Моя. Я сказал! - Оливия Лейк
— Ярослав, я… — взгляд упал на телевизор без звука: куранты! — Новый год! Три, четыре!
Яр бросился за шампанским и бокалами, но перед этим надел кольцо на мой палец. Я не возражала.
Пусть он будет счастлив…
Загадала желание для него. Оно было искренним и от души.
— С Новым годом… — сама потянулась к нему, оседлала и поцеловала губы с хмельным вкусом сладкого вина. Я хочу запомнить эту ночь и этого мужчину. Всего месяц, а я душой чувствовала, что он лучший в моей жизни.
Я направила его возбужденный член в себя и крутанула бедрами, сжимая стенками крупный ствол. Ногтями полосовала грудь и тут же языком задабривала плоть. У его кожи был приятный, мужской чуть солоноватый вкус. Он пьянил сильнее алкоголя.
— Лисичка, не своди с ума… родная моя…
Ярослав полностью отдал мне контроль над нашей близостью, только крепкими рукам стискивал меня, расплющивая о свою грудь.
— Эвочка, люблю тебя, — с протяжным стоном. Он взорвался во мне, а я откликнулась на его удовольствие. Так хорошо, что кажется неправдой. Моей личной неправдой.
Ярослав уснул часа в три, а я выползла из его медвежьих объятий и нашла ближайший рейс на Москву. Утренний. Уже пора выезжать.
Мне было стыдно в глаза сказать Ярославу, что я бесплодна и не смогу дать ему желаемого. Я написала и оставила кольцо.
Мне было больно прощаться и уходить, но если останусь, будет еще больнее. Я знаю мужчин. Они не жалели, если женщина не оправдала ожиданий. Не хочу увидеть другого Ярослава, хочу запомнить его лучшим…
Глава 9
Ярослав
Я еще не открыл глаза и даже не проснулся, но ощущал себя абсолютно счастливым. Потянулся в сторону, пошарил по кровати, но теплого мягкого тела так и не нашел. Вздохнул и с неохотой открыл глаза:
— Куда это лисичка делась? — проворчал и сел в кровати. Девять утра, а на улице хоть глаз выколи. Я поднялся и, натянув трусы, спустился вниз: — Эва? — позвал. — Эвелина!
В доме было темно и тихо. Куда ее могло понести? Я вернулся в спальню, хотел набрать Эву, но в темноте комнаты блеснуло что-то. Я подошел к столу и взял кольцо. Его вчера надел на ее палец. Здесь же лежал лист, сложенный вдвое, с моим именем. Я нахмурился и раскрыл его:
С добрым утром, Яр…
Я вернулась в Москву. Прости меня, но я не могу принять твое предложение. Ты невероятный мужчина, но я тебе не подхожу.
Почерк размашистый и нервный. И врачебный, не без этого.
Мне сложно было сказать тебе в лицо, что не смогу сделать тебя счастливым. Подарить семью — это не про меня. Пожалуйста, не разыскивай меня. Ты на столько невероятный, что обязательно встретишь женщину, которая сделает тебя счастливым. Прощай.
Я смял письмо и вздохнул. Вот так номер. Знал, что женщина мне максимально сложная и строптивая досталось, но что еще и накручивавшая себя бегунья… Ничего, догоним, поймаем и объясним, что любовь она не про идеальных людей. Любить все имели право. А я хочу любить Эву и пофиг на всех ее тараканов!
Эвелину я, конечно, набрал, но ожидаемо телефон был выключен. Может, в самолете еще, а может, избегала меня. В любом случае я неотвратим как черный плащ, летящий на крыльях ночи. Кстати, о крыльях…
— Олежа, здорова, — разбудил своего помощника. — С Новым годом. Мне срочно нужно улететь из Пятигорска в Москву. Хоть орлов из Средиземья присылай, а я должен как можно быстрее быть в столице.
— Все будет, Ярослав Игоревич.
— А ты чего такой бодрый? — прямо завидно.
— А я еще не ложился.
Вот это по-нашему! Не зря все-таки Олега моя бывшая помощница выбрала. Надежный парень. Если была бы девочка, то мне жалко стало бы ее во многих вопросах. А мужика чего жалеть?! Я и сам в трусах под елкой не валялся и не уминал оливье!
Олег нашел мне билет у туалета на час дня. Я сел бы даже в самом туалете, чтобы улететь к Эве.
Разные мысли бродили в голове: что она имела в виду? Почему не может дать мне семью? Я не дурак, и дважды два умел складывать: Эвелина была замужем больше десяти лет, а детей у них так и не родилось. Это наводило на определенные выводы.
Я прилетел в Москву в четыре часа, из аэропорта сразу отправился к Эвелине домой. Она сто процентов уже там. У меня были ключи, сделал дубликат почти сразу, но после истории с мебелью, больше ими не пользовался. Я стучал в дверь, но мне не открывали, хотя ясно различал голоса и мне совсем не нравился нервный и непривычно высокий, совсем не свойственный Эве тон.
Убью. Любого, кто обидеть ее!
Я бы хотел эффектно вышибить дверь, но быстрее было открыть. Картина передо мной возникла прелюбопытная. Эвелина в той же одежде, в которой проводила последний в прошлом году прием, но в полушубке, мной захваченном в Пятигорск специально для нее. Я же похитил свою лису буквально раздетую. Ну ладно Эва, это ее дом, но какого хрена бывший дрыщ нарисовался здесь?! Еще и в фартуке, с деревянной ложкой в руках?!
— Яр… — повернулась с полными страха и надежды глазами.
— Эва, я же говорил, что ему обязательно нужно что-то сломать. Но лучше начать все-таки с ног.
Она только глазами хлопнула, а муженек набычился. Мало я ему оплеух надавал тогда, ох мало.
— Это моя жена и мой дом! Вы здесь лишний! — пытался что-то там вякать.
— Это моя будущая жена и это ее дом, а тебе три секунды, чтобы я тебя потерял, иначе… — сбросил пальто и рукава принялся закатывать. Воспитывать мужиков я умел.
Эвелина молчала, а вот ее бывший весь нахохлился:
— Да как вы…
— Один, — громко считал, продолжая подворачивать рукава.
— Я не уйду!
— Два!
Мужик со злостью взглянул на Эву, на меня вообще не глядел. Смылся, пока ноги целы. Но мои ребята сделают ему внушение. Без сильного членовредительства, но доходчиво.
— Эва… — вздохнул. Она опустилась на диван и закрыла лицо руками: то ли
