Инженер. Часть 7. Вторая итерация - Евгений Южин
Но это на самом примитивном уровне. Еще там, на юге, я обратил внимание, что прохожие или посетители того центра, где мне посчастливилось заполучить смарт, в отличие от моего времени, не таращились, как завороженные, в коробочки с переливчатыми экранами. Оказалось, что более половины населения давно носили искусственные глазные хрусталики. И эта доля непрерывно росла. Старики, наиболее стойкие противники новых технологий, просто не могли отказаться от возможности смотреть на мир как в молодости. Да и молодежь, несмотря на все усилия изоляционистов, или изолятов, как их часто называли, делала несложную операцию, все последствия которой исчезали за день. За это они получали не только надежный оптический прибор, который, в отличие от природного хрусталика, никогда не помутнеет и не потеряет свою эластичность, но и собственный, встроенный в него интерфейс. Им не было нужды осматривать город через экран древнего смарта – они видели его модифицированный облик изначально. Конечно, для обработки такого потока информации требовались мощности, несравнимые с теми, что были у модуля. Да и хрусталик собственного процессора не имел – лишь пленочную электронику, питавшую сам интерфейс. Всю работу делали серверы, или сервы, как их тут называли, – настоящие маленькие компьютеры, связанные с большой сетью и способные, если понадобится, поручить нужную работу их старшим собратьям, разбросанным по просторам планеты. Сервы были по-настоящему вездесущи. Их устанавливали, что ожидаемо, везде, где было электричество, и не только. Кроме вашего ночного светильника, сервер, скорее всего, вы бы нашли в ваших кроссовках, некоторой одежде и вообще везде, где можно было найти способ снабдить их энергией. А если такого не было – где-нибудь в джунглях или пустыне, – то всегда можно было прихватить с собой небольшую коробочку со спутниковой связью и автономным питанием.
Вот для того, чтобы связать воедино хрусталик с сервером, и служил, кроме прочего, модуль. Тупое устройство лишь транслировало запросы и ответы от посторонних узлов, но делало это защищенным способом, гарантируя вашу личную уникальность. Без него – никак. Ну, почти. У меня же его не было, вот и приходилось, согнувшись на скользком диванчике, таращиться в крохотный экранчик допотопного смарта.
Вообще, оказалось, что на Землю буквально накатывал вал устройств и изобретений, позволявший связать воедино реальный мир с виртуальным двойником. Прямо сейчас шли дискуссии о допустимости использования нового поколения модулей. Это должна была быть сложная сеть генно-модифицированных клеток, свободно плававших в потоке крови, способная, по необходимости, образовывать сложные агрегаты, вроде тромбов, для выполнения тех или иных функций.
Я откинулся на спинку, переваривая вычитанное. Объяснилось странное поведение оперов. Володин вон руками по воздуху двигал – небось, у него целый букет этих самых модулей! Да и опера, скорее всего, напичканы ими по самые ноздри. Они же на службе – кто им позволит разоружаться?! Напротив, вставят даже то и туда, что и куда не надо, – вдруг понадобится! Нравится, не нравится – терпи, боец!
В комнате было тихо. Я встал и осуществил давнее желание – колупнул ногтем стену. То ли она тут была другая, то ли еще что, но показалась самой обычной крашеной штукатуркой. Подошел к окну – тень на площади слегка сместилась. Интересно, как долго они собираются меня тут держать? Сивцов сказал, что я могу просмотреть всю информацию по задержанию, но почему-то именно это волновало меньше всего. Земля не стала проще. Если бы, вернувшись, я встретил мутное средневековье, то – да, надо бы было волноваться. Вдруг герцогу моя рожа не понравилась – велит придержать ее в подвале пару лет, пока не надумает, чего с ней делать. Здесь же явно стало только сложнее, а значит, система сама проследит, чтобы права пропавшего гражданина случайно не нарушили.
Вернулся на диван. Надо было выяснить окончательно, несмотря на то, что я уже догадывался, что к чему, что это за изоляты, к которым меня причислили?
Ничего особенного. Любые изменения порождают противодействие, как, собственно, и вообще любое движение материи. Изоляционисты выступали за сохранение чистоты данного нам от природы тела, активно противодействовали любым попыткам сделать обязательным установку любых модулей. Кроме того, и тут отчетливо запахло паранойей, пропагандировали избавление от любых электронных элементов из-за угрозы массовой слежки и под предлогом соблюдения права личности на изоляцию – отсюда и термин. Как по мне, слово скорее намекало на мое текущее положение. В этом смысле я – да, изолят. Хуже было то, что, как ожидаемо оказалось, это движение активно использовалось разного рода криминалом невысокого уровня с вполне утилитарной задачей – скрыть свою деятельность. Из-за этого любой относительно молодой человек, приписывающий себя к изолятам, в глазах полиции по определению становился подозрителен, что, вероятно, напрямую коснулось меня.
Смарт в руках пискнул, потом еще, и еще. Чего это? Я всмотрелся – боковая грань пульсировала, меняя цвет. Звонок? Мне звонят? Немного потупил, разбираясь, как ответить. Наконец, на экране развернулась непонятная картинка – потолок, край светильника, полоса отблеска от чего-то наискось. Я ждал. В нижнем углу была видна моя физиономия – незнакомая, осунувшаяся и чересчур загорелая. Какое-то время молча рассматривал самого себя, потом раздалось шуршание, потолок дернулся, мелькнуло далекое слепящее окно, и появилась она – Даша. Теперь я был в этом уверен.
Мы молча смотрели друг на друга.
– А почему ты лысый? – неожиданно спросила она.
– Так получилось, Даш. – Я ухмыльнулся. – Вроде эпиляции, только на всю жизнь. – Я помолчал, добавил: – Наверное, на всю. Очень удобно, кстати, – бриться не
