Макунаима, герой, у которого нет характера - Мариу Раул Морайс ди Андради
Тогда Макунаима решил развлечься. Он рассказал братцам, что в реке водятся пиябы, жежý, бриконы, полузубки – все эти речные рыбы, так что надо скорей идти за ядовитой лианой тимбó, чтобы травить рыбу! Маанапе возразил:
– Да ведь тимбо давно как закончился весь.
Макунаима как ни в чем не бывало ответил:
– Рядом с той пещерой, где зарыт клад, я видел целые заросли тимбо.
– Ну пойдем, покажешь нам, где это.
И они пошли. Берега реки размыло, и в зарослях водяного ореха было не разобрать, где песок, а где вода. Маанапе и Жиге, оба в грязи с головы до ног, перескакивали с кочки на кочку, но то и дело – трах! – спотыкались и падали в незаметные из-за мутной воды ямы. И с истошными криками выскакивали, как ужаленные, из этих ям, прикрывая руками зад, чтобы уберечься от зловредных кандирý, которые норовили в него залезть. Макунаима вдоволь посмеялся, наблюдая за обезьяньими ужимками, с которыми братцы выискивали злополучные лианы. Сам он тоже прикидывался, что ищет тимбо, но с места не сходил, осторожно держался на одном островке. Когда братцы проходили мимо него, он сгибался в три погибели и стонал от усталости.
– Отдохнул бы, малой!
Тогда Макунаима уселся на порог реки и заколотил ногами по воде, отгоняя летающих насекомых. А их было много: кусачие мошки, мокрецы, арурý, комары, москиты, слепни, круглые мошки, мухи – все эти летающие насекомые непрестанно кружили над водой.
Когда уже дело близилось к вечеру, братцы вышли к Макунаиме злющие, ведь за всё это время они не нашли ни травинки тимбо. Герой испугался и как будто невзначай спросил:
– Ну что, нашли?
– Да ничего мы не нашли!
– А ведь я точно здесь видел тимбо. Тимбо тоже ведь жить хочется, что уж там… Он узнал, что мы за ним сюда идем, и спрятался под водой. Тимбо ведь тоже жить хочется, он тоже когда-то человеком был.
Братья подивились сообразительности мальчика и вернулись все втроем в хижину.
У Макунаимы от голода уже живот вовсю сводило. На другой день он сказал старушке-матери:
– Матушка, кто перенесет наш дом на холмик на том берегу? Кто дом перенесет? Ты закрой глазки, матушка, и спроси.
Старуха так и сделала. Макунаима попросил ее еще покуда не открывать глаз, а сам тем временем перенес всё: хижину, стрелы, корзины, мешки, фляги, сита, гамаки – на незатопленный открытый участок лесистого берега на холмике на том берегу реки. Когда старуха открыла глаза, Макунаима уже всё перенес, а еще там было много дичи, рыбы, спелых бананов, было еды вдоволь. Тогда она пошла собирать земляные бананы.
– Матушка, не сочти за дерзость, но куда ты рвешь столько бананов?
– Отнесу их твоему братцу Жиге с красавицей Ирики и братцу Маанапе, а то они, бедные, поди, голодают.
Макунаима страшно расстроился. Думал он, думал и наконец сказал старушке:
– Матушка, а кто перенесет наш дом на тот затопленный берег, кто перенесет? Ты спроси так, матушка, и глазки закрой.
Старушка сказала, как велел ей сын. Макунаима попросил ее еще покамест не открывать глаза, а тем временем перенес все их пожитки на залитый водой илистый лужок на том берегу. Когда она открыла глаза, всё уже стояло как раньше, как будто ничего и с места не сдвигали, да и сама хижина стояла рядом с хижинами братца Маанапе и братца Жиге с Ирики-красавицей. И животы вспухли от голода сильнее прежнего.
Тогда старуха не на шутку разозлилась. Она схватила героя на руки и отправилась прочь. Пройдя через весь лес, они очутились в бескрайнем поле, в степи, которая зовется Иудиным Пустырем. Долго она шла по этому полю, так далеко ушла, что уже было не видать леса, а самому полю конца-края нет, и ничего на нем не растет, не движется, только колышутся деревья кешью. Даже птичка-красноспинка, что умеет петь на разные голоса, не прилетает развеять тоску-печаль. Старушка положила малыша на поле, где он больше не мог расти, и сказала:
– Теперь уходит прочь от тебя твоя матушка. Ты останешься здесь, на пустыре, и больше не вырастешь.
И ушла с глаз долой. Макунаима оглядел пустынную местность и почувствовал, что вот-вот заплачет. Но рядом никого не было, так что и плакать было нечего, – он и не стал плакать. Встал, собрался с духом и потопал вперед, перебирая кривыми ножками. Неделю брел он, не разбирая дороги и, наконец, встретил Куррупиру с его верным псом Медовиком, которые жарили мясо у своего дома. А Куррупира ведь живет на верхушке пальмы тукум и просит у людей прикурить. Макунаима спросил:
– Дедушка, не дашь ли ты мне мясца поесть?
– Что ж не дать, – ответил Куррупира.
Отрезал от своей ноги кусок, пожарил, дал мальчику и спросил:
– Что ж ты на пустыре-то делаешь, малой?
– Гуляю.
– Да ну!
– Ну да, гуляю…
Тогда Макунаима рассказал, как мать наказала его за то, что он зло поступил с братьями. И когда рассказывал про то, как он перенес дом с благодатных земель туда, где даже зверь не пробегал, заливисто расхохотался. Куррупира взглянул на него и пробурчал:
– Ты, малой, не мальчишка уже, ты не мальчишка… Так только взрослые поступают…
Макунаима поблагодарил Куррупиру и попросил его показать дорогу к деревне чернокожих индейцев. А Куррупира, он же хотел съесть героя, потому указал неверный путь:
– Ты иди вот здесь, мальчик-мужчина, прямо иди вот так, а как пройдешь вон тот пень, сверни налево, а там развернись и возвращайся – окажешься прямо под моими кокосами.
Макунаима пошел по дороге, которую указал ему Куррупира, но, когда увидел пень, почесал ногу, пробормотал:
– Ай, как же лень!.. – И пошел напрямик.
Куррупира ждал-ждал, а малой всё не возвращался… Тогда чудище взгромоздилось на оленя, который у него заместо коня, ударило его круглой ступней в бок и пустилось в погоню, покрикивая:
– Жаркое из моего мяса! Жаркое из моего мяса!
А мясо отвечало из живота героя:
– Что такое?!
Макунаима ускорил шаг и бегом помчался в кусты каатинги, но Куррупира гнал быстрее, и всё стремительнее
