Моя. Я сказал! - Оливия Лейк
— Закрой глаза и протяни, — попросила. Муж выглядел загадочно озадаченным, но выполнил просьбу. Я положила на открытую ладонь тест.
— Это… — снова надел очки. — Две полоски? — поднял на меня растерянный взгляд.
— Срок маленький и нужно быть осторожными, но…
— Иди сюда, лиса моя! — сгреб в объятия. — Неужели правда?
— У нашей Ули будет братик или сестричка.
— Эва, Эвушка… — жадно осыпал поцелуями, но очень бережно гладил живот. — Если долго…
— Мучиться, — закончила за него, — что-нибудь получится.
— Ну не так уж и мучились. Ты вообще не похожа на узницу пыточной камеры, — уложил меня на кровать и оголил грудь. — Но я готов помучить тебя еще лет пятьдесят, ну и сам помучиться столько же…
Год спустя
Ярослав
— Ну что, Роман Ярославович, готов прививаться? — мы с семьей пришли в поликлинику на осмотр. Улечке к неврологу нужно, хотя ее сняли с учета по невралгии, но ее прекрасная заботливая мама бдит.
Меня отправили с сыном в процедурный, нужно поставить прививку, у моей жены с этим строго.
— Ярик, ну дай мне нашего мальчика подержать, — Ольга Александровна очень быстро из домоправительницы переквалифицировалась в няни. С Эвелиной они быстро нашли общий язык, моя жена ей доверяла. В отличие от своей матери.
Да, теща у меня не подарок. Ладно бы против меня была, но она, да и тесть, крайне резко отреагировали на наше желание удочерить Ульяну. Там и про гены было, и про обузу, что своих детей поднимать нужно. В общем, настолько она достала нас обоих, что общение мы прекратили. Эвелина не сжалилась, даже когда мать к ней пришла, узнав про беременность. Ведь Ульяна для нее так и осталась не родной и вторым сортом. Этого никто: ни я, ни Эва принять не могли.
— Ольга Александровна, вы его чаще меня видите. Дайте сына понянчить, а?
— Ладно, — согласилась. — Такой он у нас хорошенький карапуз. Твоя копия в детстве, — даже слезу пустила. — Эвочка, — завидела моих девчонок, — ну как? Все хорошо? Иди моя хорошая, Улечка, — посадила на колени и целовала в пухлые щечки.
— Все отлично. Мы здоровые, — улыбалась Эва. — Ты как, отец?
— Как молодец, — поднялся и передал ей Ромку. Он чувствовал мать и ее сочные молочные груди. Кушать хочет. Я бы тоже не прочь съесть жену.
Я так счастлив, что разрывало от желания кричать об этом на весь мир. Кстати, я повысил Олега: если бы он не записал меня к Эвелине на прием, не было бы у меня семьи.
Я давно понял, что главное, найти своего человека, но упорно искал не там. Но Бог все-таки есть и направил меня по нужному следу. Поймал я свою дикую лисичку, стала она женой медведя в самом мужском соку. Мы будем охренительными бабушкой и дедушкой и умрем в один день! Я сказал!
