Старонемецкий эпос - Песнь о Нибелунгах
Авентюра V
О том как Зигфрид впервые увидел Кримхильду
Всё больше в Вормс на Рейне съезжалось с каждым днёмБойцов, на праздник званных бургундским королём,И всех гостей хозяин радушно привечал:Любой в подарок скакуна и платье получал.
Всем приглашённым Гунтер, готовясь к торжеству,Отвёл места по сану, рожденью, старшинству,Хоть только государей сошлось за тридцать там.Соперничали в пышности наряды знатных дам.
Млад Гизельхер и Гернот со свитою своейДостойно принимали пришельцев и друзей.Приветливое слово для всех у них нашлось.С почётом и учтивостью был встречен каждый гость.
Повсюду так сверкали и восхищали взглядТо щит с отделкой пышной, то дорогой наряд,То золотою нитью расшитое седло,Что и у тяжко раненных уныние прошло.
Те, кто из-за увечий с постели встать не мог,Забыли, что осталось им жить короткий срок.Никто не думал больше о хворых и недужных:Одно лишь было на уме у горожан досужных —
Удастся ль этот праздник и что он им несёт.На пире королевском надеялся народПовеселиться вволю и всласть попить вина.У всех бургундов радостью душа была полна.
В день троицын, с зарёю, сошлись со всех концовНа берег Рейна толпы приезжих удальцов.Собралось их пять тысяч иль более тогоНа шумное, нарядное, честное торжество.
Разумен был хозяин: давно заметил он,Что нидерландский витязь в его сестру влюблён,Хотя ещё ни разу не видел Зигфрид той,Что затмевала всех девиц своею красотой.
Неустрашимый Ортвин дал королю совет:«Чтоб удался ваш праздник и было всё как след,Велите, пусть немедля пожалуют сюдаКрасавицы,[56] чьей прелестью Бургундия горда.
Отрады нет мужчине и скукой он томим,Когда прекрасных женщин не видно рядом с ним.Дозвольте и сестрице с гостями сесть за стол».В восторг немало витязей такой совет привёл.
Ответил славный Гунтер: «Я так и поступлю».Признательны все были за это королю.Он приказал, чтоб Ута и с ней сестра его,Равно как все их женщины, пришли на торжество.
Подоставали дамы из скрынь и кладовыхНемало пышных платьев, уборов дорогих,Запястья, серьги, кольца понадевали все —Пусть витязи приезжие дивятся их красе.
А юноши — те тоже мечтали, осмелев,Привлечь к себе вниманье бургундских знатных дев,Которых не случалось им видеть до сих пор.Трон отдал бы любой из них за нежный женский взор.
Сто родичей приставил король к сестре своей,Чтоб стражею почётной они служили ей.Вкруг юной королевны с мечами шли они,Как у владык Бургундии ведётся искони.
В то утро дочку Ута на пир сопровождала,И следовало с нею придворных дам немало —Сто или даже больше — в одежде дорогой.Не меньше шло и девушек с Кримхильдой молодой.
Едва они успели с крыльца во двор сойти,Как выстроились гости стеной вдоль их пути:Любой воитель тешил себя надеждой сладкой,Что сможет на красавицу взглянуть хотя б украдкой.
Как луч зари багряной из мрачных облаков,Предстала королевна[57] пред взором смельчаков,И все свои печали забыл мгновенно тот,Кто по прекрасной девушке томился целый год.
Каменьем драгоценным наряд её сверкал,А лик, как роза утром, был нежен, свеж и ал.Когда б ей повстречался хулитель самый злобный, —И тот изъяна б не нашёл в красавице подобной.
Как меркнут звёзды ночью в сиянии луны, —Когда она на землю взирает с вышины,Так дева затмевала толпу своих подруг.Не диво, что у всех мужчин забилось сердце вдруг.
Шла пред Кримхильдой стража, ей расчищая путь,А витязи теснились, чтоб только как-нибудьУвидеть ту, чья прелесть слепила все глаза.Взор Зигфрида туманили то счастье, то слеза.
Он сокрушённо думал: «Напрасные мечты!Меня своей любовью не осчастливить ты,А без тебя в могилу сведёт меня тоска».То в жар, то в дрожь от этих дум бросало смельчака.
У Зигмунда на диво пригожий сын возрос.Казался он картиной, которую нанёсХудожник на пергамент[58] искусною рукой.Мир не видал ещё красы и статности такой.
Учтиво оттесняла толпу с дороги стража,И гости расступались, не возмущаясь даже:Такой восторг и радость в сердца бойцов лихихВселяла поступь чинная красавиц молодых.
Возвысил голос Гернот: «Мой господин и брат,Здесь тот, кто всей душою вам услужить был рад,И вы при всех за это должны воздать ему.Вот мой совет, и слов своих назад я не возьму.
Пусть к Зигфриду Кримхильда с приветом обратится.[59]Подобная учтивость сторицей возместится.Такую честь впервые сестра бойцу окажет,И нас со славным витязем навеки дружба свяжет».
За нидерландцем Гунтер послал своих людей,И был отыскан ими герой в толпе гостей.«Ступайте к государю — перед лицом двораСегодня вас приветствием почтит его сестра».
Возрадовался Зигфрид, услышав эту весть.Теперь он был не скорбью, а счастьем полон весь[60]При мысли, что Кримхильда с ним говорить должна.Приветствовала дружески воителя она.
Предстал пред ней зардевшись прославленный смельчак,А дочь почтенной Уты ему сказала так:«Неустрашимый Зигфрид, примите мой привет».И духом богатырь воспрял, надеждою согрет.
Он деве поклонился, и руку подалаКримхильда нидерландцу и рядом с ним пошла,На спутника украдкой бросая нежный взор.Никто четы прекраснее не видел до сих пор.
Я утверждать не смею, считал иль нет герой,Что руку пожимает она ему порой,Но не могу поверить, что скрыть ей удалосьЛюбовь, которую в неё вселил отважный гость.
Ни ярким летним утром, ни в светлый день весеннийНе испытал воитель столь сладостных волнений,Как в миг, когда бок о бок шёл с тою наконец,Кого с такой охотою повёл бы под венец.
И каждый витязь думал: «Я был бы счастлив тожеПройтись с Кримхильдой рядом иль разделить с ней ложе».Но в жизни не сумел бы никто среди гостейСлужить учтивей Зигфрида владычице своей.
Дружинники простые и гордые князья,Все на чету смотрели, дыханье затая.Поцеловать героя велел сестре король,[61]И тут ещё счастливее стал гость, чем был дотоль.
Увидев это, молвил в сердцах король датчан:«Привет Кримхильды куплен ценою многих ранНанёс их Зигфрид в сече мне и бойцам моим.Не приведи нас бог опять войну затеять с ним».
Вновь королевне стража очистила дорогу.Направилась Кримхильда в собор молиться богу,А с нею и вельможи, и много знатных дам,Но разлучён был с девушкой герой при входе в храм.[62]
Торжественно и чинно за нею свита шла,И так была Кримхильда нарядна и мила,Что всех мужчин при виде подобной красотыТревожили напрасные, но сладкие мечты.
Всю службу нетерпенье терзало удальца,Хоть и благословлял он свой жребий без концаЗа то, что благосклонность и нежность прочиталВо взоре и пожатье той, о ком весь год мечтал.
В конце обедни первым покинул церковь он[63]И был, дождавшись девы, к ней снова подведён.Вот тут героя стала Кримхильда в первый разБлагодарить за то, что он бургундов в битве спас.
Красавица сказала: «Пусть по заслугам вамВоздаст Господь за храбрость и преданность друзьям,А мы вас будем, Зигфрид, всегда любить душевно».И нидерландец с нежностью взглянул на королевну.
Он пламенно воскликнул: «Слугой везде и всюдуЯ вплоть до самой смерти вам, госпожа, пребуду.Что б вы ни приказали, свершить готов и радЯ всё для той, чьи милости мне слаще всех наград».
Двенадцать дней весёлых шёл в Вормсе пир горой,И каждый день Кримхильду сопровождал герой,Когда пора ей было на праздник выходить:Во всём-то Гунтер Зигфриду старался угодить.
Шумя, смеясь, ликуя с зари и до зари,Утехам предавались везде богатыри —И за столом в покоях, и под шатром небес.Немало Ортвин с Хагеном творили там чудес.
Какою бы забавой ни пожелали вдругПриезжие развлечься, чтоб скоротать досуг,Верх эти два бургунда немедля брали в нейК великой чести Гунтера и всей страны своей.
Участвовать в забавах хотелось даже тем,Кто из-за ран недавно не мог ходить совсем.Теперь же снова с ними тягались их друзьяВ умении владеть щитом, в метании копья.
Приветливый хозяин был щедр на угощенье —Ведь королю зазорно, когда за упущеньяИли за скупость гости корят его потом.Всегда охотно сиживал он с ними за столом.
Сказал он на прощанье: «Я вам припас дары,И взять их до отъезда вы будете добры.Прошу, не отвергайте даянья моего.Вам по заслугам, витязи, вручаю я его».
Ему в ответ датчане: «Спасибо вам за пир,Но мы хотим, чтоб с нами вы заключили мир.Без этого из Вормса нас отпускать грешно —Довольно вами Дании потерь нанесено».
Хотя здоров и крепок был вновь король датчан,Хоть Людегер Саксонский оправился от ран,Их войско претерпело и впрямь большой урон.Посовещаться с Зигфридом был Гунтер принуждён.
Спросил он нидерландца: «Скажи, что делать нам?Заложники уедут заутра по домам,Но прежде мир желают со мною заключить.Как быть мне? — вот чему меня прошу я научить.
Условья мира, Зигфрид, я от тебя не скрою.Пятьсот коней, гружённых казною золотою,Дать в выкуп обещает мне побеждённый враг».Ответил витязь: «Поступать не подобает так.
Нет, отпустите пленных без выкупа домой,[64]А чтоб они не смели идти на вас войной,Обоих государей заставьте слово датьНа вас и ваших подданных вовек не нападать».
«Согласен», — молвил Гунтер и с Зигфридом вдвоёмЗаложникам немедля пошёл сказать о том,Что золота не примет от пленников своих.Пусть отправляются домой, где все заждались их.
Послушавшись совета, который Гернот дал,Щиты с казною[65] Гунтер велел доставить в зал,И каждому на долю досталось от негоПять сотен марок золотом иль более того.
Король гостей не раньше в дорогу отпустил,Чем каждый из приезжих Кримхильду посетил,Чтоб и она, и Ута могли проститься с ним.Герои были польщены вниманием таким.
Вновь после их отъезда притих дворец пустынный.Остался в нём лишь Гунтер с роднёю и дружиной.Вершил дела правленья он днём, а ввечеруСо свитой вместе навещал красавицу-сестру.
Отважный Зигфрид тоже решил покинуть двор,Где так и не добился Кримхильды до сих пор.Был опечален Гунтер, но возражать не смел.По счастью, гостя удержать млад Гизельхер сумел.
Воскликнул он: «Куда вы и чем вам плохо тут,Где двор и брат мой Гунтер так любят вас и чтут,Где столько знатных женщин, чья прелесть тешит глаз?Нет, Зигфрид благороднейший, не покидайте нас!»
Сказал могучий Зигфрид: «Таким речам я рад.Пусть с нас щиты снимают, коней ведут назад.На родину бы отбыл я до скончанья дня,Но юный друг мой Гизельхер отговорил меня».
Вот так был Зигфрид в Вормсе остаться принуждён,Но на судьбу за это не обижался он:В каких других владеньях, в каком другом краюОн мог бы видеть каждый день любимую свою?
Гостил он у бургундов, пленён красой её,И проводил в забавах беспечное житьё,Хоть с каждым днём сильнее его томила страсть,Из-за которой суждено ему и было пасть.
Авентюра VI
