняя жизнь не более чем спектакль, поставленный свихнувшимся воображением. И ведь, если всё так, то не хотелось пробуждаться, несмотря на кошмарные моменты. Это безумие устраивало. Даже этот, словно рождённый фантазией наркомана сад, был предпочтительней одинокого поедания пирожных на скамейки в парке. В новой жизни даже что-то плохое, страшное казалось предпочтительней скучного болота прошлого. Раньше был серый унылый сон, а теперь яркое безумие. Лучше сходить с ума изумляясь, восторгаясь, чем увядать в обыденном однообразии.
Деревья расступились, и Агата увидела то, что с жутковатой органичностью вписывалось в этот лиловый сад: странное существо, что-то среднее между человеком и растением. Нижняя часть тела состояла из переплетения мясистых корней, руки-ветви с растопыренными очень длинными пальцами медленно шевелились, голова была почти человеческая, если не считать корявых отростков вместо волос и фиолетовых выпученных глаз. Страшилище бесплотным коконом окутывали густые испарения, высокая трава вокруг извивалась в едином неспешном ритме.
Агата с некоторым облегчением отметила, что это существо скорее удивительное, чем страшное, и отчего-то не хотелось называть его «нечистью». Но, как бы то ни было, оно поганило жизнь Марии, а значит должно быть уничтожено.
– Ты всё-таки пробилась ко мне, – голос твари был хрипловатым и каким-то стонущим, словно каждое слово доставляло боль. – Явилась, чтобы меня уничтожить… Но не спеши, девочка. Не спеши, если не хочешь сделать ошибку, о которой потом будешь жалеть. Выслушай меня…
Агата кивнула, решив, что отдать приказ своим воинам она всегда успеет, и было очень любопытно, о чём поведает эта тварь. Хотя и существовала вероятность какой-нибудь неожиданной каверзы. Так что следует слушать, но быть начеку.
– Спасибо, – простонала тварь. – Ты должна знать, я не желаю зла Марии. Поверь, меньше всего мне хочется, чтобы она мучилась… ведь я её мать.
Агата если бы и захотела на это что-то ответить, то не смогла бы – потеряла дар речи. Даже усомнилась: правильно ли расслышала слова существа. А коли не ослышалась – не иначе это уловка, чтобы мозги запудрить.
Тварь приложила руки-ветви к груди, сделала глубокий вдох, втянув через ноздри испарения, и повторило с протяжным выдохом:
– Ма-ать, – фиолетовые глаза медленно закрылись и открылись. – Конченная алкоголичка, шлюха, подлая мерзкая гадина… Я умерла много лет назад, когда моей дочке Марии было всего четыре годика. Напилась однажды и не дошла до дома, в снегу замёрзла. Естественный финал никчёмной жизни. Не погибла бы тогда, сдохла бы через неделю, месяц, год… Я умерла, но не попала туда, куда уходят все мёртвые. Что-то меня не пускало. Так и бродила в астрале, питаясь энергией тех, кто уже был одной ногой в могиле. Я превратилась в нечисть, чудовище.
Существо снова медленно моргнуло.
– Иногда, будто в наказание за грехи, меня выбрасывало в физический мир. И я наблюдала, как растёт моя детка. Это была особенная мука – видеть, что я потеряла. Проклинала себя, мечтала исчезнуть. Совсем исчезнуть, чтобы и следа моего не осталось, чтобы не видеть, не слышать, не знать… А
