Свора певчих - Даша Игоревна Пар
В какие-то моменты Виктор казался отталкивающим сэвом, всё в нём было какое-то не такое. А потом он улыбался, что-то говорил, и вроде нормальный мужик, ответственный, без высокомерия к подчинённым. В чём-то даже хороший.
Он сбивал с толку и рядом с ним было неуютно. Но Реми понимала, что в нём нашла Вивьен. Он казался надёжным. Про таких говорят – «как за каменной стеной». Даже сексуальным, особенно, когда хитрая улыбка появлялась на губах, а в красных глазах загорался лукавый огонёк.
– Вот мой ответ: нет разницы между сэвой и человеком. Наши чувства и восприятие мира формируются не физиологией, а теми мыслями, что укрепляются в подсознании. Да, после дебюта я изменилась. Улучшились зрение, слух, а вот обоняние, кстати, стало хуже, но зато всё быстрее заживает. Однако я осталась прежней. Во мне не открылось «божественное начало».
Девушка повертела правой рукой перед глазами. Пускай в голове она всё та же Ремия, однако внешность продолжает меняться. За месяц её ногти сильно отросли, загибаясь вовнутрь. Вивьен говорила, что их можно заточить, как настоящие когти. Ещё одно оружие. Только с ногами проблема – срезать труднее.
– И всё-таки. Каково это – осознать, что ты потомок ангелов? – настаивал Виктор, глядя только на дорогу.
Он как-то подобрался весь, будто за невинным вопросом стояло нечто крайне важное.
– Не чувствую этого. А вот жизнь стала сложнее. Вы и так это знаете. Когда тебя раз за разом пытаются похитить – это не то, что внушает уверенность.
– Ах да, Рейбах. За неё выплатили солидную премию. Под новый год жду повышения в звании, – протянул мужчина, чуть разочарованно склонив голову набок. – Тогда почему ты упорствуешь, Ремия? Не желаешь стать сэвой? Все проблемы идут из того, что ты сопротивляешься самой себе. Отказываешься признать, кто ты есть.
– Если бы всё было так просто…
Машина затормозила у трёхэтажного здания с несколькими входами на узкой улочке, затерявшейся среди других похожих улиц где-то неподалёку от главного имперского университета.
– В твоей жизни нет ничего простого. Например, где ты научилась стрелять? И дураку ясно – ты не в первый раз берёшь пистолет в руки. Вивьен хотела пошутить – не сняла его с предохранителя, а ты точно знала, что и как делать.
– Оте… Дмитрий научил. На пятнадцатый день рождения отвёл меня и Павла в поле, поставил бутылки и показал, как стрелять. Каждый месяц выбирались туда, и он учил обращаться с оружием, – помолчав, ответила девушка, наблюдая проходящих мимо людей, с любопытством заглядывавших в дорогую машину на столь неприметной улице.
– Вот и ответ. Он готовил тебя, – удовлетворённо кивнул сэв.
– Вопрос только – к чему.
Окинув девушку долгим взглядом, Виктор свернул тему широкой улыбкой.
– Ладно, поднимайся на последний этаж. Шестнадцатая квартира, учителя зовут Ангелина Сип. Сегодня не приёмный день, но скажи, что от меня. Желаю удачи, и я буду наблюдать за твоими успехами, Ремия.
* * *
Ангелина Сип оказалась моложавой женщиной лет сорока. Худая блондинка в цветастом платье свободного кроя, она казалась костлявой, как будто вся состоит из острых углов и жёстких граней. Поджатые губы, холодный взгляд золотых глаз, тонкая сеть морщин на шее и руках, слишком высокая, слишком… неприятная. Да, она определённо отталкивала своей какой-то странной заносчивостью, но только до момента, как узнала, кто стоит перед ней.
– Графиня Ремия Беркут? – тонкие брови поползли вверх, она растерялась, а потом поклонилась, пропуская девушку внутрь. – Барон говорил, что вы придёте, правда я ожидала предварительного звонка – сегодня у меня выходной.
– Виктор сказал, что вы меня примете. Но если вы не готовы…
– Нет-нет, проходите. Не думаю, что первое занятие продлится долго, – она глянула на часы в прихожей и кивнула своим мыслям. – Раздевайтесь. Может чай? Или настойки для связок?
– Нет! – быстро ответила Реми, оглядываясь.
Больше никаких напитков в чужих домах. Этот урок она усвоила на отлично.
Квартира учительницы оказалась приятной, в отличии от своей обладательницы. В светлых, персиковых тонах, с мебелью орехового цвета, с какими-то позолоченными элементами, вазами с сухими композициями, картинами в тонких оправах с лесными птицами. Здесь было просторно и светло. Солнце проходило по коридорам насквозь, спотыкаясь о зеркала, разлетаясь по всему пространству, ещё больше высветляя помещение.
Комната для занятий, хоть и не имела окон, была ярко освещена потолочными лампами, спрятанными за толстыми решётками. Как в подвальном помещении поместья, здесь звуки приглушены и отсутствует мебель, за исключением массивного стола из камня в центре, на который Ангелина вынесла один-единственный бокал.
– Виктор вкратце рассказал, что с вами. Но мне нужны подробности. Счёт на оплату направить вашему отцу? – резко перескакивая с темы, спросила она, и Реми кивнула. Женщина сухо улыбнулась. – Хорошо. Тогда покажите, что с вами не так.
В ней совершенно не было такта. Её вопросы, её дотошность, её резкость – всё было чрезмерным и раздражающим. Справившись с первой неловкостью, госпожа учитель отказалась от титулов и вежливого обращения, опускаясь до неприятной прямоты.
– Дебют состоялся на конкурсе среди других сэв. Потом нападение морликая. И ещё одно нападение. Потом случай в поезде. И неудачное похищение, – загибая пальцы, считала Ангелина. – Вы просто ходячее невезение. Ладно, продемонстрируйте, что вы можете.
Реми скрипнула зубами, сжимая кулаки. Она с ненавистью уставилась на опостылевший хрусталь. О, сколько бокалов она перебила, а сколько ещё даже сдвинуть не смогла! Девушка приходила в отчаяние от собственной слабости. Она попыталась сделать всё правильно, в точности, как учила Инга. Однако бокал даже не двинулся.
– Странно, я же недавно сбила маску со стены, – сконфуженно пробормотала она.
– А перед этим вы были на концерте Дивы? – уточнила Ангелина. – Ну вот, она немного подтолкнула вас. Ладно. На этом всё.
Реми тупо уставилась на флегматичную учительницу.
– Вы мне не поможете?
– Я и не могу помочь. Хотя попытаюсь, – бесстрастно ответила та. Приоткрыв рот, она с лёгкостью стёрла бокал в пыль, отчего Реми поражённо охнула. – Ваша проблема не физического характера, она в голове, – и женщина непозволительно постучала по лбу девушки, вынуждая ту отступить. – Вы сами не хотите петь. Вы не хотите быть сэвой. Принять свою натуру. Ваша сила пробуждается только в минуту крайней нужды и то не всегда. Вы ей отказываете. Сэве внутри себя. Пока не преодолеете этот блок, никто не сможет вам помочь.
– И как это сделать? Я не понимаю. Я определённо сэва! Я могу петь… и не могу.
– Вы доверяете фактам. Зеркалам.
