Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант
Иван Андреевич Крылов (1769-1844) был Эзопом, как Карамзин был Геродотом, этой александрийской весны. Сын бедного армейского офицера, он, возможно, перенял из военных лагерей ту нескромную речь и сатирическую остроту, которые придали его комедиям остроту, доведя их до крови. Когда это заставило его замолчать, он ушел из литературы в более практические занятия - репетитор, секретарь, профессиональный игрок в карты, азартный игрок... Затем, в 1809 году, он выпустил книгу басен, которая заставила всю грамотную Россию смеяться над всем человечеством, кроме читателя. Некоторые из этих историй, как это часто бывает в баснях, перекликаются с более ранними баснописцами, в частности с Лафонтеном. Большинство из них - устами львов, слонов, ворон и прочих философов - излагали народную мудрость народным языком, разбитым на амбивалентные ямбические стихи любой удобной длины. Крылов заново открыл секрет великого баснописца: единственная внятная мудрость - крестьянская, и искусство ее состоит в том, чтобы за притворством найти "я". Крылов разоблачал пороки, глупость, коварство и продажность людей и считал сатиру таким же хорошим воспитателем, как месяц тюрьмы. Поскольку только исключительный читатель мог подумать, что речь идет о нем самом, публика охотно покупала маленький томик - сорок тысяч экземпляров за десять лет в стране, где умение читать было предметом гордости. Крылов периодически прикладывал руку к этой жиле, опубликовав еще девять томов басен в период с 1809 по 1843 год. Правительство, благодарное за общий консерватизм Крылова, предоставило ему вспомогательную должность в публичной библиотеке. Он занимал ее, ленивый и довольный, пока однажды, на семьдесят пятом году жизни, не съел слишком много куропаток и не умер.38
VIII. АЛЕКСАНДР И НАПОЛЕОН: 1805-I2 ГГ.
Они пришли к власти почти одновременно, и оба насильственным путем: Наполеон - 9 ноября 1799 года, Александр - 24 марта 1801 года. Их близость во времени превзошла разделение в пространстве: как две противоборствующие силы в клетке, они наращивали мощь, пока не разорвали Европу на части, сначала войной при Аустерлице, затем миром при Тильзите. Они соперничали за Турцию, потому что каждый из них думал овладеть континентом с Константинополем в качестве ключа; каждый по очереди ухаживал за Польшей, потому что она была стратегическим мостом между Востоком и Западом; война 1812-13 годов велась, чтобы решить, кто из них овладеет Европой и, возможно, завоюет Индию.
Александр, двадцатичетырехлетний юноша, столкнувшись в 1801 году со старым в сутяжничестве клубом держав, колебался в своей внешней политике, но неоднократно продлевал свое правление. Он чередовал войну и мир с Турцией, присоединил Грузию в 1801 году и Аляску в 1803 году, заключил союз с Пруссией в 1802 году, с Австрией в 1804 году, с Англией в 1805 году. В 1804 году его министр иностранных дел разработал для него план раздела Османской империи.39 Он восхищался деятельностью Наполеона в качестве консула, осуждал его за казнь Дуэ д'Энгиена, присоединился к Австрии и Пруссии в разорительной войне против узурпатора (1805-06), встретил и поцеловал его в Тильзите (1807) и согласился с ним, что половины Европы достаточно для каждого из них до дальнейших распоряжений.
Каждый из них покидал Тильзит с уверенностью в том, что одержал большую дипломатическую победу. Наполеон убедил царя отказаться от Англии и взять в союзники Францию, а также ввести континентальную блокаду против британских товаров. Александр, оставшийся беззащитным после разгрома своей главной армии под Фридландом, спас свое королевство от разорительного вторжения, отказавшись от одного союзника в пользу более сильного и обеспечив себе свободу действий в отношениях со Швецией и Турцией. Армия и столица Наполеона рукоплескали его военным и дипломатическим триумфам. Александр, вернувшись в Петербург, застал почти всех - семью, двор, дворянство, духовенство, купцов и население - потрясенными тем, что он подписал унизительный мир с разбойником-атеистом. Некоторые писатели, такие как Ф. Н. Глинка и граф Федор Ростопчин (будущий губернатор Москвы), опубликовали статьи, в которых объясняли, что Тильзитский мир был лишь перемирием, и обещали, что война с Наполеоном будет возобновлена при удобном случае и будет вестись до его окончательного уничтожения.40
Деловые круги присоединились к осуждению мира, поскольку для них он означал принуждение России к континентальной блокаде. Продажа российских товаров в Британию и импорт британских товаров в Россию были жизненно важными элементами их процветания; запрет на такую торговлю разорил бы многих из них и нарушил бы экономику страны. И действительно, в 1810 году российское правительство приблизилось к банкротству.
Александр потерял доверие и ужесточил свое правление. Он восстановил цензуру слова и печати и отказался от своих планов реформ. Его либеральные министры - Кочубей, Чарторыйский, Новосильцов - подали в отставку, а двое из них покинули Россию. Затем, в 1809 году, в последней попытке освободиться от течений консерватизма, которые поднимались вокруг него, он взял в качестве своего любимого советника почти безрассудного реформатора, который предложил царю подчиниться конституционному правительству.
Граф Михаил Михайлович Сперанский начал свою жизнь в 1772 году как сын сельского священника. Он увлекся наукой и дослужился до профессора математики и физики в петербургской семинарии, когда его труды привлекли внимание царевича Александра. В 1802 году он был назначен в Министерство внутренних дел, находившееся под началом реформатора Кочубея. Там он проявил такую способность к упорному труду и составлению внятных отчетов, что царь поручил ему руководство кодификацией российских законов. Когда Александр отправился на вторую встречу с Наполеоном в 1808 году, он взял Сперанского с собой как "единственную ясную голову в России".41 Неизвестная история гласит, что когда Александр спросил его, что он думает о государствах, находившихся в то время под контролем Наполеона, Сперанский проницательно ответил: "У нас люди лучше, но у них учреждения лучше".42 Вернувшись в Петербург, царь передавал своему новому фавориту все больше и больше власти, пока они не задумались о всеобщем переустройстве российского правительства.
Сперанский хотел покончить с крепостным правом, но признал, что в 1809 году это сделать невозможно. Однако, возможно, помня об аналогичном шаге Штейна в Пруссии, он предложил подготовительный указ, разрешающий всем сословиям покупать землю. Следующим шагом, по его мнению, должно было стать избрание всеми владельцами недвижимости в каждой волости местной думы (совета), которая контролировала бы городские финансы,
