Инженер. Часть 7. Вторая итерация - Евгений Южин
– Если я правильно понял, вы угрожаете мне слежкой? – я ухмыльнулся в свою очередь.
Сивцов дернул головой, как будто собирался что-то сказать, но замер, с прищуром вглядываясь в мое лицо, молча двинул челюстью, бросил быстрый взгляд на Володина, вновь всмотрелся в меня:
– Значит, будете молчать?
– Пока да.
– Что значит – пока?
– Иван Александрович, у вас, с моей точки зрения, уж извините, профессиональная деформация. – Меня отчего-то понесло. – Я буквально осязаю десятки версий, которые зреют в вашей голове. Вы ждете ответов, которые позволят избавить ваш разум от этой толкотни. Но у меня их нет! Я не собираюсь лгать только ради того, чтобы мои слова, как заклинание волшебника, оживили одну из этих гипотез, наполнили ее жизнью и ясным смыслом.
Сивцов откинулся в кресле, его серые глаза на загорелом лице, казалось, впились в меня невидимыми лучами.
– Ну что же, тогда мы сами оживим ее, как вы тут поэтично выразились.
– Не оживите. – Я повернулся в кресле, без спроса заняв локтями часть стола хозяина кабинета, наклонился вперед. – Вы спросили, что значит – «пока»? «Пока» значит, что я дождусь момента, когда у вас не останется никаких идей, никаких самых сумасшедших версий, когда вы будете готовы поверить чему угодно, лишь бы решить эту загадку. И тогда я, может быть, расскажу вам свою историю. Но не раньше! И причина не во мне, а в вас – вы пока просто не готовы меня слушать.
– Это ваше субъективное мнение, – вернул мне мои же слова следователь. – Может, проверим, готовы ли мы принять вашу версию?
– На месте. Мне нужно полчаса, – неожиданно вмешался Володин, все это время погруженный в невидимую мне бурную деятельность.
Иван Александрович недовольно мотнул головой, устало посмотрел на меня:
– Господин Злобин, вам придется задержаться еще на некоторое время. У нас есть такое право – можете свериться со своим… – Он поморщился, подбирая слово. – Со своим протезом. Если можно так назвать то древнее устройство, которым вы пользуетесь.
– Вы про смарт?
– Да какой это…?! – Он махнул рукой. – Пройдите, пожалуйста, в соседнюю комнату.
Я обернулся. В дальней стене бесшумно открылась дверь, которой я раньше не видел. На поверхности обоев сейчас обрисовался цветной геометрический узор, в месте, где должна была быть ручка. Ручки, впрочем, не было.
Встав, я медленно подошел к двери, заглянул в открывшееся помещение – небольшая комната с легким диванчиком, изящным столом и парой кресел. Окно – такое же, как и в кабинете Сивцова, никаких решеток, или что там должно быть в узилище. Обернулся. Володин вместе со следователем молча наблюдали за мной. От их взглядов, от пары внимательных глаз, мне почему-то стало не по себе. Шагнув вперед, миновал проем, осмотрелся. За спиной, почти над ухом, что-то тихо и коротко зашипело. От неожиданности я отпрянул и обернулся – дверь исчезла.
6
Ну и ладно. Я не против. Лавина информации: поезд, вокзал, полиция, наконец нежданное короткое свидание с незнакомкой – вероятно, моей дочерью, – куча непонятных терминов, недомолвок, намеков. «Смешались в кучу кони, люди…» – все как у классика. Устал. Хотелось закрыться от всего и немного подумать. И спасибо господам полицейским – сами того не предполагая, они оказали мне услугу.
За окном, накрытая тенью от соседнего здания, мирно лежала небольшая площадь. Редкие люди спокойно шли по своим делам. Дальше, резко высвеченный солнцем, переливался разноцветными боками незнакомых машин проспект Мира. Как же я скучал по всему этому! Я вздохнул – ну вот, наслаждайся.
Диван – гладкий, мягкий, легко проминающийся однотонный пластик. Такое ощущение – все новое, только вчера из магазина.
Сел, достал несправедливо презираемый Сивцовым смарт. Несмотря на опасения, тот послушно реагировал на мои манипуляции. Может, тут и есть какие-нибудь ограничения, но я их не заметил. Осмотрелся через его интерфейс – после буйства виртуального мира в городе поначалу показалось, что вокруг полная пустота, но – нет, пара иконок все же имелась: выглядящая наклейкой на стене пиктограмма бутылки – вероятно, вода – и цветной узор в том месте, где должна бы быть ручка невидимой двери. Подумав, решил не трогать эти значки до времени. Для начала хорошо бы понять, о чем говорили полицейские, считая меня упоротым идейным изолятом. Что за модуль? О чем речь?
Информации оказалось море. Смарт охотно вываливал на меня ее потоки по любому запросу, и я задумался – до визита сюда я провел целую ночь в поезде, развлекаясь с поездным и пытаясь, хотя бы поверхностно, ознакомиться с прошедшими изменениями, но оказалось, что мы находим лишь то, что ищем. Откуда мне было знать, что простой запрос по слову «модуль» откроет мне новый мир.
Итак, модуль. Картинка немного ошарашила – что-то вроде сперматозоида с очень длинным хвостиком. Хвостик – сложная конструкция из тончайшей несущей биметаллической спирали и автономной колонии генно-модифицированных нейронов, выращенных из стволовых клеток будущего хозяина. В голове – крохотный процессор и немного памяти. В ходе простейшей минутной процедуры специальным инструментом ваш персональный модуль загонялся этим самым хвостиком в один из кровеносных сосудов на затылке. Головка оставалась торчать на поверхности сосуда. При необходимости именно за нее модуль, в ходе уже более сложной процедуры, можно было извлечь – например, для замены. Хвостик этот – много тоньше волоса, голова – наверное, с маковое зернышко. Установленный, он никак не ощущался, обнаружить с помощью внешнего осмотра это устройство, скрытое покровными тканями и с хвостом, болтающимся в одном из сосудов, было невозможно. Но в новом мире Земли эта мелочь меняла почти все. Нейроны, питаясь своим естественным образом – из крови, генерировали слабое переменное напряжение на частоте около 50 герц, которого, как оказалось, вполне хватало на многолетнее сохранение функций процессора, прятавшегося в головке. Работа последнего была примитивна и однообразна – он дремал до времени и, разбуженный внешним электрическим сигналом, для приема которого, кроме всего прочего, и служил в качестве антенны хвостик, отзывался – посылая или принимая для последующей передачи пакеты данных. По сути, это был такой маленький ретранслятор, в обычных условиях сигнал которого был виден внешним устройствам на расстоянии не более полутора метров. Настоящая его миссия была одна – добавить к каждому пакету особую приписку, вроде паспорта, однозначно идентифицирующую пакет как принадлежащий именно вам. Подделать такой паспорт было исключительно трудно, так как основой для его подписи служил отпечаток вашего собственного генетического кода.
Сложнейшее устройство
