Большая книга славянских мифов - Александр Сергеевич Иликаев

Глянул на нее Будимир, усмехнулся, тряхнул русыми кудрями.

– Всем ты мне, княжна, приглянулась, только мне не нравится, что сватаешь сама себя. Твое дело скромно в белокаменных палатах сидеть, вышивать узоры и ожидать сватов. А ты бегаешь, как гулящая девка, по чужим дворцам!

Расплакалась княжна и, бросившись из терема бежать, возвратилась к себе в горницу. Упала на кровать, дрожа вся от слез.

Между тем, одевшись в богатые одежды, Будимир отправился к Рогволоду Рыжебородому.

Придя в белокаменные палаты, он сказал:

– Здравствуй, князь киевский! Позволь попросить об одной милости.

Рогволод кивнул.

– Изволь, заморский гость Будимир!

– Есть у тебя любимая дочь. Отдай ее за меня замуж!

Задумался князь, а потом спросил:

– Какое вено[34] я получу за Рогволодовну?

– Моих зодчих-искусников! – ответил Будимир. – Они выстроят в Киеве множество прекрасных дворцов и храмов, и твой город станет краше Винеты!

Согласился Рогволод Рыжебородый. Будимир тут же послал сватов к Ингилде, матери Рогволодовны, а сам отправился к невесте.

Целый месяц справляли свадьбу. А затем Рогволод призвал зодчих-искусников. И вот стали они вместе с Будимиром по городу золотые дворцы ставить, белокаменные храмы в честь владык ветра и плодородного моря: Стриба, Подаги, Гонодрага, а также Йесы и Цизы.

Стал Киев лучше прежнего, богаче старого. Пошла слава о нем по Руси, полетела и в заморские страны.

Усмарь Кожемяка

Княжил в Киеве, краше которого и богаче не было городов в русской земле, Рогволод Рыжебородый.

Но вот вблизи стольного града появился змей. Говорили, что это был один из сыновей Смока. Только этот змей не истреблял скот, не жег поля, а требовал страшную дань: с каждого двора по красивой девушке.

Наконец не стало красавиц в округе, и пришел черед идти к змею дочери князя Рогволодовне. Будимир, муж Рогволодовны, выстроил вокруг Киева множество высоких стен, а свой дворец укрепил и того надежнее. Но против порождений Велеса и Нии любая хитрость бессильна.

Однажды в темную ночь прилетел змей и, разломав стены, унес Рогволодовну в свою берлогу. Змей не стал есть княжну, а сделал своей пленницей. Днем он мучил бедную женщину, а ночью, улетая на промыслы, заваливал вход в пещеру бревнами.

Стал Будимир молиться богам Стрибу, Подаге, Гонодрагу, а также Йесе и Цизе, чтобы те подсказали, как справиться со змеем, освободить княжну. Но Стриб высоко веял над киевскими холмами, Цизе милее были поля и деревья, покрытые спелыми плодами. Что касается Йесы и Гонодрага, то боги моря находились далеко от Киева, среди синих морей над пенными волнами.

Только одна двуликая Подага с головой коровы явила Будимиру свою добрую улыбку.

– Есть под Киевом слобода, – сказала богиня. – В той слободе живет смерд Усмарь. Его отец в числе двенадцати подмастерьев некогда прислуживал в кузне небесным ковалям Сварогу и Радегасту. Одного Усмаря боится змей, ведь нет никого сильнее этого смерда среди новгородских и киевских витязей.

Вот отправился Будимир в слободу. Там стал он расспрашивать об Усмаре. Вышел один старик и сказал:

– Да это самый младший из моих пятерых сыновей!

Понурил голову Будимир. Может, что-то напутала Подага? Разве сможет юный отрок вызволить его жену из плена?

Но старик рассмеялся.

– А ты знаешь, почему город Переяслав, что на другом берегу могучего Днепра, называется так?

– Это мне неведомо, – ответил Будимир.

– Когда-то пришли из-за Сулы на берега Трубежа обры. Стали вызывать смельчаков на единоборство с их витязем. Охотников не находилось, и князь начал тужить. Тут подошел я и сказал, что мой сын, оставшийся дома, в гневе разрывает кожу. Вот мне велели позвать Усмаря. Придя, мой сын для пробы силы схватил бежавшего мимо быка и вырвал кожу с мясом, сколько мог захватить рукою. Пошел потом Усмарь и сразился с обрином. Обрин был побежден, и враги бежали. А князь заложил на месте поединка город, дав ему название Переяслав, потому, что здесь русский силач «перенял» славу обринского.

Обрадовался Будимир. Отправился к Усмарю. А тот как раз кожи мял.

Но Усмарь поначалу не захотел идти против змея:

– Я побеждал врагов в человечьем обличье, а не чудовищ. Не одолеть мне сына Смока!

Но Будимир не зря знался с богами. От них научился хитрости убеждать людей. Будимир привел к Усмарю сирот, оставшихся у съеденных змеем женщин. Их слезы разжалобили Усмаря, и он согласился отправиться на выручку Рогволодовны.

Стал Усмарь готовиться к битве со змеем. Взял триста пудов пеньки, насмолил ее. Затем обмотался пенькой вроде брони, такой, что ни жаром взять, ни ядовитым зубом прокусить. Не стал Усмарь брать с собой ни меча, ни копья, а взял только дубовую палицу, утыканную острыми шипами.

Придя к берлоге змея, он закричал:

– Выходи! Хочу с тобой силой помериться.

Почуяв беду, змей стал точить зубы. Да только Усмарь не захотел дожидаться. Как стукнул по бревнам у входа, так по всему лесу гул пошел. Распались бревна завала, и змей выполз из берлоги.

Раскрыв огромную пасть, стало чудовище палить на Усмаря огнем, осыпать искрами, душить дымом. Но Усмарь не испугался. Выхватив палицу, принялся он бить змея то справа, то слева.

Шипя от злобы, захотел змей Усмаря пополам перекусить, да его зубы завязли в смоле, не вытащить. Свалился змей на землю, тут его Усмарь добил палицей. А Будимир уже из берлоги успел свою жену Рогволодовну вывести.

Гостин и владыка Чернигова

Был у Рогволода Рыжебородого пир. В тот день князь особенно распотешился. Стал ходить по гриднице и говорить:

– Эй вы, витязи! Найдется ли среди вас в Киеве такой человек, который на своем коне доскачет до Чернигова быстрее, чем три моих княжеских жеребца – Синегрив, Половогрив и Вороной? А ведь это не простые кони. Они от тех коней, которых во времена Владимира Древнего добыл Олий Моровлин, победив Ернака Калина!

Потупились витязи. Никто не захотел признаться, что его конь хуже любого из трех княжеских жеребцов.

Тут вышел юноша по имени Гостин и сказал:

– Хотя дорога до Чернигова неблизкая, я берусь доскакать на своем Гнедом быстрее твоих жеребцов! А если отвернутся от меня всемогущие боги, так и быть – рубите буйную голову с плеч!

Обрадовался Рогволод.

– Вот это слова, достойные отважного человека! А то я уж подумал, что не осталось при моем дворе храбрецов.

Стали витязи держать свои мечи за князя Рогволода. Гридни – земли и стада. Богатые корабельщики, во главе с Будимиром, сукна. За Гостина красным золотом поручился лишь один северянин, владыка Чернигова.

Да как только из головы Гостина выветрился хмель, понял он, что погубил себя. Пошел с княжеского двора на белодубовую конюшню, повесив буйную голову. Но тут его окликнул владыка Чернигова:

– Я знаю, как тебе голову свою спасти и спор с князем Рогволодом выиграть!

Загорелись глаза юноши, но тут же потухли.

– Эх, владыка, да все колдовство северян, платящих малую дань киевскому князю, не поможет моему Гнедому обскакать трех жеребцов!

Северянин, усмехнувшись, подергал себя за седую бороду.

– А ты прежде поговори со своим конем!

Удивился Гостин:

– Да как же…

Тогда владыка Чернигова протянул юноше пучок сушеных