Почему нет? - Алекс Хилл
Кажется, вопросы о прошлом ей не очень по душе. Стоит быть осторожнее.
– Так вот откуда у тебя столько знаний о человеческом теле. Тот редкий случай, когда образование действительно пригодилось.
– Ага, – не очень-то весело усмехается она. – А ты на кого учишься?
– Юрист.
– Второй курс?
– Окончил третий.
– Вот как? Прикольно.
– Я бы так не сказал.
– Это ты сейчас так думаешь, а потом… это будут одни из лучших воспоминаний.
– Снова цитируешь бабушку?
Ясмина недоуменно хмурится, а я в панике задерживаю дыхание. Это ж надо было так проколоться.
– Моя часто так говорила, – пытаюсь вырулить я, надеясь, что Ясмина не зациклится на слове «снова». – А что насчет эскизов? Ты сама их рисуешь? – меняю тему на более безопасную.
– Да, я окончила детскую художественную школу.
– Ого. Нечасто встретишь татуировщика с медицинским и художественным образованием. Ты просто уникум.
– Спасибо, – сухо отвечает она, словно мой комплимент совсем ничего не значит. – А ты рисуешь?
– Не очень хорошо.
– Это нестрашно. Когда найдешь свой стиль и удобную технику, подтянешь и этот навык. У нас в «Бороде» был мастер, который идеально мог рисовать только обнаженные женские тела. Ты не поверишь, но он зарабатывал больше всех нас вместе взятых. Извращенцы не обременены скупостью.
– Ты работала в «Синей Бороде»? – удивленно переспрашиваю я.
– Угу. Пять лет.
Мигом включаю мысленный калькулятор. Девятнадцать плюс пять… получается, Ясмине минимум двадцать четыре года. Больше, чем я думал.
– Круто. Я ездил туда на пару сеансов к Грине. Он бил мне клен на шее и японского бога на спине.
– О да, он обожает этих чудовищ, – произносит она с очевидной теплотой, пропитанной ностальгией.
Похоже, Ясмина скучает по предыдущему месту работы. А еще выходит, что последние пять лет, а то и больше, жила она не здесь. И если совместить все обрывочные детали, то картинка выходит хоть и мутная, но кое-что в ней все-таки можно разобрать. У Ясмины недавно закончились отношения, это я понял еще в пятницу, затем она уволилась и вернулась в родной город, где живет семья. Побег на почве перемен. Неудивительно, что ее так штормит. И неудивительно, что она без особого желания говорит о прошлом.
– Почти закончили, – объявляет она, поднимая голову. – Ты как? Держишься?
– Порядок. У тебя легкая рука.
– Опыт. Ты бы видел, как корчился мой друг, когда я била первую татуировку.
– Что был за эскиз?
– Гриффин в черном лифчике, – тихо смеется Ясмина, и я сам улыбаюсь.
– Миленько.
– Не то слово. А какая у тебя была первой?
– Э-м-м-м… – задумчиво тяну я, вспоминая ужасные каракули, которые когда-то казались мне жутко классными.
– Трудно вспомнить?
– Их было три, и все ублюдские. Я давно их забил.
– Классика, – цокает она языком. – Сколько тебе тогда было?
– Шестнадцать.
– А кто бил?
– Да тип знакомый. Он тогда из армии вернулся и в себя поверил.
– И снова… классика. Я за свою практику столько идиотских надписей перебила, а еще имен и кривых львов в короне.
– О-о-о… я как-то тоже хотел себе льва.
– Правда? И кто тот герой, который тебя отговорил?
– Подруга.
– Какая умница.
– Она мне угрожала, но это уже детали.
Ясмина снова смеется, и я не могу отвести взгляд от плавной линии ее губ, очарованный бархатистым звуком голоса. У нее красивый смех. Да и все остальное очень даже…
– Готово, – объявляет она, развеяв мои мысли, и кабинет погружается в тишину. – Ну? Как тебе?
Вытягиваю руки и рассматриваю запястья, не скрывая восхищения:
– Лучше, чем было. Гораздо!
– Супер! Сейчас пленку наклеим, и точно все.
Ясмина разрезает на кусочки заживляющую пленку, и ее теплые пальцы касаются моих. Сейчас даже жаль, что все мои татуировки била не она. И жаль, что на мне осталось не так много места для новых, потому что такие сеансы мне определенно нравятся.
– Что это? – произносит Ясмина, неожиданно подавшись вперед.
Ее нос останавливается в нескольких сантиметрах от моей груди, и сердце отвечает ей увесистым ударом.
– Ты о чем? – спрашиваю я, опустив подбородок.
– Парфюм. Такой знакомый.
– М-м-м… точно не знаю. Мне его подарили.
Ясмина коротко зажмуривается, мотнув головой, и отстраняется, растерянно стреляя взглядом по сторонам. Кажется, она и правда не помнит нашу встречу.
– Ярослав… – задумчиво зовет она.
– Да?
– А у тебя… – Ясмина морщится и принимается как-то уж нарочито нервно собирать использованные бумажные полотенца. – Ничего. Забудь.
– Я не против вопросов. – Мысленно так и хочется добавить: «В отличие от некоторых».
– Да там… глупости, – отмахивается она, поднимаясь с табуретки. – Можешь пока все тут посмотреть, я сейчас вернусь. Проверю, как там Гарик.
Ясмина покидает кабинет, закрыв за собой дверь, а я приподнимаю воротник рубашки, принюхиваясь. Леша подарил мне этот парфюм на Новый год с громким заявлением: «Так пахнет настоящий мужик». Интересно, Ясмина бы с ним согласилась? Что именно напомнил ей этот аромат?
Мысли вновь утягивают меня в ночь с пятницы на субботу, заставляя в очередной раз прокрутить все, что случилось. Уязвимый вид Ясмины, неловкие вопросы, размытые ответы и… симпатия. Она была слабой и больше невнятной, чем открытой, но вряд ли бы на моем месте мог оказаться любой. Пусть и немного, но Ясмина доверилась именно мне, а значит, я ей понравился. Хотя, возможно, сейчас во мне говорит гордыня, и именно из-за нее я чувствую раздражение оттого, что Ясмина не помнит моего геройства, посвященного ей.
В висках потрескивает от напряжения, напоминая, что усердные размышления – это не всегда хорошо. Иногда происходят такие вещи, объяснение которым лучше не искать. Бывает, что людям нужно вовсе не понимание, а простое принятие без насильственного вскрытия души. Не все нуждаются в спасении. Не для всех спасение – это передача ответственности за решение их проблем. Ясмина сейчас явно в непростой ситуации, и возможно, мне не стоит лезть, прикрываясь благими намерениями. В конце концов, я для нее просто мальчик-стажер.
Достаю из кармана телефон и удаляю видео, что записала мне Ясмина. Этот козырь больше ни к чему. Думаю, будет проще начать знакомство с сегодняшнего дня, а если видео всплывет, то это скорее оттолкнет Ясмину, чем сблизит нас. Не хочу ставить ее в неловкое положение. Да и она сама просила меня придумать что-то менее унизительное. Наверное, лучшее, что я могу сделать, не пытаться воскресить воспоминания о ночи пятницы.
Поднимаюсь с кресла и неторопливо обхожу кабинет. Мне здесь нравится, особенно впечатляет подход к работе и искреннее желание Ясмины сделать из меня мастера. Это именно то, что мне нужно. Хороший учитель и место для
