Мабиногион. Легенды средневекового Уэльса - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
И их речи дошли до Эрбина. Когда Эрбин услышал это, он передал их Энид и спросил, правда ли, что по ее вине Герайнт забыл своих ближних36 и дружину.
– Это неправда, клянусь Богом, – ответила она, – и мне ненавистна сама мысль об этом.
И она не знала, что ей делать, ибо нелегко ей было рассказать об этом Герайнту и нелегко скрыть это от него. И из-за этого она была весьма опечалена. И однажды утром они лежали в своей постели. Энид не спала и смотрела в застекленное окошко37, и луч летнего солнца упал на постель и осветил Герайнта, который спал с обнаженной грудью и руками. Она посмотрела на него и увидела, как он прекрасен, и промолвила:
– Горе мне! Из-за меня лишился он силы и славы!
Слеза ее упала ему на грудь, и он проснулся. И, услышав ее слова, решил он, что она плачет от любви к другому и от нежелания оставаться с ним38.
И эта мысль неотвязно преследовала Герайнта, и он почувствовал гнев и позвал своего оруженосца. И тот пришел к нему.
– Вели скорее, – сказал Герайнт, – приготовить моего коня и доспехи. И ты вставай, – обратился он к Энид, – и одевайся, и вели приготовить себе коня, и надень худшее из своих платьев для верховой езды. Будь я проклят, если ты вернешься сюда прежде, чем узнаешь, лишился ли я силы и славы, о которых ты говорила. И может быть, ты освободишься от моей опеки, как ты мечтала.
И она встала, и надела самое скромное свое платье, и сказала:
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, господин.
– Скоро поймешь, – сказал он.
И после Герайнт пошел к Эрбину.
– Отец, – сказал он, – я уезжаю и не думаю, что вернусь скоро. Сможешь ты последить за своими владениями до моего возвращения?
– Смогу, сын мой, – ответил тот, – но меня удивляет, что ты уезжаешь столь неожиданно. И кто поедет с тобой? Ведь ты не из тех людей, что могут странствовать по Ллогру в одиночестве39.
– Hикто не поедет со мной, отец, кроме еще одного человека.
– Hу что ж, храни тебя Бог, сын, – сказал Эрбин, – ибо многие в Ллогре затаили против тебя зло.
И Герайнт пошел к своему коню, закованному в тяжелую броню иноземной работы. И он велел Энид сесть на ее коня и ехать впереди него на большом расстоянии.
– Что бы ты ни увидела и что бы ты ни услышала, – сказал он ей, – не подъезжай ко мне; и не говори ни слова, пока я сам не заговорю с тобой.
И они двинулись в путь, и он выбрал не легкую проторенную дорогу, но глухую тропу, по которой ходили воры, разбойники да дикие звери, и по ней они ехали вдвоем. И вскоре они увидели обширный лес, и углубились в него, и там встретили четырех вооруженных людей верхом на конях. И эти люди увидели их, и один из них сказал:
– Самое время нам завладеть двумя конями, и оружием, и девицей в придачу. Ведь мы легко одолеем этого сонного и унылого рыцаря.
Энид же услышала его слова, но, боясь гнева Герайнта, не знала, смолчать или сказать ему об этом. «Гнев Божий падет на меня, – сказала она себе, – если я не предпочту смерть от его руки и не скажу ему то, что услышала, чтобы не дать ему умереть столь бесславно». И она дождалась Герайнта и спросила его:
– Господин, слышал ли ты, о чем говорят те люди?
Он же поднял голову и в гневе посмотрел на нее.
– Я ведь велел тебе молчать! – сказал он. – Мне ни к чему твои предупреждения и притворный страх за мою жизнь. Я вовсе не боюсь этих негодяев.
А в это время один из них опустил копье и кинулся на Герайнта. Hо Герайнт встретил его и ударил в самую середину щита, так что щит раскололся, и броня его оказалась пробита, и копье на целый локоть вошло ему в грудь, и он свалился мертвым с коня на землю. Тогда второй всадник, увидев смерть своего товарища, в гневе набросился на Герайнта, и одним ударом Герайнт поверг его на землю, предав смерти, как и предыдущего. И когда на него кинулся третий, он убил его так же. И таким же образом он убил и четвертого. Энид же смотрела на все это в страхе и тревоге, сидя верхом на лошади. Герайнт спешился, и снял с убитых доспехи, и привязал, их к седлам, и связал их коней вместе, и сел на коня.
– Слушай меня, – сказал он. – Возьми этих коней и гони их впереди себя; сама же езжай, как и раньше. И не говори мне ни слова, пока я первый не заговорю с тобой. Клянусь Богом, в которого верю, если ты нарушишь это, я накажу тебя.
– Я сделаю, как ты говоришь, господин, – сказала она.
И они ехали по лесу, пока не достигли широкого поля, поросшего кустарником, и там они увидели трех людей верхом на конях, вооруженных и закованных в броню. И Энид смотрела на них и, когда они подъехали ближе, услышала их разговор.
– Смотрите, к нам в руки идет легкая добыча, – говорили они, – четыре коня и четыре доспеха. Мы легко отберем у этого усталого рыцаря все это и деву в придачу.
«Это верно, – сказала она себе, – муж мой устал от битвы с теми людьми. Гнев Божий падет на меня, если я не предупрежу его».
И она подождала Герайнта и спросила его:
– Господин, слышал ли ты, о чем говорят те люди?
– О чем же? – спросил он.
– Они сговариваются отнять у тебя твою добычу.
– Клянусь Богом, – сказал он, – мне не так неприятны их речи, как то, что ты опять нарушила мою просьбу и не смолчала.
– Hо, господин, – сказала она, – я боялась, что они захватят тебя врасплох.
– Молчи об этом, я не нуждаюсь в твоих предупреждениях.
И после этих слов один из всадников опустил копье,
