Нечисть Швеции. Обитатели кладбищ, лесов и полей - Юлия Антонова-Андерссон

Башмаки оставляли у кровати или двери носками наружу или друг к другу. Так мара, с одной стороны, не сможет воспользоваться ими, чтобы забраться на постель, а с другой – будет вынуждена идти в том направлении, в котором указывает обувь.

Во многих деревнях изготовляли либо единым росчерком рисовали на теле особый «марский крест» (markors) – пентаграмму или гексаграмму.

В лесах собирали специальные «марские ветки» (markvast) – так называли ведьмины метлы, или кроны растений с аномальным морфогенезом[144]. Эти «шары» клали в кровать, считая, что ветки заставят мару отправиться в лес[145].

Со временем в появлении наростов на деревьях стали обвинять саму мару. Она якобы любила не только топтать людей и животных, но и елозить по растениям, отчего дерево переставало расти, а его ветви завязывались в узлы. Это занятие ей нравилось куда больше, нежели топтание лошадей, и потому шары в домах и конюшнях стали эдаким «отвлекающим маневром».

На всей территории Швеции были уверены: мара плохо считает[146]. Именно поэтому ей предлагалось решить какую-нибудь нелегкую задачку. Скажем, по комнате рассыпали зерно или песчинки, в сборник псалмов клали коровьи волоски, а затем давали маре наказ – эдакое рифмованное заклинание:

Мара, мара, мара, знай:

В этот дом ты не ступай,

А сначала посчитай

Птиц в садах,

Рыб в прудах,

Листья на дубах

И слова в псалтырях[147].

Счетом мара будет заниматься всю ночь, сил на мучения у нее не останется. К тому же в следующий раз она просто не захочет приходить в дом, где ей чинят такие препятствия.

Для усиления действия заклинания нередко прибегали и к особым ритуалам. Один из наиболее распространенных заключался в прокалывании мизинца, кровью из которого оставляли определенную надпись. Кровь – как и любая жидкость нашего тела – необычайно важна в каждой магической церемонии, и в этом ритуалы, связанные с оберегом от мары, очень похожи на те, что упоминаются в колдовстве.

В Сёдерманланде сохранилось вот такое заклинание, прописанное кровью:

Мара, знаю точно:

Явиться хочешь ночью.

Но иди скорей назад —

Или же ты хочешь в ад?

Выбирай, что тебе по душе!

Затем левый мизинец резали повторно и продолжали писать:

Воистину Бог существует,

Воистину моя душа существует,

Воистину станет кровь из глубины моего сердца свидетелем тому.

Ритуальную надпись завершали традиционной строкой: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Выполнялась она обычными чернилами.

Еще один ритуал защиты от мары, причем куда более простой, – очерчивание круга.

В провинции Вармланд одна старушка осталась как-то ночевать в доме, где жила черная кошка. Старушка очень боялась, что под личиной кошки скрывалась мара, которая набросится на нее ночью и расцарапает грудь. Чтобы защитить себя, она положила на пороге комнаты нож, а мелом начертила на полу длинную полосу от самой двери до стены, оставив след даже под кроватью, на которой собиралась спать. Она знала: нечистая сила ни за что не сможет пересечь эту волшебную границу. Потом она произнесла имя Христа и задремала. Ночь прошла спокойно.

Мара мучила не только людей, но и животных, поэтому скот тоже пытались защитить. На Аландских островах иногда вытирали вспотевших коров и подвешивали пропитанную их пóтом тряпку в хлеву, приговаривая: «Вот тебе, мара, и игрушка, а корову мою не тронь!»

В Финляндии и на самом севере Швеции высокой эффективностью оберега обладали зеркала. Считалось, что мара так страшна, что боится взглянуть на себя. В домах и хлевах ставили зеркала, сопровождая их обидным высказыванием, например: «Стыдись, уродина, глядя на свое отражение, и оставь мою корову в покое!»

В Швеции же в первую очередь оберегали лошадей. Защитить их помогали подвешенные мертвые птицы, особенно сороки. Почему они пользовались такой популярностью – неизвестно. Быть может, их распростертые крылья походили на крест. Возможно, птица служила одним из вариантов задач на счет: маре предстояло пересчитать, например, все перья. Или же мертвая птица просто-напросто отпугивала мару, напоминая, что в этом доме подобная участь может ждать и ее саму.

Как мы помним, мара любила заплетать кобылам косички. Чтобы она не приближалась к гриве и хвосту, над лошадью вешали особые «камни мары» (marstenar) – так называли пряслица или грузики в форме диска, которые по разным причинам препятствовали плетению кос[148].

Глава 4. Драконы и змеи

Драконы

Огнедышащие драконы присутствуют в фольклоре многих стран, и Швеция – не исключение. Описывают их по-разному: они бывают длинные и короткие, худые и толстые, одноглавые или о нескольких головах. Объединяет их одно: наличие крыльев и небольших лап, что отличает их от ближайшего родственника – змея линдворма, или линдурма.

Как и тролли, драконы в народном эпосе ассоциировались с несметными сокровищами. Их они собирали по крупицам, еженощно облетая родные края. В основном это были драгоценности, которые люди, опасаясь набегов неприятеля, закапывали в надежде однажды снова их обрести. Но не брезговали драконы и «купанием»: пролетая над морем и заприметив затонувший корабль, они не задумываясь бросались в морскую пучину.

Короткие лапы не позволяли дракону уносить обнаруженные богатства, и их приходилось глотать. Возвращаясь к тайнику, дракон выплевывал ценности и ложился их охранять. При этом над тайником появлялось небольшое свечение, которое называли «драконьим огнем» (drakeld) и «денежным огоньком» (pengabloss). Изловчившись и бросив в это пламя нож или стальной предмет, можно стать хозяином бесценных сокровищ.

Отобрать у дракона золото-бриллианты и таким образом разбогатеть – мечта каждого шведского крестьянина. Потому-то и начали слагать легенды о находчивости простых бедняков и доверчивости страшных чудовищ.

Решил как-то крестьянин из Бохуслена раздобыть драконьи сокровища, да только опасно это, ведь дракон извергает пламя.

Была у крестьянина жена – женщина умная да на выдумку хитрая. Предложила она сделать соломенное чучело да нарядить его в пальто и шляпу. Дракон то вряд ли заметит разницу между ним и человеком! Так они и поступили.

Водрузил крестьянин чучело у камней, куда должен был прилететь дракон, взял ружье и принялся ждать. Вскоре вернулся