Свора певчих - Даша Игоревна Пар
Костя берёт её за руку и сжимает, а потом и обнимает за плечи, стараясь утешить. Нежная сестра, возвышенная, верующая, добрая. Она и правда была здесь лишней. Неумеющая постоять за себя, женственная, ранимая.
– Я защищу тебя, Кристи, – шепчет он.
Коридор заканчивается, и перед ними открываются высоченные двери. За ними – круглый зал в белых приглушённых тонах. В центре – шарообразное сооружение из странного, слегка пульсирующего, материала, от которого исходил тёплый свет. В полной тишине они поднялись по невысоким ступенькам и встали полукругом, с интересом оглядываясь. От инструмента исходило низкое гудение, и вблизи он казался неплотным, структурой напоминая желе.
Венрейс встала к нему спиной и широко улыбнулась сэвам.
– Я хочу показать вам, кто вы на самом деле. Увидьте в себе истинную суть якшарас. Эгрегор Земли не принимает наши таланты, отвергая их, превращая в сэв, но здесь, дома, ваши способности пробуждаются, открываясь истинному свету звёзд. Посмотрите на себя, ощутите благодать Шара познания – Оклюкса. И воспарите как настоящие якшарас!
На этих словах девушка поднялась от земли, а за её спиной раскрылись огромные радужные крылья. Она засветилась изнутри, и Кристина ахнула – ей показалось, что перед ней настоящая ангелица. Неудивительно, что люди поверили бежавшим преступникам – в таком виде и сам дьявол покажется божественным созданием.
– Кто самый смелый? – опустившись на пол, лукаво спросила Венрейс.
Первым вышел Феликс. По дороге сюда он дотошно расспрашивал якшарас об устройстве и окольными путями выяснил, что Виктор проходил эту процедуру, отсюда и его поразительные способности к левитации, телекинезу и устойчивости к голосам сэв.
Подойдя вплотную к Оклюксу, он наложил на него руки, и устройство, как губка, мягко впитало его внутрь. Через мгновение остались только очертания тела парня, прежде чем его подняло вверх и он воспарил над шаром, сменившем цвет с белого на светло-серый с голубыми прожилками. Его подняло выше, а через миг за спиной застывшего в блаженстве парня раскрылись крылья. Серые, с острыми перьями, способными как бумагу разрезать кожу.
– Его талант – левитация и физическое проявление духа. Каста «мас», – удовлетворённо заключила Венрейс. – Если пожелаешь остаться здесь, то будешь именоваться Феликс мас’… – название принявшего дома.
Очнувшись, Феликс неуклюже спустился вниз и крылья скрылись в его теле, а он пошатнулся, лишаясь их лёгкости. На его лице блаженство сменилось тоской. Ему захотелось вновь ощутить волшебство полёта, но он сдержался.
Следующим вышел Роберт. Как и у его брата, Оклюкс окрасился в светло-серый с голубым цвет. Так они оказались обладателями схожих способностей.
Видя, какое удовольствие приносит братьям эта процедура, следом отправилась Кристина, хоть Костя попытался удержать девушку. Сэва оттолкнула его руку, сказав:
– Хотели бы навредить – давно бы уже это сделали.
После чего смело ступила в желе, сливаясь с мягкой, как пух, структурой, открываясь изнутри. Как и Сычёвых, её подняло в воздух. Вот только Оклюкс сменил окрас на нежно-розовый, а её крылья засверкали бело-золотым сиянием. Они оказались в пять раз больше, чем у парней, и плотнее, и разбивались на сектора, как у бабочки. Её потянуло выше, девушка запрокинула голову и запела на одной высокой чистейшей ноте.
Это было пение Дивы. Но во сто крат ярче, сильнее, возвышеннее. Будто кто-то тумблер вывернул на максимум, раскрывая её потенциал, превращая в транслятор чистоты. Пала на колени Венрейс, закрывая глаза. Костя отступил назад, ему было больно слышать такое чистое пение. Замерли Сычёвы, неотрывно глядя на изменившуюся подругу. Никто не заметил, как позади открылись двери и в зал вошли другие якшарас, привлечённые воистину ангельским пением.
Заворожённые, они поднимались по ступеням, пока Кристина исторгала всю свою боль от потери, от тоски по дому, в которую вплетались новые нотки перерождения. Как здесь – она не пела нигде и никогда. Так ясно, так целостно, по-настоящему.
И когда девушка плавно спланировала вниз, каждый якшарас склонил перед ней голову, шепча на своём языке «Глори-Амори». Позже Венрейс пояснила, что у якшарас есть своя вера о происхождении их вида. Что в небесах невидимыми летают их небесные спутники, именуемые Глори-Амори. Защищающие души своих детей, готовые принять в свои объятия якшарас после их смерти.
Такие как Кристина – уникальны. Их голоса способны пробуждать внутренние резервы якшарас, ведя на битву или побуждая на великие свершения. Они – поводыри в мире глухих и немых. Их души полностью раскрыты.
– Тебе дарована наивысшая приставка «а» и подвластны чужие голоса – ты можешь управлять другими. Ты способна читать чужие души, понимать силу природы, пробуждая её дары или уничтожая морликайскую скверну, – восторженно говорила Венрейс, сложив ладони лодочкой, как в религиозном жесте.
В груди Кости зашевелилось нехорошее чувство. То, как смотрели якшарас на его сестру, подсказывало – от неё не отстанут. Не отпустят после того, что она здесь устроила. И если остальные, в сущности, были им не нужны, то Кристина – жизненно необходима, ведь она способна уничтожать скверну, от которой медленно гибнет Лаберия.
Сама же Кристина не понимала, что произошло. Она просто разом как-то вздохнула и вместо воздуха в лёгкие попала искра жизни. Вот то, чего ей всегда не хватало! Кристина не могла устоять на месте, сила искрила в ней, и девушка пританцовывала от удовольствия. Отойдя от Оклюкса, она с самой счастливой улыбкой на лице направилась к застывшим в преклонении якшарас и неожиданно заговорила на их языке, благодаря за открывшийся дар.
Феликс удивлённо глянул на Венрейс и та понимающе ответила:
– Чтец душ. Зная чаяния чужого сердца – и язык поймёшь. Вот увидите, скоро она почувствует, чего желают растения и животные. Её пение окажется способным пробуждать почву и даже в самой засушливой пустыне пойдёт дождь и взойдут семена. Её сила неотрывно связана с эгрегором планеты. Она как самый настоящий ангел, – и девушка рассмеялась, лукаво поглядывая на застывшего в нерешительности Костю.
А тому попросту было страшно. Глядя на шар, он не испытывал воодушевления, наоборот его пугала эта непрочная структура, сияние и пульсация. Парню казалось, что шар поглотит его не подняв наверх. Однако отказаться он не посмел. Не хватало, чтобы его обвинили в трусости. Так что сэв шагнул вперёд, зажмурившись изо всех сил, проходя шар насквозь.
Секунду ничего не происходило. Он задержал дыхание, напряжённо ожидая, что
