Ярга. Сказ о Жар-птице, девице и Сером Волке - Елена Михалёва
Улыбка Дива сделалась невозможно хитрой.
Гулявший вдоль реки ветерок взъерошил его волосы, принёс сладкий аромат золотых кубышек и мелкой ряски. От этого сделалось волнительно. Или всё дело в том, как Див глядел на неё? В глубине его очей таился дикий зверь, которого никто прежде приручить не мог, но каким-то образом ей это удалось.
– Как пожелаешь, конечно, – наконец задумчиво ответил он, – но история будет долгая.
Ярга протянула руку, чтобы коснуться его щеки в том месте, где в эту минуту замер оранжевый виток проклятого узора. Ей почудилось лёгкое покалывание под пальцами.
– Думаю, времени у нас теперь достаточно, – заметила девушка.
Див перехватил её руку, поцеловал и коротко усмехнулся.
– Неужели моя умная ясонька до сих пор не догадалась, кто я?
Ярга высвободила руку и неспешно пошла вокруг мельницы, на ходу касаясь венчиков высокой травы, которые приятно щекотали ладони. Див двинулся следом.
– Я давно подозревала кое-что, едва ли не с нашей первой встречи в Дремучем лесу, – призналась она. – Ты не просто колдун, как мне подумалось.
Она легко взбежала по ступеням водяной мельницы и остановилась прямо у крутящегося колеса. Громадные лопасти скрипели под напором воды, но в этот час никого внутри не было. Место казалось пустым и загадочным, а ещё грохот отлично помогал скрывать секреты, которыми делиться с кем попало не следовало, когда Ярга начала вслух перечислять свои наблюдения:
– Ты властвуешь над простыми зверями. Тебя слушаются твари из Нави. – Она мельком улыбнулась подошедшему Диву. – Ты хитёр и силён настолько, чтобы усыпить целый город. Тебя страшатся и уважают. – Ярга опустила задумчивый взор на раскрытые ладони, на которых отчётливо различала теперь каждую чёрточку узора. – А ещё ты – единственный, кто способен наделять людей дарами и талантами по своему разумению.
Див прислонился плечом к стене мельницы.
– Но ты поначалу сомневалась? – заметил он.
– Верно. – Она нахмурила лоб. – Но той ночью в старом сарае, когда ты исцелил меня, я мельком увидела упыря, который принёс какие-то коренья. Решила, мне всё привиделось из-за зелья. А потом я вспомнила, кто́ в сказках был хозяином заколдованных гуслей из конского черепа. Так что подарок твоего брата Перуна меня, наверное, уже мало удивил.
Ярга провела рукой по невесомой кольчуге и подняла взгляд на Дива. Он лукаво улыбался ей в ожидании, чуть прищурив яркие серо-голубые очи. И тогда она уверенно назвала имя, от которого на языке тотчас расцвёл навязчивый привкус дикого колдовства и дремучей чащобы:
– Велес.
Глава 19. Бирюк
Золотистые пылинки лениво плавали в косых столпах света, что падал на лесную дорогу через кучерявые ветви. Березняк вокруг просматривался едва ли не насквозь. Стройные чёрно-белые стволы тянулись в вышину, где колыхались на ветру, мерно поскрипывая. Птичьи голоса разносились переливчатым эхом.
Златогривый конь бежал вперёд бодрой иноходью. Казалось, он наслаждался путешествием и совершенно не был обеспокоен необходимостью везти на себе сразу двоих людей: Ярга сидела в седле, её друг же устроился прямо за ней. Чудилось, что лошадью правил именно он, хоть вожжи и держала она. Мужчина обнимал девушку за талию – ненавязчиво и ласково – и рассказывал о себе всё, что бы Ярга ни спросила.
Ей следовало называть его Велесом, он позволил это, покуда никого рядом нет, но язык отчего-то не поворачивался.
На памяти Ярги Велес представал в легендах высоким и грозным мужчиной с окладистой бородой, тяжёлым взглядом и в медвежьей шкуре, накинутой на плечи. Он был суров и жесток, а ещё склонен к деяниям, из-за которых его боялись даже боги, не говоря уже о смертных. И вместе с тем именно Велес, по преданию, помог людям одомашнить первых животных. Грозный хозяин зверей и владыка Нави – разве это мог быть её сердечный друг? Тот, кого она ласково называла Волче, не зная, с кем говорила на самом деле. И теперь ей было ужасно неловко, то ли из-за своего незнания, то ли из-за того, что она ухитрилась влюбиться в него, а теперь мучительно краснела, пока он отвечал на вопросы, сидя позади на лошади.
– А борода где? – вдруг спросила Ярга, оборачиваясь через плечо.
– Борода? – Он вскинул брови, потёр ладонью подбородок.
– В сказках, – девушка смущённо отвела взгляд, – ты всегда с бородой.
Он низко засмеялся, и Ярга легонько пихнула его локтем.
– Неужели думаешь, что я веками ходил заросшим, ясонька? – насмешливо шепнул он на ухо.
– Ну, допустим, нет. – Она старалась не обращать внимания на пробежавшую по спине дрожь. – А что тогда о тебе правда? Кроме того, что ты можешь наделить человека любыми талантами, ежели пожелаешь, и властвуешь над созданиями из Яви и Нави.
Велес задумчиво вздохнул, решая, с чего бы начать.
– Полагаю, основное тебе известно, – заговорил он. – Я действительно единоличный владыка Нави. Меня зовут хозяином зверей и «скотьим богом», потому что я обладаю властью над любыми живыми существами. Не только над зверьём, над людьми тоже. Меня считают одним из покровителей мудрости и музыки как раз из-за того, что я способен даровать человеку любой навык. Могу менять обличье, мои любимые личины – медведь, волк и огненный змий. Своим прикосновением могу обратить в злато что пожелаю, оттого ходят эти нелепые истории о моих несметных богатствах.
Когда Ярга вновь обернулась, её глаза округлились.
– Так вот откуда ты брал золото во время нашего путешествия!
– А ты думала, я ворую у селян? – Велес с укором поцокал языком. – Ясонька-ясонька, и как тебе в голову такое пришло?
Девушка покраснела, отвернулась и буркнула:
– Что ещё? Вы с Перуном правда непримиримые враги?
Он вздохнул.
– Всякое бывало, но мы остаёмся братьями. Хотя бы потому, что враждовать со мною слишком долго не пожелает даже громовержец. – Велес прижался к ней теснее и зашептал, касаясь носом волос за ухом: – Потому что все боги сильны, но я сильнее прочих.
Ярга вздрогнула от этих слов. В них не было хвастовства, только признание.
– Они делят Явь промеж собой на лоскутки, – продолжал он тягучим, вкрадчивым шёпотом, – играются, словно малые дети: кому достанется солнышко, кому звёздочки, кому тучки, а кому плодоносные поля и крикливые младенцы. Явь разрезана промеж ними, как пирог, и у некоторых даже куски совпадают. Я же в Нави один, единоличный хозяин всего нижнего мира, оттого так силён. Делиться мне не с кем, да никто и не пожелал владеть Навью со мною вместе.
В его голосе прозвучала сталь, будто застарелая боль,
