Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам - Дуглас Мюррей
Знали они об этом или нет, но немцы и другие люди, которые толпились на улицах и платформах своей страны, чтобы отпраздновать прибытие новых людей, участвовали в историческом процессе, далеко выходящем за их рамки. Даже этот эмоциональный акт, когда это было необходимо, подкреплялся тем же интеллектуальным балластом, что и все остальные аргументы в пользу послевоенной иммиграции. Среди тех, кто давал интервью в телевизионных новостях, было немало тех, кто объяснял, что из-за демографической ситуации в Германии и нехватки рабочей силы стране "имеет смысл" привозить эти сотни тысяч новых людей. Но эти обоснования оказались второстепенными. Это были объяснения, подкрепляющие уже принятое решение. Первоначальный инстинкт части населения и их политических представителей был более значимым, и это было лишь последним и наиболее заметным проявлением исторического бремени, которое, по мнению многих европейцев, они несли на себе.
ПЯТНО ЕВРОПЫ
Современные европейцы, возможно, не единственный народ в мире, который считает, что родился в первородном грехе, но они определенно страдают от худшего случая этого греха. Сегодняшние европейцы считают, что сами, задолго до того, как кто-либо другой поднимет этот вопрос, несут конкретную историческую вину, которая включает в себя не только вину за войну и Холокост, но и целую гамму предшествующих вины. В их число входит, но ни в коем случае не ограничивается, неизбывная вина за колониализм и расизм. И хотя все это в совокупности представляет собой тяжелое бремя, от нас уже не ждут, что мы будем нести его в одиночку. В последние десятилетия тот же шантаж со стороны истории, который обрушился на современную Европу, приняла на себя и группа заметно однородных наций. Поразительно то, что все остальные страны, которые должны пострадать за те же грехи, - это страны, в создании которых обвиняют Европу, так что создается впечатление, что пятно европейцев пересекает весь мир.
Если для современных европейцев колониализм - всего лишь один из грехов среднего ранга, то для австралийцев колониализм стал основополагающим, первородным грехом нации. И не потому, что, как европейские страны, она обвиняется в том, что грабила другие страны в поисках богатства, а потому, что она обвиняется в том, что грабила саму себя - в том, что была колониальным проектом, до сих пор сидящим на своей колонии. Считается, что для Австралии колониализм начался дома. Сегодня австралийских школьников учат тому, что, какими бы ни были нынешние достоинства их страны, она была основана на геноциде и воровстве. Тот факт, что первоначальные колониальные войска были белыми и европейцами, делает это деяние еще более ужасным, чем если бы речь шла о столь же знакомой истории отъема земель темнокожими народами у других темнокожих народов. Завоевание одной группы населения другой и жестокое обращение победителей с проигравшими - это история большинства народов на земле. Но для австралийцев историческое обращение с аборигенами и другими "первыми народами" - это тема, которая в последние десятилетия переместилась с задворков общественных дебатов в самую гущу - в самый глубокий, основополагающий грех страны. Странно, но этот нарратив вины кажется очень желанным и приветствуется австралийским обществом.
Как и в случае со всем, чего люди искренне желают, на этом пути обязательно произойдет некоторое искажение истины. Так и в Австралии политика миссионеров и чиновников по изъятию некоторых детей аборигенов у их родителей ("украденное поколение") была даже приравнена к "геноциду". 5 Она стала предметом многочисленных популярных книг, фильмов, правительственных расследований и неоднократных извинений политиков, включая премьер-министров. 6 Опровержения трудно представить, поскольку даже самые крайние утверждения приветствуются, в то время как их опровержение воспринимается только как доказательство продолжающегося отрицания и расизма виновного. Как следствие, все, что сегодня остается открытым для обсуждения в Австралии, - это вопрос о том, какая компенсация должна быть выплачена аборигенным общинам за эту историческую обиду. Совокупный эффект этого укоренившегося чувства вины привел к ощутимому изменению впечатления мира об Австралии и образа самой страны: из солнечного и оптимистичного места она превратилась в ощутимо более мрачное, не говоря уже о заунывном отношении к своему прошлому.
В последние годы это выразилось в таких популярных акциях, как "Море рук", когда сотни тысяч граждан спонсировали и подписывали пластиковую руку в цветах аборигенов, чтобы разместить ее на лужайке перед общественными зданиями, включая парламент в Канберре. Еще один ритуал, в котором принимают участие тысячи людей, - это подписание имен в национальных "Книгах сожаления". С 1998 года в Австралии также ежегодно проводится "Национальный день извинения". 7 Естественно, как и все первородные грехи, тот, за который австралийцам постоянно предлагают извиниться, не может быть исправлен. Многие из тех, кто сейчас живет в Австралии, возможно, происходят от европейцев и других переселенцев, но сами они не воровали землю и не крали поколения. Если они и унаследовали какую-то землю, то сделали это, не угнетая и не узурпируя ни одной души. И хотя экономические и трудовые возможности аборигенов страны все еще отстают от возможностей других австралийцев - и очень сильно, - это воскрешает неразрешимую проблему. Сейчас, как и в прошлом, австралийцы, желающие "исправить" свою политику в отношении аборигенов, не могут решить, как "сохранить" образ жизни коренных жителей, не поощряя и не принуждая их вести точно такой же образ жизни, как и все остальные, и тем самым уничтожить их культуру.
Австралийская мода на самобичевание больше не является чем-то необычным. Действительно, извинения, принесенные в 2008 году премьер-министром Кевином Раддом коренному населению Австралии , произошли через несколько месяцев после аналогичных извинений перед коренными народами Канады, принесенных премьер-министром этой страны Стивеном Харпером. 8 Оба извинения были широко встречены как демонстрация государственного искупления за болезненный период истории. Мало кто прислушивался к инакомыслию, и даже историческая летопись на какое-то время показалась неспособной к честной оценке. В Канаде, как и в Австралии, и во всех подобных случаях, желание преувеличить масштабы преступлений, за которые приносятся извинения, должно было несколько отбить охоту. Любой человек, предстающий перед реальным судом за реальные преступления и хвастающийся тем, что совершил преступления худшие, чем те, за которые его судили, был бы признан непригодным к суду. Однако если человек не находится на скамье подсудимых и не виновен сам, а лишь говорит от имени умерших предшественников, то, возможно, тенденция к гиперболизации возрастает. Для современных политиков такие заявления - лишь политическая выгода, и чем больше грех, тем больше возмущение, тем больше извинения и тем больше потенциальная политическая выгода от выраженной скорби.
